Святые мученицы Вера, Надежда и Любовь родились в Италии. Их мать, святая София, была благочестивой вдовой-христианкой. Назвав своих дочерей именами трех христианских добродетелей, София воспитывала их в любви ко Господу Иисусу Христу.

Святая София и дочери ее не скрывали своей веры во Христа и открыто исповедовали ее перед всеми. Наместник Антиох донес об этом императору Адриану (117 — 138), и тот велел привести их в Рим. Понимая, зачем их ведут к императору, святые девы горячо молились Господу Иисусу Христу, прося, чтобы Он послал им силы не устрашиться предстоящих мук и смерти. Когда же святые девы с матерью предстали перед императором, все присутствовавшие изумились их спокойствию: казалось, что они были званы на светлое торжество, а не на истязания. Призывая по очереди сестер, Адриан убеждал их принести жертву богине Артемиде. Юные девы (Вере было 12, Надежде — 10 и Любови — 9 лет) оставались непреклонны. Тогда император приказал жестоко истязать их: святых девиц жгли на железной решетке, бросали в раскаленную печь и в котел с кипящей смолой, но Господь Своей Невидимой Силой хранил их. Младшую, Любовь, привязали к колесу и били палками, пока тело ее не превратилось в сплошную кровавую рану. Перенося невиданные муки, святые девы прославляли своего Небесного Жениха и оставались непоколебимыми в вере. Святую Софию подвергли иной, тяжелейшей, пытке: мать была вынуждена смотреть на страдания своих дочерей. Но она проявила необыкновенное мужество и все время убеждала девиц вытерпеть мучения во Имя Небесного Жениха. Все три девицы с радостью встречали свою мученическую кончину. Они были обезглавлены.

(7)

Свя­тые де­ви­цы Ми­но­до­ра, Мит­ро­до­ра и Ним­фо­до­ра (305–311), род­ные сест­ры, про­ис­хо­ди­ли из Вифи­нии (Ма­лая Азия). От­ли­ча­ясь осо­бым бла­го­че­сти­ем, сест­ры-хри­сти­ан­ки по­же­ла­ли хра­нить дев­ствен­ную жизнь и не со­при­ка­сать­ся с ми­ром. Они из­бра­ли се­бе уеди­нен­ное ме­сто в пу­стыне и про­во­ди­ли свою жизнь в по­дви­гах по­ста и мо­лит­вы. Сла­ва о свя­той жиз­ни де­виц ско­ро рас­про­стра­ни­лась, так как по их мо­лит­вам ста­ли со­вер­шать­ся ис­це­ле­ния боль­ных. Вифин­ской об­ла­стью управ­лял в то вре­мя пра­ви­тель по име­ни Фрон­тон, ко­то­рый при­ка­зал схва­тить се­стер и при­ве­сти к нему. Сна­ча­ла он пы­тал­ся убе­дить их от­речь­ся от Хри­ста, обе­щая боль­шие по­че­сти и на­гра­ды. Од­на­ко свя­тые сест­ры твер­до ис­по­ве­да­ли пред ним свою ве­ру, от­верг­нув все пред­ло­же­ния пра­ви­те­ля, объ­яс­нив ему, что они не до­ро­жат вре­мен­ны­ми зем­ны­ми бла­га­ми и го­то­вы уме­реть за сво­е­го Небес­но­го Же­ни­ха. При­дя в ярость, пра­ви­тель об­ру­шил свой гнев на стар­шую из них – свя­тую Ми­но­до­ру. Свя­тая му­же­ствен­но тер­пе­ла му­ки и, на­ко­нец, вос­клик­ну­ла: «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте, ве­се­лие серд­ца мо­е­го, на­деж­да моя, при­и­ми с ми­ром ду­шу мою!» и с эти­ми сло­ва­ми пре­да­ла дух свой Бо­гу.

Через че­ты­ре дня при­ве­ли на суд млад­ших се­стер Мит­ро­до­ру и Ним­фо­до­ру. Пе­ред ни­ми по­ло­жи­ли для устра­ше­ния из­ра­нен­ное те­ло стар­шей сест­ры. Де­ви­цы пла­ка­ли о ней, но бы­ли так­же непре­клон­ны. То­гда под­верг­ли ис­тя­за­ни­ям свя­тую Мит­ро­до­ру. Она скон­ча­лась, при­зы­вая до по­след­не­го вздо­ха воз­люб­лен­но­го ею Гос­по­да Иису­са Хри­ста. За­тем под­ве­ли тре­тью сест­ру Ним­фо­до­ру. Пе­ред ней ле­жа­ли те­ла за­му­чен­ных стар­ших се­стер. Фрон­тон на­де­ял­ся, что это зре­ли­ще устра­шит юную де­ви­цу. Де­лая вид, что он со­жа­ле­ет о ее мо­ло­до­сти и кра­со­те, он стал лас­ко­во убеж­дать ее по­кло­нить­ся язы­че­ским бо­гам, обе­щая вы­со­кие на­гра­ды и по­че­сти. Свя­тая Ним­фо­до­ра, от­верг­нув его ре­чи, раз­де­ли­ла участь сво­их стар­ших се­стер. Она бы­ла за­му­че­на до смер­ти уда­ра­ми же­лез­ных пру­тьев.

Те­ла свя­тых му­че­ниц хо­те­ли сжечь на ко­ст­ре, но силь­ный дождь уга­сил раз­ве­ден­ный огонь, а мол­ния опа­ли­ла Фрон­то­на и его слуг. Хри­сти­ане взя­ли те­ла се­стер и по­греб­ли с по­че­стью око­ло так на­зы­ва­е­мых Теп­лых вод в Пи­фи­ях (Вифи­ния). Часть мо­щей свя­тых му­че­ниц хра­нит­ся на Афоне в По­кров­ском со­бо­ре Рус­ско­го Пан­те­ле­и­мо­но­ва мо­на­сты­ря, а ру­ка свя­той Мит­ро­до­ры на­хо­дит­ся на Свя­той Го­ре в мо­на­сты­ре Пан­то­кра­тор.

(8)

О Рож­де­стве Бо­го­ро­ди­цы и о ее ро­ди­те­лях из­вест­но из апо­кри­фи­че­ско­го Про­то­е­ван­ге­лия Иа­ко­ва (II век). Там рас­ска­за­но, что у бла­го­че­сти­вой се­мей­ной па­ры из Иеру­са­ли­ма, Ио­а­ки­ма и Ан­ны, дол­гое вре­мя не бы­ло де­тей. Они очень стра­да­ли от это­го. И вот од­на­жды, ко­г­да они по­рознь мо­ли­лись о да­ро­ва­нии им ре­бен­ка, обо­им бы­ло ви­де­ние ан­ге­ла, воз­ве­стив­ше­го, что Гос­подь внял их мо­лит­вам и о их потом­стве бу­дут го­во­рить во всем ми­ре. По­сле это­го бла­го­ве­стия Ан­на за­ча­ла. Су­пру­ги да­ли обет по­свя­тить сво­е­го ре­бен­ка Бо­гу и, как бы­ло то­г­да в обы­чае, от­дать его в Иеру­са­лим­ский храм для слу­же­ния и вос­пи­та­ния до со­вер­шен­но­ле­тия. Че­рез де­вять ме­ся­цев Ан­на ро­ди­ла дочь, ко­то­рую на­з­ва­ли Ма­ри­ей.

Рождество Богородицы

святитель Димитрий Ростовский

Гос­подь, на не­бе­сах жи­ву­щий, вос­хо­тев явить­ся на зем­ле и по­жить с че­ло­ве­ка­ми, преж­де уго­то­вал на ней ме­сто се­ле­ния сла­вы Сво­ей – Пре­чи­стую Свою Ма­терь: ибо в обы­чае у ца­рей, ко­г­да они хо­тят прид­ти в ка­кой-ли­бо го­род, преду­го­тов­лять се­бе в нем для пре­бы­ва­ния па­ла­ту. И как па­ла­ты зем­ных ца­рей со­зи­да­ют­ся ис­кус­ней­ши­ми ма­сте­ра­ми из дра­го­цен­ней­ших пред­ме­тов, на воз­вы­шен­ней­шем ме­сте, пре­крас­нее и об­шир­нее всех иных жи­лищ че­ло­ве­че­ских, так име­ла со­з­дать­ся и па­ла­та сла­вы Ца­ря Не­бес­но­го. В Вет­хом За­ве­те, ко­г­да Бог вос­хо­тел жить в Иеру­са­ли­ме, Со­ло­мон¹ со­з­дал Ему храм (3Цар.5-7 гл.; 2Пар.2-4 гл.) чрез ис­кус­ней­ше­го стро­и­те­ля Хи­ра­ма², ко­то­рый был ис­пол­нен ху­до­же­ства, ра­зу­ма и зна­ния на вся­кое де­ло. Со­з­дал же Со­ло­мон храм из дра­го­цен­ней­ших ве­ществ, из пре­вос­ход­но­го кам­ня (3Цар.5:17-18), из бла­го­вон­ных де­ре­вьев: кед­ра и ки­па­ри­са (2Цар.6:9-10), при­во­зи­мых с Ли­ва­на³, и из чи­сто­го зо­ло­та, на воз­вы­шен­ней­шем ме­сте, на го­ре Мо­риа⁴. Храм был тем пре­крас­нее, что на сте­нах его бы­ли еще из­ва­я­ны изоб­ра­же­ния хе­ру­ви­мов, раз­лич­ных де­ре­вьев и пло­дов (3Цар.6:18-35, 7:18-22, 29-42). Про­стран­ством храм был столь ве­лик, что в нем мог­ло вме­стить­ся без тес­но­ты всё мно­же­ство лю­дей из­ра­ильских, и сни­зо­шла на не­го сла­ва Гос­под­ня во ог­не и об­ла­ке (3Цар.8:10-11). Од­на­ко храм сей был не­до­ста­то­чен для вме­ще­ния в се­бе Не­вме­сти­мо­го Бо­га. Со­ло­мон со­з­дал Ему храм, но Выш­ний не в ру­ко­тво­рен­ных хра­мах жи­вет. «Ка­кой дом со­зи­жде­те Мне, – го­во­рит Гос­подь, или ка­кое ме­сто для по­коя Мо­е­го?» (Деян.7:49). И вот Бог бла­го­из­во­лил, что­бы в на­ча­ле но­во­за­вет­ной бла­го­да­ти был со­з­дан не­ру­ко­тво­рен­ный храм – Пре­чи­стая, Пре­бла­го­сло­вен­ная Де­ва Ма­рия. Ка­ким же стро­и­те­лем со­з­дан был храм тот? Во­исти­ну – пре­муд­рей­шим, са­мою Пре­муд­ро­стью Бо­жи­ею, как го­во­рит Пи­са­ние: «Пре­муд­рость по­стро­и­ла се­бе дом» (Притч.9:1), а всё со­тво­рен­ное Пре­муд­ро­стью Бо­жи­ею пре­крас­но и со­вер­шен­но. А по­ели­ку Пре­муд­рость Бо­жия со­з­да­ла оду­шев­лен­ную па­ла­ту Сло­ва, – по­се­му со­з­дал­ся со­вер­шен­ный храм для со­вер­шен­но­го Бо­га, пре­свет­лая па­ла­та для пре­свет­ло­го Ца­ря, пре­чи­стый и не­о­сквер­нен­ный чер­тог для пре­чи­сто­го и не­сквер­но­го Же­ни­ха, не­по­роч­ное се­ле­ние для не­по­роч­но­го Агн­ца. Се­му – вер­ный сви­де­тель на не­бе, го­во­ря­щий к Ней: «Вся ты пре­крас­на, воз­люб­лен­ная моя, и пят­на нет на те­бе!» (Песн.4:7). И свя­той Да­мас­кин пи­шет: «Вся – чер­тог Ду­ха, вся – град Бо­жий, мо­ре бла­го­да­тей, вся – добра, вся – ближ­няя Бо­гу» (Сло­во 1 на Рож­де­ство Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы).

Читать далее →

(38)

Му­че­ник Со­зонт, ро­дом из Ли­ка­о­нии, был пас­ту­хом. Он вни­ма­тель­но чи­тал Свя­щен­ное Пи­са­ние и лю­бил де­лить­ся сво­и­ми зна­ни­я­ми о Еди­ном Бо­ге с со­би­рав­ши­ми­ся к нему пас­ту­ха­ми. Мно­гих он при­вел к ве­ре во Хри­ста и Кре­ще­нию. Од­на­жды но­чью, ко­гда он си­дел под ду­бом, ему бы­ло ви­де­ние, при­зы­вав­шее его к по­дви­гу му­че­ни­че­ства за Хри­ста. Он от­пра­вил­ся в го­род Пом­пе­о­поль Ки­ли­кий­ский, где го­то­ви­лось празд­но­ва­ние в честь язы­че­ско­го зо­ло­то­го идо­ла, сто­яв­ше­го в ка­пи­ще. Ни­кем не за­ме­чен­ный, свя­той Со­зонт во­шел в ка­пи­ще, от­ло­мал ру­ку у идо­ла и, раз­дро­бив ее, раз­дал зо­ло­то ни­щим. Ис­чез­но­ве­ние ру­ки у идо­ла вы­зва­ло тре­во­гу и смя­те­ние в го­ро­де: мно­гих ста­ли по­до­зре­вать, при­вле­кать к до­про­су и му­чить. Не же­лая быть ви­нов­ни­ком стра­да­ния дру­гих лю­дей, свя­той Со­зонт по­шел к им­пе­ра­то­ру Мак­си­ми­а­ну (284–305) и объ­явил, что это он от­ло­мал ру­ку у идо­ла. «Я это сде­лал, – ска­зал он, – чтобы ви­деть бес­си­лие ва­ше­го бо­га, ко­то­рый не ока­зал мне ни­ка­ко­го со­про­тив­ле­ния. Он не бог, а немой и глу­хой идол. Я хо­тел бы все­го его раз­дро­бить на ча­сти, чтобы лю­ди не по­кло­ня­лись боль­ше из­де­лию рук сво­их». Им­пе­ра­тор в силь­ном гне­ве при­ка­зал бес­по­щад­но му­чить свя­то­го Со­зон­та. Его по­ве­си­ли и стро­га­ли те­ло же­лез­ны­ми ког­тя­ми, по­том на­де­ли ему на но­ги же­лез­ные са­по­ги с гвоз­дя­ми внут­ри, и во­ди­ли по го­ро­ду. По­сле это­го опять по­ве­си­ли и би­ли же­лез­ны­ми пал­ка­ми до тех пор, по­ка и ко­сти его раз­дро­би­лись. В страш­ных му­че­ни­ях свя­той Со­зонт пре­дал дух свой Бо­гу (ок. 304). По при­ка­зу им­пе­ра­то­ра слу­ги раз­ве­ли силь­ный огонь, чтобы сжечь те­ло му­че­ни­ка, но вне­зап­но за­бли­ста­ла мол­ния, за­гре­мел гром и силь­ный дождь за­лил пла­мя ко­ст­ра. Но­чью хри­сти­ане взя­ли те­ло му­че­ни­ка и пре­да­ли его по­гре­бе­нию. При гро­бе его и на ме­сте, где свя­то­му му­че­ни­ку бы­ло ви­де­ние, по­да­ва­лись ис­це­ле­ния мно­гим боль­ным. Впо­след­ствии бы­ла со­зда­на цер­ковь в па­мять стра­да­ния свя­то­го му­че­ни­ка.

(139)

Ар­хан­гел Ми­ха­ил – один из выс­ших Ан­ге­лов, при­ни­ма­ю­щий са­мое близ­кое уча­стие в судь­бах Церк­ви. Свя­щен­ное Пи­са­ние нас учит, что, кро­ме физи­че­ско­го, су­ще­ству­ет ве­ли­кий ду­хов­ный мир, на­се­лен­ный ра­зум­ны­ми, доб­ры­ми су­ще­ства­ми, име­ну­е­мы­ми Ан­ге­ла­ми. Сло­во «ан­гел» на гре­че­ском язы­ке зна­чит «вест­ник». Свя­щен­ное Пи­са­ние их име­ну­ет так по­то­му, что Бог неред­ко через них со­об­ща­ет лю­дям Свою во­лю. В чем же соб­ствен­но со­сто­ит их жизнь в ду­хов­ном ми­ре, ко­то­рый они на­се­ля­ют, и в чем за­клю­ча­ет­ся их де­я­тель­ность – мы по­чти ни­че­го не зна­ем, да, в сущ­но­сти, и по­нять не в со­сто­я­нии. Они пре­бы­ва­ют в усло­ви­ях, со­вер­шен­но от­лич­ных от на­ших ма­те­ри­аль­ных: там вре­мя, про­стран­ство и все жиз­нен­ные усло­вия име­ют со­всем иное со­дер­жа­ние. При­став­ка «ар­хи» к неко­то­рым Ан­ге­лам ука­зы­ва­ет на их бо­лее воз­вы­шен­ное слу­же­ние срав­ни­тель­но с дру­ги­ми Ан­ге­ла­ми.

Имя Ми­ха­ил – на ев­рей­ском зна­чит «Кто, как Бог». Свя­щен­ное Пи­са­ние, по­вест­вуя о яв­ле­нии Ан­ге­лов раз­лич­ным лю­дям, соб­ствен­ным име­нем на­зы­ва­ет толь­ко неко­то­рых из них, – по-ви­ди­мо­му, тех, ко­то­рые несут осо­бую мис­сию в утвер­жде­нии Цар­ства Бо­жия на зем­ле. Сре­ди них – Ар­хан­ге­лы Ми­ха­ил и Гав­ри­ил, упо­ми­на­е­мые в ка­но­ни­че­ских кни­гах Пи­са­ния, а так­же Ар­хан­ге­лы Ра­фа­ил, Ури­ил, Са­ла­фи­ил, Иегу­ди­ил и Вара­хи­ил, упо­ми­на­е­мые в нека­но­ни­че­ских кни­гах Пи­са­ния. Ар­хан­гел Гав­ри­ил обыч­но яв­лял­ся неко­то­рым пра­вед­ни­кам в ка­че­стве вест­ни­ка ве­ли­ких и ра­дост­ных со­бы­тий, ка­са­ю­щих­ся на­ро­да Бо­жия (Дан.8:16, 9:21; Лк.1:19-26). В кни­ге То­ви­та Ар­хан­гел Ра­фа­ил го­во­рит о се­бе: «Я – Ра­фа­ил, один из се­ми свя­тых Ан­ге­лов, ко­то­рые воз­но­сят мо­лит­вы свя­тых и вос­хо­дят пред сла­ву Свя­та­го» (Тов.12:15). От­сю­да воз­ник­ло убеж­де­ние, что на Небе су­ще­ству­ет семь Ар­хан­ге­лов, од­ним из ко­то­рых яв­ля­ет­ся Ар­хан­гел Ми­ха­ил.

Ар­хан­гел Ми­ха­ил в Пи­са­нии име­ну­ет­ся «кня­зем», «во­ждем во­ин­ства Гос­под­ня» и изо­бра­жа­ет­ся, как глав­ный бо­рец про­тив диа­во­ла и вся­ко­го без­за­ко­ния сре­ди лю­дей. От­сю­да его цер­ков­ное име­но­ва­ние «Ар­хи­стра­тиг», т. е. стар­ший во­ин, вождь. Так, Ар­хан­гел Ми­ха­ил явил­ся Иису­су На­ви­ну в ка­че­стве по­мощ­ни­ка, при за­во­е­ва­нии из­ра­иль­тя­на­ми Обе­то­ван­ной зем­ли. Он явил­ся про­ро­ку Да­ни­и­лу в дни па­де­ния Ва­ви­лон­ско­го цар­ства и на­ча­ла со­зи­да­ния Мес­си­ан­ско­го цар­ства. Да­ни­и­лу бы­ло пред­ска­за­но о по­мо­щи на­ро­ду Бо­жию со сто­ро­ны Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла в пе­ри­од пред­сто­я­щих пре­сле­до­ва­ний при Ан­ти­хри­сте. В кни­ге От­кро­ве­ния Ар­хан­гел Ми­ха­ил вы­сту­па­ет как глав­ный вождь в войне про­тив дра­ко­на-диа­во­ла и про­чих взбун­то­вав­ших­ся ан­ге­лов. «И про­изо­шла вой­на на Небе: Ми­ха­ил и Ан­ге­лы его во­е­ва­ли про­тив дра­ко­на, и дра­кон и ан­ге­лы его во­е­ва­ли про­тив них, но не усто­я­ли, и не на­шлось им ме­ста на Небе. И низ­вер­жен был ве­ли­кий дра­кон, древ­ний змий, на­зы­ва­е­мый диа­во­лом и са­та­ною». Апо­стол Иуда крат­ко упо­ми­на­ет об Ар­хан­ге­ле Ми­ха­и­ле как о про­тив­ни­ке диа­во­ла. (Нав.5,13; Дан.10, 12:1; Иуд.1:9; Откр.12:7-9; Лк.10:18).

В ду­хе Свя­щен­но­го Пи­са­ния неко­то­рые от­цы Церк­ви ви­дят Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла участ­ни­ком дру­гих важ­ных со­бы­тий в жиз­ни на­ро­да Бо­жия, где, впро­чем, он не на­зы­ва­ет­ся по име­ни. Так, на­при­мер, его отож­деств­ля­ют с та­ин­ствен­ным ог­нен­ным стол­пом, шед­шим пе­ред из­ра­иль­тя­на­ми во вре­мя их бег­ства из Егип­та и по­гу­бив­шим в мо­ре пол­чи­ща фа­ра­о­на. Ему же при­пи­сы­ва­ют по­ра­же­ние огром­но­го ас­си­рий­ско­го вой­ска, оса­ждав­ше­го Иеру­са­лим при про­ро­ке Ис­а­ии. (Исх.33:9, 14, 26-28; 4Цар.19:35).

Цер­ковь по­чи­та­ет Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла как за­щит­ни­ка ве­ры и бор­ца про­тив ере­сей и вся­ко­го зла. На ико­нах его изо­бра­жа­ют с ог­нен­ным ме­чом в ру­ке или ко­пьем, низ­вер­га­ю­щим диа­во­ла. В на­ча­ле IV ве­ка Цер­ковь уста­но­ви­ла празд­ник «Со­бо­ра» (т. е. со­во­куп­но­сти) свя­тых Ан­ге­лов во гла­ве с Ар­хан­ге­лом Ми­ха­и­лом 8 но­яб­ря.

(74)

Свя­той про­рок За­ха­рия и свя­тая пра­вед­ная Ели­са­ве­та бы­ли ро­ди­те­ля­ми свя­то­го Про­ро­ка, Пред­те­чи и Кре­сти­те­ля Гос­под­ня Иоан­на. Они про­ис­хо­ди­ли из ро­да Ааро­но­ва: свя­той За­ха­рия, сын Вара­хии, был свя­щен­ни­ком в Иеру­са­лим­ском хра­ме, а свя­тая Ели­са­ве­та бы­ла сест­рой свя­той Ан­ны, ма­те­ри Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Пра­вед­ные су­пру­ги, «по­сту­пая по всем за­по­ве­дям Гос­под­ним бес­по­роч­но» (Лк.1,5-25), стра­да­ли непло­ди­ем, что счи­та­лось в вет­хо­за­вет­ные вре­ме­на ве­ли­ким на­ка­за­ни­ем Бо­жи­им. Од­на­жды во вре­мя слу­же­ния в хра­ме свя­той За­ха­рия по­лу­чил весть от Ан­ге­ла, что его пре­ста­ре­лая же­на ро­дит ему сы­на, ко­то­рый «бу­дет ве­лик пред Гос­по­дом» (Лк.1,15) и «предъ­и­дет пред Ним в ду­хе и си­ле Илии» (Лк.1,17). За­ха­рия усо­мнил­ся в воз­мож­но­сти ис­пол­не­ния это­го пред­ска­за­ния и был за ма­ло­ве­рие на­ка­зан немо­той. Ко­гда у пра­вед­ной Ели­са­ве­ты ро­дил­ся сын, она по вну­ше­нию Свя­то­го Ду­ха объ­яви­ла, что на­зо­вет мла­ден­ца Иоан­ном, хо­тя рань­ше в их ро­ду та­кое имя ни­ко­му не да­ва­ли. Спро­си­ли пра­вед­но­го За­ха­рию, и он так­же на­пи­сал на до­щеч­ке имя Иоанн. Тот­час к нему воз­вра­тил­ся дар ре­чи, и он, ис­пол­нив­шись Свя­то­го Ду­ха, стал про­ро­че­ство­вать о сво­ем сыне как Пред­те­че Гос­по­да.

Ко­гда нече­сти­вый царь Ирод услы­шал от волх­вов о ро­див­шем­ся Мес­сии, он ре­шил из­бить в Виф­ле­е­ме и его окрест­но­стях всех мла­ден­цев в воз­расте до 2-х лет, на­де­ясь, что в их чис­ле бу­дет и ро­див­ший­ся Мес­сия. Ирод хо­ро­шо знал о необыч­ном рож­де­нии про­ро­ка Иоан­на и хо­тел убить его, опа­са­ясь, что он и есть Царь Иудей­ский. Но пра­вед­ная Ели­са­ве­та укры­лась вме­сте с мла­ден­цем в го­рах. Убий­цы по­всю­ду ис­ка­ли Иоан­на. Пра­вед­ная Ели­са­ве­та, уви­дев пре­сле­до­ва­те­лей, со сле­за­ми ста­ла мо­лить Бо­га о спа­се­нии, и тот­час рас­сту­пив­ша­я­ся го­ра укры­ла ее вме­сте с мла­ден­цем от по­го­ни. В эти бед­ствен­ные дни свя­той За­ха­рия ис­пол­нял свою чре­ду слу­же­ния в Иеру­са­лим­ском хра­ме. Во­и­ны, по­слан­ные Иро­дом, тщет­но пы­та­лись узнать у него, где на­хо­дит­ся его сын. То­гда по по­ве­ле­нию Иро­да они уби­ли свя­то­го про­ро­ка, за­ко­лов его меж­ду жерт­вен­ни­ком и ал­та­рем (Мф.23,35). Пра­вед­ная Ели­са­ве­та скон­ча­лась через 40 дней по­сле сво­е­го су­пру­га, а свя­той Иоанн, хра­ни­мый Гос­по­дом, пре­бы­вал в пу­стыне до дня сво­е­го яв­ле­ния из­ра­иль­ско­му на­ро­ду.

(5)

Свя­ти­тель Иоасаф ро­дил­ся в При­лу­ках, быв­шей Пол­тав­ской гу­бер­нии, 8 сен­тяб­ря 1705 го­да, на празд­ник Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. При Кре­ще­нии на­зван Иоаки­мом. Он про­ис­хо­дил из древ­не­го бла­го­че­сти­во­го ма­ло­ро­сий­ско­го ро­да Гор­лен­ко­вых. В 1712 го­ду 7-лет­не­го Иоаки­ма отец от­дал в Ки­ев­скую ду­хов­ную ака­де­мию. В сте­нах ака­де­мии он ощу­тил вле­че­ние к мо­на­ше­ской жиз­ни. 7 лет ис­пы­ты­вал се­бя бу­ду­щий свя­ти­тель и на­ко­нец от­крыл­ся ро­ди­те­лям. Дол­го мать с от­цом упра­ши­ва­ли сы­на-пер­вен­ца не при­ни­мать мо­на­ше­ский по­стриг. Но в 1725 оду он тай­но от них при­нял ря­со­фор с име­нем Ила­ри­он в Ки­ев­ском Ме­жи­гор­ском мо­на­сты­ре, а 21 но­яб­ря 1727 го­да был по­стри­жен в ман­тию с име­нем Иоасаф в Ки­е­во-Брат­ском мо­на­сты­ре. Это со­бы­тие сов­па­ло с за­вер­ше­ни­ем обу­че­ния в ду­хов­ной ака­де­мии. Через год инок Иоасаф был хи­ро­то­ни­сан ар­хи­епи­ско­пом Вар­ла­а­мом Во­на­то­ви­чем в сан иеро­ди­а­ко­на. Его оста­ви­ли пре­по­да­ва­те­лем в Ки­ев­ской ду­хов­ной ака­де­мии. По­сле смер­ти прео­свя­щен­но­го Вар­ла­а­ма Ки­ев­ской ка­фед­рой стал управ­лять ар­хи­епи­скоп Ра­фа­ил За­бо­рос­кий. Ар­хи­епи­скоп Ра­фа­ил об­ра­тил вни­ма­ние на вы­да­ю­щи­е­ся спо­соб­но­сти мо­ло­до­го по­движ­ни­ка и при­влек его для бо­лее ши­ро­ко­го слу­же­ния Церк­ви. Ему бы­ло по­ру­че­но от­вет­ствен­ное по­слу­ша­ние в долж­но­сти эк­за­ме­на­то­ра при Ки­ев­ской ар­хи­епи­ско­пии. В но­яб­ре 1734 го­да ар­хи­епи­скоп Ра­фа­ил по­свя­тил иеро­ди­а­ко­на Иоса­фа в сан иеро­мо­на­ха и пе­ре­вел из учи­лищ­но­го Брат­ско­го мо­на­сты­ря в Ки­е­во-Со­фий­ский ар­хи­ерей­ский дом. Од­новре­мен­но он был на­зна­чен чле­ном Ки­ев­ской ду­хов­ной кон­си­сто­рии. Ис­пол­няя долж­ность эк­за­ме­на­то­ра, он при­ло­жил мно­го уси­лий к ис­прав­ле­нию нрав­ствен­ных недо­стат­ков при­ход­ско­го ду­хо­вен­ства. Кон­сис­тор­ская долж­ность свя­ти­те­ля бы­ла пре­крас­ной шко­лой для его ор­га­ни­за­тор­ских спо­соб­но­стей. В это вре­мя он хо­ро­шо изу­чил нуж­ды свя­щен­но­слу­жи­те­лей, до­сто­ин­ства и недо­стат­ки епар­хии. Здесь яс­но опре­де­ли­лась все­сто­рон­ность де­ло­вых ка­честв Иоаса­фа, со­че­та­ю­ща­я­ся с боль­ши­ми внут­рен­ни­ми по­дви­га­ми. Он быст­ро вос­хо­дил по лествице ду­хов­но­го со­вер­шен­ства, о чем сви­де­тель­ству­ет со­хра­нив­ше­е­ся его про­из­ве­де­ние «Брань сед­ми чест­ных доб­ро­де­те­лей с сед­ми гре­ха­ми смерт­ны­ми».

24 июня 1737 го­да иеро­мо­нах Иоасаф был на­зна­чен на­сто­я­те­лем Свя­то-Пре­об­ра­жен­ско­го Мгар­ско­го мо­на­сты­ря с воз­ве­де­ни­ем в сан игу­ме­на. В сво­ем мо­на­сты­ре все си­лы игу­мен по­ла­гал на бла­го­устрой­ство оби­те­ли, в про­шлом быв­шей опло­том пра­во­сла­вия в борь­бе с уни­ей. В мо­на­сты­ре на­хо­ди­лись мо­щи свя­ти­те­ля Афа­на­сия, пат­ри­ар­ха Кон­стан­ти­но­поль­ско­го, Лу­бин­ско­го чу­до­твор­ца (па­мять 2 мая). Несколь­ко раз пат­ри­арх Афа­на­сий яв­лял­ся игу­ме­ну Иоаса­фу, сви­де­тель­ствуя о сво­ем по­кро­ви­тель­стве.

В 1744 го­ду мит­ро­по­лит Ра­фа­ил воз­вел игу­ме­на Иоаса­фа в сан ар­хи­манд­ри­та. В кон­це то­го же го­да он был вы­зван в Моск­ву и вско­ре рас­по­ря­же­ни­ем Свя­тей­ше­го Си­но­да на­зна­чен на­мест­ни­ком Свя­то-Тро­иц­кой Лав­ры. В оби­те­ли пре­по­доб­но­го Сер­гия он также са­мо­от­вер­жен­но ис­пол­нял по­слу­ша­ния Церк­ви (в те го­ды тре­бо­ва­лось мно­го сил для вос­ста­нов­ле­ния мо­на­сты­ря по­сле по­жа­ра).

2 июня 1748 го­да в Пет­ро­пав­лов­ском со­бо­ре Пе­тер­бур­га ар­хи­манд­рит Иоасаф был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Бел­го­род­ско­го. Всту­пив на ар­хи­ерей­скую ка­фед­ру, свя­ти­тель Иоасаф стро­го сле­дил за бла­го­че­сти­ем и со­сто­я­ни­ем хра­мов, за пра­виль­но­стью со­вер­ше­ния бо­го­слу­же­ния и осо­бен­но за нрав­ствен­но­стью паст­вы. Осо­бен­но боль­шое вни­ма­ние свя­ти­тель уде­лял об­ра­зо­ва­нию ду­хо­вен­ства, пра­виль­но­му со­блю­де­нию ими уста­ва и цер­ков­ных тра­ди­ций. Как и преж­де, свя­ти­тель Иоасаф все си­лы от­да­вал ар­хи­пас­тыр­ско­му слу­же­нию, не ща­дя сво­е­го здо­ро­вья. Сво­е­му ке­лей­ни­ку Сте­фа­ну на­ка­нуне пре­став­ле­ния свя­ти­тель за­пре­тил до­мо­гать­ся свя­щен­но­го са­на и пре­ду­пре­дил, что в слу­чае непо­слу­ша­ния его по­стигнет безвре­мен­ная кон­чи­на. Дру­го­му ке­лей­ни­ку, Ва­си­лию, свя­ти­тель ука­зал, что он бу­дет дья­ко­ном, са­на свя­щен­ни­ка ни­ко­гда не до­стигнет. И это пред­ска­за­ние впо­след­ствии ис­пол­ни­лось.

10 де­каб­ря 1754 го­да свя­ти­тель пре­ста­вил­ся. Про­слав­ле­ние свя­ти­те­ля Иоаса­фа в ли­ке свя­тых со­сто­я­лось 4 сен­тяб­ря 1911 го­да.

(0)

Ос­но­ва­тель Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры свя­той Ан­то­ний ро­дил­ся в на­ча­ле XI ве­ка в го­ро­де Лю­бе­че (вбли­зи Чер­ни­го­ва) и в Кре­ще­нии был на­зван Ан­ти­пой. С юных лет он по­чув­ство­вал вле­че­ние к выс­шей ду­хов­ной жиз­ни и по вну­ше­нию свы­ше ре­шил­ся ид­ти на Афон. В од­ной из Афон­ских оби­те­лей он при­нял по­стриг и на­чал уеди­нен­ную жизнь в пе­ще­ре близ это­го мо­на­сты­ря, ко­то­рую до сих пор по­ка­зы­ва­ют. Ко­гда он при­об­рел в сво­их по­дви­гах ду­хов­ную опыт­ность, игу­мен дал ему по­слу­ша­ние, чтобы он шел на Русь и на­са­дил ино­че­ство в этой но­во­про­све­щен­ной хри­сти­ан­ской стране. Ан­то­ний по­ви­но­вал­ся. Ко­гда пре­по­доб­ный Ан­то­ний при­шел в Ки­ев, здесь бы­ло уже несколь­ко мо­на­сты­рей, ос­но­ван­ных по же­ла­нию кня­зей гре­ка­ми. Но свя­той Ан­то­ний не из­брал ни од­но­го из них, по­се­лил­ся в двух­са­жен­ной пе­ще­ре, вы­ко­пан­ной пре­сви­те­ром Ила­ри­о­ном. Это бы­ло в 1051 г. Здесь свя­той Ан­то­ний про­дол­жал по­дви­ги стро­гой ино­че­ской жиз­ни, ко­то­ры­ми сла­вил­ся на Афоне: пи­щей его бы­ли чер­ный хлеб через день и во­да в крайне уме­рен­ном ко­ли­че­стве. Вско­ре сла­ва о нем раз­нес­лась не толь­ко по Ки­е­ву, но и по дру­гим рус­ским го­ро­дам. Мно­гие при­хо­ди­ли к нему за ду­хов­ным со­ве­том и бла­го­сло­ве­ни­ем. Неко­то­рые ста­ли про­сить­ся к нему на жи­тель­ство. Пер­вым был при­нят некто Ни­кон, са­ном иерей, вто­рым пре­по­доб­ный Фе­о­до­сий.

Пре­по­доб­ный Фе­о­до­сий про­вел свою мо­ло­дость в Кур­ске, где жи­ли его ро­ди­те­ли. С ран­них лет он об­на­ру­жил бла­го­че­сти­вое на­стро­е­ние ду­ха: каж­дый день он бы­вал в хра­ме, при­леж­но чи­тал сло­во Бо­жие, от­ли­чал­ся скром­но­стью, сми­ре­ни­ем и дру­ги­ми доб­ры­ми ка­че­ства­ми. Узнав, что в хра­ме ино­гда не слу­жат ли­тур­гию из-за недо­стат­ка просфор, он ре­шил сам за­нять­ся этим де­лом: по­ку­пал пше­ни­цу, сво­и­ми ру­ка­ми мо­лол и ис­пе­чен­ные просфо­ры при­но­сил в цер­ковь.

За эти по­дви­ги он тер­пел мно­го непри­ят­но­стей от ма­те­ри, ко­то­рая го­ря­чо его лю­би­ла, но не со­чув­ство­ва­ла его стрем­ле­ни­ям. Услы­шав од­на­жды в церк­ви сло­ва Гос­под­ни: «Кто лю­бит от­ца или мать бо­лее, неже­ли Ме­ня, недо­сто­ин Ме­ня» (Мф.10,37), он ре­шил­ся оста­вить и мать (отец уже умер), и род­ной го­род и явил­ся в Ки­ев к пре­по­доб­но­му Ан­то­нию. «Ви­дишь ли, ча­до, – спро­сил его Ан­то­ний, – что пе­ще­ра моя скром­на и тес­на?» – «Сам Бог при­вел ме­ня к те­бе, – от­ве­тил Фе­о­до­сий, – бу­ду ис­пол­нять то, что ты мне по­ве­лишь».

Ко­гда чис­ло спо­движ­ни­ков преп. Ан­то­ния воз­рос­ло до 12, он уда­лил­ся на со­сед­нюю го­ру, вы­рыл се­бе здесь пе­ще­ру и стал под­ви­зать­ся в за­тво­ре. Фе­о­до­сий остал­ся на преж­нем ме­сте; ско­ро он был из­бран бра­ти­ей во игу­ме­на и на­чал ста­рать­ся об учре­жде­нии пра­виль­но­го об­ще­жи­тия по уста­ву ца­ре­град­ско­го Сту­дий­ско­го мо­на­сты­ря. Глав­ные чер­ты учре­жден­но­го им об­ще­жи­тия бы­ли сле­ду­ю­щие: все иму­ще­ство у бра­тии долж­но быть об­щее, вре­мя про­во­ди­лось в непре­стан­ных тру­дах; тру­ды раз­де­ля­лись по си­ле каж­до­го игу­ме­ном; каж­дое де­ло на­чи­на­лось мо­лит­вой и бла­го­сло­ве­ни­ем стар­ше­го; по­мыс­лы от­кры­ва­лись игу­ме­ну, ко­то­рый был ис­тин­ным ру­ко­во­ди­те­лем всех ко спа­се­нию. Пре­по­доб­ный Фе­о­до­сий ча­сто об­хо­дил кел­лии и на­блю­дал, нет ли у ко­го че­го лиш­не­го и чем за­ни­ма­ет­ся бра­тия. Ча­сто и но­чью он при­хо­дил к две­ри кел­лий и, ес­ли слы­шал раз­го­вор двух или трех ино­ков, со­шед­ших­ся вме­сте, то уда­рял жез­лом в дверь, а утром об­ли­чал ви­нов­ных. Сам пре­по­доб­ный был во всем при­ме­ром для бра­тии: но­сил во­ду, ру­бил дро­ва, ра­бо­тал в пе­карне, но­сил са­мую про­стую одеж­ду, преж­де всех при­хо­дил в цер­ковь и на мо­на­стыр­ские ра­бо­ты. Кро­ме ас­ке­ти­че­ских по­дви­гов, преп. Фе­о­до­сий от­ли­чал­ся ве­ли­ким ми­ло­сер­ди­ем к бед­ным и лю­бо­вью к ду­хов­но­му про­све­ще­нию и ста­рал­ся рас­по­ло­жить к ним и свою бра­тию. В оби­те­ли он устро­ил осо­бый дом для жи­тель­ства ни­щих, сле­пых, хро­мых, рас­слаб­лен­ных и на со­дер­жа­ние их уде­лял де­ся­тую до­лю мо­на­стыр­ских до­хо­дов.

Кро­ме то­го, каж­дую суб­бо­ту от­сы­лал це­лый воз хле­ба за­клю­чен­ным в тем­ни­цах. Из со­чи­не­ний пре­по­доб­но­го Фе­о­до­сия из­вест­ны: два по­уче­ния к на­ро­ду, де­сять по­уче­ний к ино­кам, два по­сла­ния к ве­ли­ко­му кня­зю Изя­с­ла­ву и две мо­лит­вы.

Ос­но­ван­ная пре­по­доб­ным Ан­то­ни­ем и устро­ен­ная пре­по­доб­ным Фе­о­до­си­ем Ки­е­во-Пе­чер­ская оби­тель сде­ла­лась об­раз­цом для дру­гих мо­на­сты­рей и име­ла ве­ли­кое зна­че­ние для раз­ви­тия Рус­ской церк­ви. Из ее стен вы­хо­ди­ли зна­ме­ни­тые ар­хи­пас­ты­ри, рев­ност­ные про­по­вед­ни­ки ве­ры и за­ме­ча­тель­ные пи­са­те­ли. Из свя­ти­те­лей, по­стри­же­ни­ков Ки­е­во-Пе­чер­ской оби­те­ли, осо­бен­но из­вест­ны свя­тые Леон­тий и Ис­а­ия (епи­ско­пы Ро­стов­ские), Ни­фонт (епи­скоп Нов­го­род­ский), пре­по­доб­ный Кук­ша (про­све­ти­тель вя­ти­чей), пи­са­те­ли преп. Нестор Ле­то­пи­сец и Си­мон.

(54)

Без сомнения, все хорошо знают, что мы празднуем Новый год в январе, причём, дважды, и наша высокая логика недоступна рациональным иноземцам, не могущим понять, как это «новый» год может быть одновременно и «старым»? Но, оказывается, тот январский Новый год – петровское новшество, а сегодняшняя дата имеет у нас давнюю и почтенную традицию. Не случайно же в некоторых храмах молебен на начало учения повторяется и сегодня, потому что в нашем церковном (юлианском) календаре – ещё только 1-е сентября. Действительно, здесь мы читаем: «Начало индикта – церковное новолетие». Исходя из заголовка, можно предположить, что точка отсчёта этого сугубо церковного Нового года связана с неким таинственным «инди́ктом». Что же это такое?

Историки знают, что инди́кт – это порядковый номер года внутри регулярно повторяющегося пятнадцатилетнего промежутка времени (так называемого «индиктио́на»), от одной инди́кции (переписи) к другой. Сами индиктионные циклы не нумеруются, но используются для соотнесения с другой системой датирования.

Первоначально «инди́кция» (лат. indictio – «провозглашение») – это объявление обязательных поставок съестных припасов правительству. Происхождение индикционного цикла остаётся неясным (возможно, египетского происхождения), но уже при императоре-гонителе Диоклетиане (284–305), кардинально реформировавшем систему правления, каждые 15 лет в Римской империи производилась переоценка имущества для установления величины взимаемого налога. Необходимость для населения знать налоговый год и привела к исчислению годов по индиктам. Официально этот счёт времени ввёл император Константин Великий (в 312/3 г.). Сначала индикт начинался с 23 сентября – даты рождения первого римского императора Октавиана Августа, но в 462 году из практических соображений начало года перенесли на 1 сентября. Датировка годов по индиктам стала обязательной с 537 года, получив широкое распространение в гражданском и церковном делопроизводстве. Она использовалась Верховным трибуналом Священной Римской империи вплоть до её распада в 1806 году и до сих пор употребляется в некоторых календарных системах. Для прикладной хронологии датировки по индиктам имеют огромное значение. «Среди хаоса средневековых датировок эти были по крайней мере устойчивыми» (Бикерман Э. Хронология древнего мира. М., 1975. С. 73).

В современном русском православном календаре, как уже было сказано, под 1/14 сентября значится «Начало индикта – церковное новолетие», отмечаемое в храмах благодарственным молебном. Этот Новый год (так называемый «сентябрьский стиль») – вместе с эрой от Сотворения мира, «апо́ ту ко́сму, апо́ ту Адам» – был одновременно и государственным в России до 1700 года. Следует помнить, что этот Церковный Новый год по юлианскому календарю приходится на 14 сентября по григорианскому только в XX–XXI веках (в XIX веке он приходился на 13 сентября, а с 2100 года будет приходиться на 15 сентября, и т. д.).

Индикт года соответствует остатку от деления числа года византийской эры от сотворения мира (с точкой отсчета 1 сентября 5509 года до н. э.) на 15. При использовании летосчисления от Рождества Христова (н. э.) к числу лет прибавляют 3 и результат также делят на 15. (Поскольку смена индикта происходит 1 сентября по юлианскому календарю, то при работе с датами по январскому и мартовскому календарным стилям необходимо делать соответствующие поправки.) Так, 14 сентября 2000 года н. э. = 1 сентября 7509 года от сотворения мира, 9-й год индикта; 14 сентября 2006 года = 1 сентября 7515 года от сотворения мира, 15-й год индикта; 14 сентября 2007 года = 1 сентября 7516 года от сотворения мира, 1-й год индикта; 14 сентября 2017 года = 1 сентября 7526 года от сотворения мира, 11-й год индикта, и т. д. (См. также на сайте понятия Календарь, Новый год, Стиль, Эра.)

(5)

(3)