(3)

(13)

Икона Страшного Суда – одна из наиболее насыщенных композиций в христианском искусстве. Образ рассказывает о последних судьбах мира, о Страшном Суде, который будет осуществлен Иисусом Христом во время Его Второго пришествия. В XVI–XVII веках происходит развитие этого сюжета в русской живописи. В храмах сюжеты Страшного Суда нередко занимают всю западную стену и часть притвора; образа этой иконографии обычно большие по размеру – все это располагает к рассматриванию деталей.
В основу иконографии Страшного Суда, наряду с Откровением Иоанна Богослова, были положены ветхозаветные пророчества, которые описывают Небесный град; евангельские притчи, например, притча о десяти девах. Изображения основывались также на святоотеческих творениях: «Словах» Ефрема Сирина, а также «Житии Василия Нового», согласно которому на иконах изображается келейница Федора, проходившая мытарства. Среди важнейших источников византийской и русской иконографии Страшного Суда особое место занимает «Видение пророка Даниила» (Дан. 7). «Слово на Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа» Ефрема Сирина опиралось на откровения этого ветхозаветного пророка и было положено в основу многих отдельных сюжетов в композиции Страшного Суда: например, изображения трубящих ангелов и огненной реки.

Икона Страшного Суда делится на несколько уровней, или регистров, связанных друг с другом изображениями, которые зрительно объединяют икону в одно композиционное и смысловое целое: так, праведники шествуют в рай, а вверху, в Небесном Иерусалиме, они пируют и «вечно царствуют со Христом». Из пасти адского зверя, сидящего в алой геенне огненной, поднимается вверх длинный извивающийся змей, который олицетворяет грех. На нем – кольца, на которых иногда подписывались названия мытарств. Иногда вместо змея изображается огненная река, которая, как правило, также протягивается по вертикали или по диагонали иконы.
Вверху, в центре, изображение Бога Саваофа, окруженного серафимами. Образ Страшного Суда говорит о последних судьбах мира, поэтому включает изображения, отражающие изменения мира внешнего, описанные в книге Апокалипсис. Небесный свод, украшенный солнцем, луной и звездами, распростерт над изображением Бога Саваофа. Небесный свод подобен на образе свитку: ангелы уже держат его за два конца, готовые к тому, что «небеса свернутся, как свиток книжный» (Ис. 34: 4; Откр. 6: 14). Также бывают представлены на иконе: большая кисть руки, держащая младенцев, что означает образ вечного царства праведных, и сюжет, который называют «Мера дел человеческих» в виде весов, на которых лежат свитки, иногда живописно развертывающиеся. Около весов происходит борьба ангелов с бесами за душу человека, которая часто присутствует тут же в виде фигурки обнаженного юноши.
Особенно большое внимание уделяется в сценах Страшного Суда образам ада.
Изображения рая заметны на иконе благодаря тому, что область рая ограничена на иконе светлыми сферами. Праведники вводятся в рай святыми апостолами Петром и Павлом. Праведники расположены по чинам святости и в то же время представляют собой некое собрание, собор, – они двигают плотными сомкнутыми рядами, так что во втором ряду иногда видны только нимбы святых. При этом среди святых узнаваемы Вселенские святители Иоанн Златоуст, Василий Великий и Григорий Богослов; среди мучеников мы видим Георгия Победоносца и Димитрия Солунского, замечаем равноапостольных царей и князей. Праведники представлены по чинам: пророки, святители, мученики, преподобные – все они движутся к центру, к престолу Божию, на котором покоится Крест. Рай бывает представлен несколькими сюжетами – они хорошо узнаваемы на фоне любой иконы Страшного Суда благодаря белому или золотому цвету клейм. В раю – Богородица с предстоящими ангелами, а иногда и благоразумным разбойником. В непосредственной близости от рая, рядом с Богоматерью, нередко изображается Даниил с ангелом, толкующим видение. Тема рая показана белым цветом фона, райскими деревьями.

А тема Небесного Иерусалима показана через образ золота: «город был чистое золото» – говорится в Откровении Иоанна Богослова (Откр. 21: 18). Святые чинно сидят за золотыми столами с золотыми чашами, а вокруг изображены цветущие деревья. В райском саду, иногда в особом клейме – праотцы Авраам, Исаак и Иаков с праведными душами на лоне Авраамовом (Лк. 16: 22). Точно так же святые наполняют град Иерусалим, который расположен, как правило, слева в верхнем углу иконы. Апостол Иоанн, повествуя о последних судьбах мира, говорит: «Взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов, и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах» (Откр. 7: 9). Пир праведников особенно часто изображается в иконописи XVII века. В книге Апокалипсис Небесный град описывается как драгоценность. Но несмотря на то, что художники используют понятные, простые, более земные образы, рай предстает в них как место самодостаточное, благодаря близости Бога и небожителей. Город охраняют огненные серафимы. Град Иерусалим окружен либо белокаменными, либо деревянными стенами. Разнообразные виды этого Небесного Града известны с начала XVI века. Белокаменные стены города имеют ордерные элементы: у городской ограды есть красивые башенки, золотые ворота. Здания могут быть покрыты крышами, а иногда город покрыт килевидными арочками, в которых святые расположены группами, чинами: они изображены пирующими или молящимися.

Образ Страшного Суда связан с грядущим царством праведных. Рай представлен традиционными сюжетами (Богоматерь с ангелами и благоразумным разбойником, райские врата, праведники). Изображение Небесного Иерусалима, известное в русских иконах Страшного Суда с первой половины XVI века, с течением времени становится одним из важнейших элементов композиции, оно напоминает о словах Священного Писания о том, что Христос – краеугольный Камень, а Новый Иерусалим – «город, имеющий краеугольным камнем Христа, составляется из святых» (святитель Андрей Кесарийский). Райские обители уравновешивают сложную композицию, насыщенную различными смыслами. Изображение Небесного Иерусалима более статично, чем иные сюжеты на иконе. Картины рая приковывают взгляд. Образ Богоматери, окруженной ангелами, является поистине молитвенным образом внутри иконы.

(2)

Мастерская «Скиния» при храме св. вмч. Димитрия Солунского приглашает всех желающих на первый год обучения.
Вас ждут интересные уроки и увлекательные истории по золотному шитью; вы узнаете, чем были знамениты византийские ризницы и почему нельзя тянуть «канитель».
Начало первого занятия после молебна — 9 ноября в 11:30.
Запись на курс в мастерской храма по субботам с 11:30 до 14:00.
Вход в мастерскую с торца храма.

(6)

(9)

(2)

(15)

Князь Владимир был сыном Святослава от древлянской княжны Малуши. Родился он в 963 году. Воспитывал Владимира брат его матери, язычник Добрыня. В 972 году князь Владимир стал править Новгородом. В 980 г. в разгар войны между братьями Владимир пошел на Киев, в котором княжил его старший брат Ярополк. Победив брата, Владимир стал править в Киеве. Он завоевал Галицию, смирил вятичей, воевал с печенегами, распространил пределы своей державы от Балтийского моря на севере до реки Буг на юге. У него было пять жен и многочисленные наложницы. На Киевских горах он установил идолов, которым стали приносить человеческие жертвы. Тогда погибли за Христа варяги Феодор и Иоанн. Обстоятельства их смерти произвели на Владимира сильное впечатление, и он начал сомневаться в истинности языческой веры.

По приглашению князя в Киев приходили проповедники из разных стран: послы от болгар-мусульман, живших за Волгой, немцы-латиняне, иудеи и греки. Князь расспрашивал об их вере, и каждый предлагал ему свою веру. Но самое сильное впечатление произвел на него православный греческий проповедник, который в заключение своей беседы показал ему картину Страшного суда. По совету бояр Владимир отправил десять мудрых мужей, чтобы испытать на месте, чья вера лучше. Когда эти русские послы прибыли в Константинополь, то великолепие Софийского храма, стройное пение придворных певчих и торжественность патриаршей службы тронули их до глубины души: «Мы не знали, – говорили они потом Владимиру, – на земле мы стояли или на небе». А бояре тут же ему заметили: «Если бы вера греческая не была лучше других вер, не приняла бы ее бабка твоя Ольга – мудрейшая из людей».

Владимир решил креститься, но не хотел подчинять Русь грекам. Поэтому вскоре после возвращения послов Владимир пошел войной на греков и взял Херсонес. Отсюда он отправил послов в Константинополь к императорам Василию II и Константину VIII Порфирородным с требованием руки сестры их, царевны Анны. Те отвечали ему, что царевна может быть женой только христианина. Тогда Владимир объявил, что желает принять христианскую веру. Но прежде, чем невеста прибыла в Херсонес, Владимир был поражен слепотой.

В таком состоянии, подобно апостолу Павлу, он познал свою духовную немощь и приготовился к великому таинству возрождения. Царевна, прибывшая в Херсонес, посоветовала ему поспешить с Крещением. Владимира крестили в (988) присланные Константинопольским патриархом Николаем II Хрисовергом представители византийского духовенства. Он был наименован Василием. При выходе из купели он прозрел душевными и телесными очами и в избытке радости воскликнул: «Теперь я познал истинного Бога!»

Возвратившись в Киев в сопровождении корсунских и греческих священников, Владимир прежде всего предложил креститься своим двенадцати сыновьям, и они крестились в одном источнике, известном в Киеве под именем Крещатика. Вслед за ними крестились многие бояре. Между тем Владимир приступил к истреблению идолов, и главный из них, идол Перун, был привязан к конскому хвосту, с поруганием совлечен с горы и брошен в Днепр. За низвержением идолов последовало оглашение народа евангельской проповедью. Христианские священники собирали народ и наставляли его в святой вере. Наконец, святой Владимир объявил в Киеве, чтобы все жители, богатые и убогие, явились в определенный день на реку для принятия Крещения. Киевляне спешили исполнить волю князя, рассуждая так: «Если бы новая вера не была лучше, то князь и бояре ее бы не приняли».

В назначенный день жители Киева собрались на берег Днепра. Сюда явился сам Владимир с христианскими священниками. Все киевляне вошли в реку, кто по шею, кто по грудь; взрослые держали на руках младенцев; священники на берегу читали молитвы, а святой Владимир, объятый восторгом, молился Богу и поручал Ему себя и свой народ.

После Киева и его окрестностей святая вера была насаждена в Новгороде. Первый киевский митрополит Михаил в 990 г. прибыл сюда с шестью епископами в сопровождении Добрыни, дяди святого Владимира. Сначала ниспровергли идола Перуна, как и в Киеве, влачили по земле и ввергли в реку Волхов; после этого оглашали и крестили народ. Из Новгорода митрополит Михаил в сопровождении четырех епископов и Добрыни прибыл в Ростов и здесь крестил многих, рукоположил пресвитеров и воздвиг храм. Впрочем, язычество долго держалось в Ростове, так что первые два епископа Ростовские, святые Феодор и Иларион, после многих усилий в борьбе с язычеством вынуждены были оставить свою кафедру. Для искоренения язычества и утверждения святой веры много здесь потрудились святые епископы Леонтий и Исаия и преподобный Аврамий, архимандрит основанной им Ростовской обители.

В 992 году святая вера была насаждена в Суздальском крае. Сюда прибыл святой князь Владимир с двумя епископами. Суздальцы охотно крестились.

Двадцать восемь лет княжил святой Владимир в земле Русской после своего крещения и тридцать три года восседал на престоле Киевском; преставился же 15 июля 1015 года, ночью, в селе Берестове. Тело святого князя было положено в мраморную раку, и, горько оплакиваемый всем народом, он был погребен в Десятинном храме.

Дети святого Владимира, которым он раздал уделы, заботились о распространении и утверждении христианства в подвластных ему областях. Так в Х веке, кроме Киева, Новгорода, Ростова и Суздаля святая вера была насаждена в городах Муроме, Полоцке, Владимире Волынском, Смоленске, Пскове, Луцке, Тмутаракани и в земле древлянской. Впоследствии в пределах страны вятичей (в дальнейшем Курская, Орловская, Тульская и Калужская губернии) много потрудился для евангельской проповеди преподобный Кукша, инок Печерской обители, который принял от язычников мученическую смерть.

Вообще христианская вера в первое время распространялась преимущественно около Киева и по великому водному пути от Киева до Новгорода. От Новгорода она распространилась по волжскому пути. Под влиянием православной веры славянские племена стали объединяться в единое государство.

Успешному распространению веры Христовой среди русского народа содействовало в особенности то, что она распространялась большей частью мирными средствами – проповедью, убеждением (а не огнем и мечом, как это нередко делалось римо-католиками) и, притом, благодаря трудам святых Кирилла и Мефодия, на родном славянском языке.

От русских православная вера Христова проникла в среду инородцев, живших по соседству и на окраинах Руси. Так, в X–XIII веках начали принимать крещение некоторые из финских племен (ижора и корела), чудь, черемисы и вотяки, инородцы Вологодского края и др. В начале XIII века воздвигнут был на берегах Волги и Оки Нижний Новгород как крепкий оплот православия среди инородцев Поволжья и средней полосы России.

На западе России распространение православной веры встретилось с другим сильным влиянием, которое шло от римо-католической церкви. В Финляндии проповедовали латинские миссионеры из Швеции. На юг от Финского залива сначала утвердилось православие, но впоследствии сюда проникли латинские миссионеры из Дании. В конце ХII века в Ливонии основался латинский орден меченосцев, который противодействовал и русскому влиянию, и успехам православия. В Литве православная вера стала распространяться еще в XII веке из соседних русских поселений. В XIII веке, когда литовские князья овладели русскими городами Новогрудком, Слонимом, Брестом, некоторые из них приняли Крещение.

Успехам святой веры в особенности способствовала в XIV веке мученическая кончина за нее трех придворных вельмож литовского князя Ольгерда (сына Гедимина, основателя Литовского княжества), а именно – святых Антония, Иоанна и Евстафия. Но в конце того же века Литва и подчиненная ей православная Западная Русь соединились с католической Польшей. После этого большие усилия Римских пап направляются к тому, чтобы, во-первых, отделить юго-западные епархии от единой Российской церкви, а во-вторых, ввести здесь так называемую Литовскую унию.

Князь Владимир был отцом святых благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, благоверного князя Ярослава и преподобного Судислава.

(5)

(46)

«Вербное Воскресенье» – так обычно называют в народе праздник Входа Господня в Иерусалим. Православные христиане спешат в церковь с пучками пушистых верб. Нас охватывает радостное предчувствие: через неделю – Пасха! Но при чем здесь вербы, о которых ничего не знали евангельские герои? Каков вообще исторический смысл праздника?

Обратимся к евангельской истории

Ранняя весна 30 г. от Рождества Христова. В Иерусалим уже прибыл военный губернатор (прокуратор, точнее – префект) Иудеи Понтий Пилат, чтобы наблюдать за мятежными подданными. Скоро еврейская Пасха, и за шесть дней до нее Христос направляется к городским воротам, словно желая воссесть на принадлежащий Ему царский престол, впервые позволяя называть себя Царем. Это – последняя попытка обратить людей от политических заблуждений, указав истинный характер своего Царства «не от мира сего». Поэтому под Иисусом не боевой конь, но кроткий осел, символизирующий мир. А люди размахивают пальмовыми ветвями и кричат осанна! («спасай нас!»). Они ждут, что Он явит божественную силу, ненавистные римские оккупанты будут уничтожены – и придет вечное Мессианское Царство. Но Христос не будет истреблять римские легионы и изменять политическое устройство мира. Это бессмысленно, если нет обновления нравственного. Подобные попытки оборачиваются еще большей бедой.

Пройдет четыре дня, и неверные ученики в страхе разбегутся из ночного Гефсиманского сада, оставив связанного Учителя в руках стражи; а толпа, ныне приветствующая Мессию восторженными криками, будет в озлоблении вопить: «Распни, распни Его!» Он обманет ее надежды…

Подражая современникам Христа, мы тоже встречаем Его с зелеными ветвями в руках. Христиане Востока – с ветвями финиковых пальм, лавра, цветами. У жителей Севера они поневоле заменяются вербами – первыми зеленеющими деревьями. Они освящаются в канун праздника, на Всенощном бдении, после чтения Евангелия. В народе получили распространение различные «вербные» обычаи и обряды: хранить освященную в церкви вербу в течение года, украшать ей домашние иконы и ставить на подоконники, приносить на могилы родственников, окроплять вербной кистью, смоченной в святой воде, домашний скот, есть вербную кашу, сваренную с едва распустившимися почками ивы и ее сережками. «И тех же верб сквозные прутья, / И тех же белых почек вздутья / И на окне, и на распутье, / На улице и в мастерской…» (Б. Пастернак). В последнее время православный обычай приходить в храмы с вербами наблюдается у российских католиков.

В России XVII в. в этот день совершался красочный обряд «Шествия на осляти». Особенным великолепием он отличался во времена патриарха Никона (1652–1658) и царя Алексея Михайловича. Шествие начиналось от Царской площади у Покровского (Василия Блаженного) собора, в котором патриарх и царь облачались в шитые золотом и жемчугами ризы. На Лобном месте происходила раздача ветвей вербы и даже настоящих пальмовых ветвей, привозившихся из Персии. Затем, по сообщению гостя из Курляндии Якова Рейтенфельса, «царь, пешком, ведет лошадь (вместо осла), на которой сидит патриарх, за красный повод, в Кремль. Впереди же всех едет повозка, везомая лошадьми в великолепных попонах, на которых стоят искусственные деревья, обильно увешанные цветами и плодами. На ветвях их сидят несколько маленьких мальчиков, наряженных ангелами, и весело приветствующих пением осанна!».

Впереди царя шли стольники, а окружали его бояре, окольничие и думные дворяне. Патриарх во время шествия осенял народ крестом. За ним шли церковные иерархи в богатейших облачениях. Церемонию заключали гости. Шествие тихо приближалось к Спасским воротам. В это время начинался общий звон, как в Кремле, так и по всем многочисленным московским церквам, и продолжался до вступления царя и патриарха в Успенский собор. Гудел воздух над столицей, и благовест разносился на много верст вокруг!

В 1683 г. «осля» под патриархом вел одиннадцатилетний Петр Алексеевич; затем, до 1693 г. включительно, его водили оба брата-соправителя, Петр и Иван, после чего свидетельства о шествии исчезают. Повзрослевший Петр уничтожил это действо, считая его для себя унизительным, а вскоре упразднил и само патриаршество на Руси.

(79)