Зимой 1943–44 годов, когда фашисты приняли зверское решение: использовать воспитанников Полоцкого детского дома №1 как доноров. Немецким раненым солдатам нужна была кровь. Где её взять? У советских детей.Первым встал на защиту мальчишек и девчонок директор детского дома Михаил Степанович Форинко.
Конечно, для оккупантов никакого значения не имели жалость, сострадание и вообще сам факт такого зверства, поэтому сразу было ясно: это не аргументы. Зато весомым стало рассуждение: как могут больные и голодные дети дать хорошую кровь? Никак.У них в крови недостаточно витаминов или хотя бы того же железа. К тому же в детском доме нет дров, выбиты окна, очень холодно. Дети всё время простужаются, а больные – какие же это доноры? Сначала детей следует вылечить и подкормить, а уже затем использовать. Немецкое командование согласилось с таким «логическим» решением.
Михаил Степанович предложил перевести детей и сотрудников детского дома в деревню Бельчицы, где находился сильный немецкий гарнизон. И опять-таки железная бессердечная логика сработала. Первый, замаскированный шаг к спасению детей был сделан… А дальше началась большая, тщательная подготовка. Детей предстояло перевести в партизанскую зону, а затем переправлять на самолёте. И вот в ночь с 18 на 19 февраля 1944 года из села вышли 154 воспитанника детского дома, 38 их воспитателей, а также члены подпольной группы «Бесстрашные» со своими семьями и партизаны отряда имени Щорса бригады имени Чапаева. Ребятишкам было от трёх до четырнадцати лет.И все – все! – молчали, боялись даже дышать. Старшие несли младших. У кого не было тёплой одежды – завернули в платки и одеяла. Даже трёхлетние малыши понимали смертельную опасность – и молчали… На случай, если фашисты всё поймут и отправятся в погоню, около деревни дежурили партизаны, готовые вступить в бой. А в лесу ребятишек ожидал санный поезд – тридцать подвод.
Очень помогли лётчики. В роковую ночь они, зная об операции, закружили над Бельчицами, отвлекая внимание врагов. Детишки же были предупреждены: если вдруг в небе появятся осветительные ракеты, надо немедленно садиться и не шевелиться. За время пути колонна садилась несколько раз. До глубокого партизанского тыла добрались все.Теперь предстояло эвакуировать детей за линию фронта. Сделать это требовалось как можно быстрее, ведь немцы сразу обнаружили «пропажу». Находиться у партизан с каждым днём становилось всё опаснее. Но на помощь пришла 3-я воздушная армия, лётчики начали вывозить детей и раненых, одновременно доставляя партизанам боеприпасы. Было выделено два самолёта, под крыльями у них приделали специальные капсулы-люльки, куда могли поместиться дополнительно нескольких человек. Плюс лётчики вылетали без штурманов – это место тоже берегли для пассажиров. Вообще, в ходе операции вывезли более пятисот человек. Но сейчас речь пойдёт только об одном полёте, самом последнем.Он состоялся в ночь с 10 на 11 апреля 1944 года.
Вёз детей гвардии лейтенант Александр Мамкин. Ему было 28 лет. Уроженец села Крестьянское Воронежской области, выпускник Орловского финансово-экономического техникума и Балашовской школы. К моменту событий, о которых идёт речь, Мамкин был уже опытным лётчиком. За плечами – не менее семидесяти ночных вылетов в немецкий тыл. Тот рейс был для него в этой операции (она называлась «Звёздочка») не первым, а девятым. В качестве аэродрома использовалось озеро Вечелье. Приходилось спешить ещё и потому, что лёд с каждым днём становился всё ненадёжнее. В самолёт Р-5 поместились десять ребятишек, их воспитательница Валентина Латко и двое раненных партизан.
Сначала всё шло хорошо, но при подлёте к линии фронта самолёт Мамкина подбили. Линия фронта осталась позади, а Р-5 горел… Будь Мамкин на борту один, он набрал бы высоту и выпрыгнул с парашютом. Но он летел не один. И не собирался отдавать смерти мальчишек и девчонок. Не для того они, только начавшие жить, пешком ночью спасались от фашистов, чтобы разбиться. И Мамкин вёл самолёт…
Пламя добралось до кабины пилота. От температуры плавились лётные очки, прикипая к коже. Горела одежда, шлемофон, в дыму и огне было плохо видно. От ног потихоньку оставались только кости.А там, за спиной лётчика, раздавался плач. Дети боялись огня, им не хотелось погибать. И Александр Петрович вёл самолёт практически вслепую. Превозмогая адскую боль, уже, можно сказать, безногий, он по-прежнему крепко стоял между ребятишками и смертью. Мамкин нашёл площадку на берегу озера, неподалёку от советских частей. Уже прогорела перегородка, которая отделяла его от пассажиров, на некоторых начала тлеть одежда.
Но смерть, взмахнув над детьми косой, так и не смогла опустить её. Мамкин не дал. Все пассажиры остались живы. Александр Петрович совершенно непостижимым образом сам смог выбраться из кабины. Он успел спросить: «Дети живы?» И услышал голос мальчика Володи Шишкова: «Товарищ лётчик, не беспокойтесь! Я открыл дверцу, все живы, выходим…» И Мамкин потерял сознание.
Врачи так и не смогли объяснить, как мог управлять машиной да ещё и благополучно посадить её человек, в лицо которого вплавились очки, а от ног остались одни кости? Как смог он преодолеть боль, шок, какими усилиями удержал сознание?
Похоронили героя в деревне Маклок в Смоленской области. С того дня все боевые друзья Александра Петровича, встречаясь уже под мирным небом, первый тост выпивали
«За Сашу!»… За Сашу, который с двух лет рос без отца и очень хорошо помнил детское горе. За Сашу, который всем сердцем любил мальчишек и девчонок. За Сашу, который носил фамилию Мамкин и сам, словно мать, подарил детям жизнь.
Воспоминания детей, участников «Огненного рейса»
В газете «Комсомольская правда» от 01.01.01 года нашли воспоминания участников «Огненного рейса». В статье «Слово – спасенным» читаем следующие строки.
«Я та самая воспитательница, что летела вместе с детьми на самолете Александра Мамкина.
Образ и подвиг Саши сохранятся навек не только в моем сердце. Его образ, будет жить всегда в сердце моего сына Анатолия, который летел вместе со мной. Сейчас он уже имеет свою семью и часто рассказывает сыну о своем спасителе.
Да, этот человек пожертвовал всем для спасения нас. В тот момент, когда загорелся самолет, он мог спрыгнуть с парашютом. Но довел самолет, горевший, как факел, до Большой земли.
О его подвиге я рассказываю своим школьникам. Стараюсь, чтобы они были такими же скромными, честными, чуткими к людям, каким был Саша Мамкин – настоящий герой войны».
В. Гировка. Деревня Ореховко, Витебской области:
«Я, участник этого полета, один из раненых, находился под левым крылом самолета, который вел Саша Мамкин. Я был тяжело ранен и поэтому не помню лица этого отважного человека. Но в сердце моем неугасимая память и неоплатная благодарность герою».
Форин слесарь – ремонтник Минского завода тракторных запчастей:
«Александр Мамкин. Как жаль, что я едва помню человека, которому обязан жизнью. Мне было тогда пять лет.
Помню снег, самолет, страшный треск и удар о землю, озаренные пламенем кусты. Потом землянка. И обгоревший человек. Бредит, рвется куда – то. Я не понимал, что он умирает, совершив прекрасный подвиг. Много позже я узнал, что русский летчик Александр Мамкин геройски погиб, спасая жизнь белорусским ребятам — детдомовцам, у которых гитлеровцы собирались выкачать в буквальном смысле слова кровь для своих солдат.
А теперь немного о тех, кто так же как я, живет потому, что жил на свете мужественный человек Александр Мамкин. Обе мои сестры получили педагогическое образование и преподают в школе. Другие участники «огненного рейса»? Думаю, отзовутся и они, потому что нам бесконечно дорога память об Александре Мамкине – человеке, который всегда будет жить в наших сердцах».
Чем больше мы узнавали о летчике – герое, тем сильнее, было обидно за слова «какой же он герой». Да нужно было просто добавить «Он верный сын своей Отчизны».
А на днях пришло письмо от ветерана Великой Отечественной войны гвардии подполковника Авакумова Анатолия Ивановича. Он прислал тетради с копиями писем от детей летевших на самолете Александра Петровича Мамкина.
Дети писали своей воспитательнице летевшей с ними Валентине Степановне Латко. Во всех письмах дети благодарят Александра Петровича. Хочется привести строки из письма Владимира Шишкова, мальчика, которого учил летчик, как действовать на случай непредвиденных ситуаций. Именно это и помогло спастись малышам.
«Я летел в этом самолете Александра Петровича Мамкина. Я, Валентина Степановна, сидел за спиной летчика, один единственный открытый, то есть Александр Петрович и я. Он погиб и даже пришел в сознание, это я знаю. Но он настоящий герой, я это все видел, я видел его мужество, силу воли, его энергичность и все, только для того, чтобы посадить самолет на землю и спасти нас. Я видел, как его ранило, как он был объят пламенем, но он сделал все, чтобы мы были живы, хотя у него был парашют. Да, все стирается с памяти понемногу, кроме полета, я думаю Вы, ваш сын и все, кто летел и сейчас жив не забудут до смерти. И вот, Валентина Степановна, я думаю, что наш дорогой Александр Петрович действительно заслуживает звания Герой Советского Союза. Я думаю, что нам надо этому способствовать, ведь мы о нем и его полете рассказать можем очень многое. Вы были взрослые в том полете, а я старший из детей, и был не закрыт один я, Мамкин сам о себе не расскажет. Нам надо рассказать».
Это письмо Владимир писал уже взрослым, имея детей. Оно написано 31 марта 1965 года. Страна встречала 20-ый победный май. 20 лет срок не малый. Сколько любви мы видим в этих строках, а сколько боли? Много лет прошло с того «Огненного рейса», а спасенные дети передают глубокую любовь и чувство благодарности своим детям, внукам. Это дорогого стоит.
(359)