(2)

Ро­дил­ся в Гер­ма­нии в бо­га­той ка­то­ли­че­ской се­мье. Оста­вив ро­ди­тель­ский дом и раз­дав бед­ным иму­ще­ство, св. Ис­и­дор, стран­ствуя, обо­шел мно­гие зем­ли и го­ро­да. В Рос­сии свя­той из­брал ме­стом сво­е­го жи­тель­ства го­род Ро­стов и, при­няв пра­во­сла­вие, по­се­лил­ся здесь в хи­жине из хво­ро­ста.

Взяв на се­бя по­двиг юрод­ства о Хри­сте и про­во­дя дни в тер­пе­нии на­хо­дя­щих скор­бей, а но­чи в мо­лит­ве, он еще при жиз­ни удо­сто­ил­ся да­ра чу­до­тво­ре­ния и про­зор­ли­во­сти. Так, свя­той спас от неми­ну­е­мой ги­бе­ли од­но­го ро­стов­ско­го куп­ца, бро­шен­но­го в бу­шу­ю­щее мо­ре по жре­бию, чуд­ным об­ра­зом по­бы­вал в Ки­е­ве, от­ку­да при­нес просфо­ру, по­лу­чен­ную им от мит­ро­по­ли­та, пред­ска­зал свя­ти­тель­ское слу­же­ние кня­зю Сав­ве Обо­лен­ско­му в са­мый раз­гар брач­но­го тор­же­ства. Св. Ис­и­до­ра на­зы­ва­ли Твер­ди­сло­вом, так как сло­во его все­гда сбы­ва­лось.

Пре­ста­вил­ся бла­жен­ный в 1474 г. Жи­те­ли Ро­сто­ва узна­ли об этом по див­но­му бла­го­уха­нию, раз­лив­ше­му­ся по все­му го­ро­ду.

(10)

Святые равноапостольные первоучители и просветители славянские, братья Кирилл и Мефодий происходили из знатной и благочестивой семьи, жившей в греческом городе Солуни. Святой Мефодий был старшим из семи братьев, святой Константин (Кирилл — его монашеское имя) — самым младшим. Святой Мефодий был сначала в военном звании и был правителем в одном из подчиненных Византийской империи славянских княжеств, по-видимому, болгарском, что дало ему возможность научиться славянскому языку. Пробыв там около 10 лет, святой Мефодий принял затем монашество в одном из монастырей на горе Олимп.

Святой Константин с малых лет отличался большими способностями и учился вместе с малолетним императором Михаилом у лучших учителей Константинополя, в том числе у Фотия, будущего патриарха Константинопольского. Святой Константин в совершенстве постиг все науки своего времени и многие языки, особенно прилежно изучал он творения святителя Григория Богослова. За свой ум и выдающиеся познания святой Константин получил прозвание Философа (мудрого). По окончании учения святой Константин принял сан иерея и был назначен хранителем патриаршей библиотеки при храме святой Софии, но вскоре покинул столицу и тайно ушел в монастырь. Разысканный там и возвращенный в Константинополь, он был определен учителем философии в высшей Константинопольской школе. Мудрость и сила веры еще совсем молодого Константина были столь велики, что ему удалось победить в прениях вождя еретиков-иконоборцев Анния. После этой победы Константин был послан императором на диспут для прений о Святой Троице с сарацинами (мусульманами) и также одержал победу. Вернувшись, святой Константин удалился к брату своему святому Мефодию на Олимп, проводя время в непрестанной молитве и чтении творений святых отцов.

Вскоре император вызвал обоих святых братьев из монастыря и отправил их к хазарам для евангельской проповеди. На пути они остановились на некоторое время в городе Корсуни, готовясь к проповеди. Там святые братья чудесным образом обрели мощи священномученика Климента, папы Римского (память 25 ноября). Там же в Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке. После этого святые братья отправились к хазарам, где одержали победу в прениях с иудеями и мусульманами, проповедуя Евангельское учение. На пути домой братья снова посетили Корсунь и, взяв там мощи святого Климента, вернулись в Константинополь. Святой Константин остался в столице, а святой Мефодий получил игуменство в небольшом монастыре Полихрон, недалеко от горы Олимп, где он подвизался прежде.

Вскоре пришли к императору послы от моравского князя Ростислава, притесняемого немецкими епископами, с просьбой прислать в Моравию учителей, которые могли бы проповедовать на родном для славян языке. Император призвал святого Константина и сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит». Святой Константин с постом и молитвой приступил к новому подвигу. С помощью своего брата святого Мефодия и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевел на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение: Евангелие, Апостол, Псалтирь и избранные службы. Это было в 863 году.

После завершения перевода святые братья отправились в Моравию, где были приняты с великой честью, и стали учить Богослужению на славянском языке. Это вызвало злобу немецких епископов, совершавших в моравских церквах Богослужение на латинском языке, и они восстали против святых братьев, утверждая, что Богослужение может совершаться лишь на одном из трех языков: еврейском, греческом или латинском. Святой Константин отвечал им: «Вы признаёте лишь три языка, достойных того, чтобы славить на них Бога. Но Давид вопиет: Пойте Господеви вся земля, хвалите Господа вси языци, всякое дыхание да хвалит Господа! И в Святом Евангелии сказано: Шедше научите вся языки..». Немецкие епископы были посрамлены, но озлобились еще больше и подали жалобу в Рим. Святые братья были призваны в Рим для решения этого вопроса. Взяв с собой мощи святого Климента, папы Римского, святые Константин и Мефодий отправились в Рим. Узнав о том, что святые братья несут с собой святые мощи, папа Адриан с клиром вышел им навстречу. Святые братья были встречены с почетом, папа Римский утвердил богослужение на славянском языке, а переведенные братьями книги приказал положить в римских церквах и совершать литургию на славянском языке.

Находясь в Риме, святой Константин занемог и, в чудесном видении извещенный Господом о приближении кончины, принял схиму с именем Кирилл. Через 50 дней после принятия схимы, 14 февраля 869 года, равноапостольный Кирилл скончался в возрасте 42 лет. Отходя к Богу, святой Кирилл заповедал брату своему святому Мефодию продолжать их общее дело — просвещение славянских народов светом истинной веры. Святой Мефодий умолял папу Римского разрешить увезти тело брата для погребения его на родной земле, но папа приказал положить мощи святого Кирилла в церкви святого Климента, где от них стали совершаться чудеса.

После кончины святого Кирилла папа, следуя просьбе славянского князя Коцела, послал святого Мефодия в Паннонию, рукоположив его во архиепископа Моравии и Паннонии, на древний престол святого Апостола Андроника. В Паннонии святой Мефодий вместе со своими учениками продолжал распространять Богослужение, письменность и книги на славянском языке. Это снова вызвало ярость немецких епископов. Они добились ареста и суда над святителем Мефодием, который был сослан в заточение в Швабию, где в течение двух с половиной лет претерпел многие страдания. Освобожденный по приказанию папы Римского Иоанна VIII и восстановленный в правах архиепископа, Мефодий продолжал евангельскую проповедь среди славян и крестил чешского князя Боривоя и его супругу Людмилу (память 16 сентября), а также одного из польских князей. В третий раз немецкие епископы воздвигли гонение на святителя, за непринятие римского учения об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына. Святитель Мефодий был вызван в Рим, но оправдался перед папой, сохранив в чистоте Православное учение, и был снова возвращен в столицу Моравии — Велеград.

Здесь в последние годы своей жизни святитель Мефодий с помощью двух учеников-священников перевел на славянский язык весь Ветхий Завет, кроме Маккавейских книг, а также Номоканон (Правила святых отцов) и святоотеческие книги (Патерик).

Предчувствуя приближение кончины, святой Мефодий указал на одного из своих учеников — Горазда как на достойного себе преемника. Святитель предсказал день своей смерти и скончался 6 апреля 885 года в возрасте около 60 лет. Отпевание святителя было совершено на трех языках — славянском, греческом и латинском; он был погребен в соборной церкви Велеграда.

(85)

По кончине первого христианского, благоверного и благочестивого царя Константина Великого, царский престол занял сын его Констанций^[1], который уклонился в злочестивую ересь Ария, хулившего Сына Божия^[2]. Тогда, в посрамление злочестивых еретиков, для уверения неверных и утверждения православных, во святом граде Иерусалиме явилось дивное знамение: во дни святой Пятидесятницы, 7 мая, в третьем часу^[3] на небе явилось изображение честного Креста Господня, сиявшее неизреченным светом, сильнейшим солнечных лучей, что видел весь народ, пораженный великим ужасом и удивлением. Сие знамение Креста начинаясь над святою горою Голгофскою, на которой был распят Господь наш^[4], достигало до самой горы Елеонской^[5], отстоящей от Голгофы на расстоянии пятнадцати стадий, широта крестного знамения соответствовала его длине; красота же его, напоминавшая подобие разноцветной радуги, была столь велика, что привлекала к себе взоры всех. И все, имел ли кто в руках какое-либо дело, находился ли в жилищах, — оставив все свои дела и вышедши из домов, с вниманием и страхом созерцали пречудное знамение. Потом все многочисленные толпы иерусалимлян, исполнившись от этого божественного видения страха и радости, поспешили с глубоким умилением и сердечною теплотою в святую церковь, — все старцы и юноши, мужи и жены, притом и с грудными младенцами, также и безбрачные девицы, заключившиеся в безмолвии — и те, вышедши из своих жилищ, устремились туда же, и вообще всякого возраста и состояния жители Иерусалима, странники и чужеземцы, православные христиане и иноверные. И все они единодушно громко прославляли Иисуса Христа, Господа нашего, Сына Божия единородного, Бога истинного от Бога истинного, Промыслителя великих чудес.

Тогда неверующие еретики, враги и хулители Божества Христова, исполнились стыда, видя в явлении Креста таковую великую, божественную славу и силу Христа Господа, самою действительностью удостоверившись в то время в том, что христианская вера есть правая, истинная и благочестивая и предлагает верующему не от человеческой внешней мудрости изученные слова, но утверждается на откровении Духа Святого и благодати, и засвидетельствована небесными знамениями и чудесами. О повествуемом чудесном явлении знамения Креста святейший патриарх Иерусалимский Кирилл^[6] известил посланием царя Констанция, увещевая его обратиться к православному учению. Ермий же Созомен^[7] свидетельствует, что чрез сие явление на небе святого Креста^[8], весьма многие из иудеев и эллинов пришли к истинной вере и, приступив с покаянием ко Христу Богу нашему, приняли святое крещение. И все благочестно прославляли Христа Бога нашего, Единосущного и Соприсносущного Отцу и Святому Духу. Мы же, исповедуя неисповедимую Его силу, явленную Крестом, превозносим нашими благодарными хвалами Господа Бога нашего и поклоняемся подножию ног Его, святому Кресту, умоляя милосердие Господне, дабы во второе страшное Свое пришествие Христос сподобил нас узреть имеющее тогда явиться «Знамение Сына человеческого» (Мф.24:30), Крест святой, в радости и надежде спасения и им, как бы ключом, отверз нам двери царства небесного, как некогда благоразумному разбойнику рай (Лк.23:40-43), и вчинил нас вместе с благословенными Своими овцами во веки (Мф.25:33-34). Аминь.

(10)

Свя­той пра­вед­ный Иов жил за 2000–1500 лет до Рож­де­ства Хри­сто­ва, в Се­вер­ной Ара­вии, в стране Ав­си­ти­дий­ской, в зем­ле Уц. Жизнь и стра­да­ния его опи­са­ны в Биб­лии (Кни­га Иова). Есть мне­ние, что Иов при­хо­дил­ся пле­мян­ни­ком Ав­ра­аму: был сы­ном бра­та Ав­ра­ама – На­хо­ра. Иов был че­ло­ве­ком бо­го­бо­яз­нен­ным и бла­го­че­сти­вым. Всей ду­шой он был пре­дан Гос­по­ду Бо­гу и во всем по­сту­пал со­глас­но Его во­ле, уда­ля­ясь от все­го зло­го не толь­ко в де­лах, но и в мыс­лях. Гос­подь бла­го­сло­вил его зем­ное су­ще­ство­ва­ние и на­де­лил пра­вед­но­го Иова боль­шим бо­гат­ством: у него бы­ло мно­же­ство ско­та и вся­ко­го име­ния. Семь сы­но­вей пра­вед­но­го Иова и три до­че­ри бы­ли друж­ны меж­ду со­бой и со­би­ра­лись на об­щую тра­пе­зу все вме­сте по­оче­ред­но у каж­до­го из них. Через каж­дые семь дней пра­вед­ный Иов при­но­сил за сво­их де­тей жерт­вы Бо­гу, го­во­ря: «Мо­жет быть, кто из них со­гре­шил или по­ху­лил Бо­га в серд­це сво­ем». За свою спра­вед­ли­вость и чест­ность свя­той Иов был в ве­ли­ком по­че­те у со­граж­дан и имел боль­шое вли­я­ние на об­ще­ствен­ные де­ла.

Од­на­жды, ко­гда пе­ред Пре­сто­лом Бо­жи­им пред­ста­ли Свя­тые Ан­ге­лы, явил­ся меж­ду ни­ми и са­та­на. Гос­подь Бог спро­сил са­та­ну, не ви­дел ли он ра­ба Его Иова, му­жа пра­вед­но­го и чуж­до­го вся­ко­го по­ро­ка. Са­та­на дерз­ко от­ве­чал, что неда­ром бо­го­бо­яз­нен Иов – Бог бе­ре­жет его и умно­жа­ет его бо­гат­ства, но ес­ли на­слать на него несча­стья, то он пе­ре­станет бла­го­слов­лять Бо­га. То­гда Гос­подь, же­лая по­ка­зать тер­пе­ние Иова и ве­ру, ска­зал са­тане: «Все, что есть у Иова, Я пре­даю в твои ру­ки, толь­ко са­мо­го его не ка­сай­ся». По­сле это­го Иов вне­зап­но ли­шил­ся всех сво­их бо­гатств, а по­том и всех сво­их де­тей. Пра­вед­ный Иов об­ра­тил­ся к Бо­гу и ска­зал: «На­гим вы­шел я из чре­ва ма­те­ри мо­ей, на­гим воз­вра­щусь к ма­те­ри сво­ей зем­ле. Гос­подь дал, Гос­подь и взял. Да бу­дет Имя Гос­подне бла­го­сло­вен­но!» И не со­гре­шил Иов пе­ред Гос­по­дом Бо­гом, и не про­из­нес ни од­но­го нера­зум­но­го сло­ва.

Ко­гда Ан­ге­лы Бо­жии вновь пред­ста­ли пе­ред Гос­по­дом, и сре­ди них са­та­на, то диа­вол ска­зал, что Иов пра­ве­ден, по­ка сам невре­дим. То­гда Гос­подь воз­ве­стил: «Я по­пус­каю те­бе сде­лать с ним, что хо­чешь, толь­ко ду­шу его сбе­ре­ги». По­сле это­го са­та­на по­ра­зил пра­вед­но­го Иова лю­той бо­лез­нью – про­ка­зой, ко­то­рая по­кры­ла его с ног до го­ло­вы. Стра­да­лец при­нуж­ден был вы­се­лить­ся из об­ще­ства лю­дей, сел вне го­ро­да на ку­че пеп­ла и гли­ня­ным че­ре­пом скоб­лил свои гной­ные ра­ны. Все дру­зья и зна­ко­мые оста­ви­ли его. Же­на его при­нуж­де­на бы­ла до­бы­вать се­бе про­пи­та­ние, тру­дясь и ски­та­ясь из до­ма в дом. Она не толь­ко не под­дер­жи­ва­ла сво­е­го му­жа в тер­пе­нии, но ду­ма­ла, что Бог на­ка­зы­ва­ет Иова за ка­кие-ли­бо тай­ные гре­хи, пла­ка­ла, роп­та­ла на Бо­га, уко­ря­ла и му­жа и на­ко­нец по­со­ве­то­ва­ла пра­вед­но­му Иову по­ху­лить Бо­га и уме­реть. Пра­вед­ный Иов тяж­ко скор­бел, но и в этих стра­да­ни­ях остал­ся ве­рен Бо­гу. Он от­ве­чал жене: «Ты го­во­ришь как од­на из безум­ных. Неуже­ли доб­рое мы бу­дем при­ни­мать от Бо­га, зло­го не бу­дем при­ни­мать?» И не со­гре­шил пра­вед­ный ни в чем пе­ред Бо­гом.

Услы­шав о несча­сти­ях Иова, три его дру­га при­шли из­да­ле­ка к нему раз­де­лить его скорбь. Они счи­та­ли, что Иов на­ка­зан Бо­гом за гре­хи, и убеж­да­ли непо­вин­но­го ни в чем пра­вед­ни­ка по­ка­ять­ся. Пра­вед­ник от­ве­чал, что он стра­да­ет не за гре­хи, но что эти ис­пы­та­ния по­сла­ны ему от Гос­по­да по непо­сти­жи­мой для че­ло­ве­ка Бо­же­ствен­ной во­ле. Дру­зья, од­на­ко, не ве­ри­ли и про­дол­жа­ли счи­тать, что Гос­подь по­сту­па­ет с Иовом по за­ко­ну че­ло­ве­че­ско­го воз­мез­дия, на­ка­зы­вая его за со­вер­шен­ные гре­хи. В тяж­кой ду­шев­ной скор­би пра­вед­ный Иов об­ра­тил­ся с мо­лит­вой к Бо­гу, про­ся Его Са­мо­го за­сви­де­тель­ство­вать пе­ред ни­ми его неви­нов­ность. То­гда Бог явил Се­бя в бур­ном вих­ре и уко­рил Иова за то, что он пы­тал­ся про­ник­нуть сво­им ра­зу­мом в тай­ны ми­ро­зда­ния и су­деб Бо­жи­их. Пра­вед­ник всем серд­цем рас­ка­ял­ся в этих мыс­лях и ска­зал: «Я ни­что­жен, от­ре­ка­юсь и рас­ка­и­ва­юсь в пра­хе и пеп­ле». То­гда Гос­подь по­ве­лел дру­зьям Иова об­ра­тить­ся к нему и про­сить его при­не­сти за них жерт­ву, «ибо, – ска­зал Гос­подь, – толь­ко ли­цо Иова я при­му, чтобы не от­верг­нуть вас за то, что вы го­во­ри­ли обо Мне не так вер­но, как раб Мой Иов». Иов при­нес жерт­ву Бо­гу и по­мо­лил­ся за дру­зей, и Гос­подь при­нял его хо­да­тай­ство, а так­же воз­вра­тил пра­вед­но­му Иову здо­ро­вье и дал ему вдвое боль­ше то­го, что он имел преж­де. Вме­сто умер­ших де­тей у Иова ро­ди­лось семь сы­но­вей и три до­че­ри, пре­крас­нее ко­то­рых не бы­ло на зем­ле. По­сле пе­ре­не­сен­ных стра­да­ний Иов про­жил еще 140 лет (все­го же он про­жил 248 лет) и ви­дел потом­ство свое до чет­вер­то­го ро­да.

Свя­той Иов про­об­ра­зу­ет Гос­по­да Иису­са Хри­ста, со­шед­ше­го на зем­лю, по­стра­дав­ше­го ра­ди спа­се­ния лю­дей, а по­том про­сла­вив­ше­го­ся слав­ным Сво­им Вос­кре­се­ни­ем.

«Я знаю, – го­во­рил пра­вед­ный Иов, по­ра­жен­ный про­ка­зой, – знаю, что Ис­ку­пи­тель мой жив, и Он вос­ста­вит из пра­ха в по­след­ний день рас­па­да­ю­щу­ю­ся ко­жу мою, и я во пло­ти мо­ей узрю Бо­га. Я узрю Его сам, мои гла­за, не гла­за дру­го­го уви­дят Его. Ча­я­ни­ем се­го ис­та­и­ва­ет серд­це мое в гру­ди мо­ей!» (Иов.19,25-27).

«Знай­те, что есть суд, на ко­то­ром оправ­да­ет­ся толь­ко име­ю­щий ис­тин­ную пре­муд­рость – страх Гос­по­день и ис­тин­ный ра­зум – уда­ле­ние от зла».

Свя­той Иоанн Зла­то­уст го­во­рит: «Нет несча­стья че­ло­ве­че­ско­го, ко­то­ро­го не пе­ре­нес бы этот муж, твер­дей­ший вся­ко­го ада­ман­та, ис­пы­тав­ший вдруг и го­лод, и бед­ность, и бо­лез­ни, и по­те­рю де­тей, и ли­ше­ние бо­гат­ства, и за­тем, ис­пы­тав ко­вар­ство от же­ны, оскорб­ле­ния от дру­зей, на­па­де­ния от ра­бов, во всем ока­зал­ся твер­же вся­ко­го кам­ня, и при­том до За­ко­на и Бла­го­да­ти».

(13)

Свя­тая Ири­на, ро­дом сла­вян­ка, жи­ла во вто­рой по­ло­вине I ве­ка и бы­ла до­че­рью Ли­ки­ния, пра­ви­те­ля го­ро­да Ма­гед­до­на в Ма­ке­до­нии. Еще в юно­сти Ири­на по­ня­ла су­ет­ность язы­че­ства и уве­ро­ва­ла во Хри­ста. Со­глас­но пре­да­нию, ее кре­стил апо­стол Ти­мо­фей, уче­ник апо­сто­ла Пав­ла. Же­лая по­свя­тить свою жизнь Бо­гу, свя­тая Ири­на от­ка­за­лась от за­му­же­ства.

По­зна­вая все глуб­же хри­сти­ан­скую ве­ру, свя­тая Ири­на ста­ла убеж­дать и ро­ди­те­лей стать хри­сти­а­на­ми. Ли­ки­ний, отец Ири­ны, сна­ча­ла бла­го­склон­но вни­мав­ший ее сло­вам, по­том воз­не­го­до­вал на нее, и ко­гда она от­ка­за­лась по­кло­нить­ся идо­лам, бро­сил ее под но­ги ди­ким ло­ша­дям. Не кос­нув­шись му­че­ни­цы, ло­ша­ди бро­си­лись на Ли­ки­ния и за­да­ви­ли его до смер­ти. Ко­гда по мо­лит­ве свя­той он воз­вра­щен был к жиз­ни, то уве­ро­вал во Хри­ста сам и все его се­мей­ство, а с ним уве­ро­ва­ло 3 000 че­ло­век.

По­сле это­го свя­тая Ири­на ста­ла сме­ло про­по­ве­до­вать Хри­ста сре­ди жи­те­лей Ма­ке­до­нии, за что мно­го раз под­вер­га­лась уни­же­ни­ям и стра­да­ни­ям. По при­ка­за­нию пра­ви­те­ля Се­де­кии свя­тую Ири­ну то бро­са­ли в ров со зме­я­ми, то ста­ра­лись рас­пи­лить пи­лой, то при­вя­зы­ва­ли к мель­нич­но­му ко­ле­су. Му­че­ния Ири­ны со­про­вож­да­лись чу­дес­ны­ми зна­ме­ни­я­ми, при­вле­кав­ши­ми мно­гих к ве­ре во Хри­ста. Так, змеи не до­тра­ги­ва­лись до му­че­ни­цы, пи­лы не вре­ди­ли ее те­лу, ко­ле­со мель­нич­ное не вер­те­лось. Сам му­чи­тель Ва­во­дон уве­ро­вал во Хри­ста и кре­стил­ся. Все­го же Ири­ной об­ра­ще­но бы­ло бо­лее 10 000 языч­ни­ков. Ко­гда Гос­подь ука­зал Ирине день ее кон­чи­ны, она уда­ли­лась в од­ну гор­ную пе­ще­ру око­ло го­ро­да Ефе­са, вход ко­то­рой по ее прось­бе, был за­ва­лен кам­ня­ми. На чет­вер­тый день ее зна­ко­мые вер­ну­лись к пе­ще­ре и, от­крыв ее, не на­шли в ней те­ла свя­той Ири­ны. Все по­ня­ли, что она бы­ла взя­та Гос­по­дом на Небо.

Па­мять свя­той Ири­ны очень чти­лась в древ­ней Ви­зан­тии. В Ца­рь­гра­де в па­мять свя­той Ири­ны бы­ло по­стро­е­но несколь­ко ве­ли­ко­леп­ных хра­мов.

(53)

(17)

Пре­по­доб­ный Фе­о­дор Са­нак­сар­ский (в ми­ру дво­ря­нин Иван Иг­на­тье­вич Уша­ков) ро­дил­ся в 1718 го­ду в сель­це Бур­на­ко­во Ро­ма­нов­ско­го уез­да Яро­слав­ской про­вин­ции. Ро­ди­те­ли опре­де­ли­ли юно­шу на во­ин­скую служ­бу в гвар­дей­ский Пре­об­ра­жен­ский полк в Санкт-Пе­тер­бур­ге, где вско­ре он был про­из­ве­ден в сер­жан­ты. Во вре­мя обыч­но­го шум­но­го со­бра­ния гвар­дей­цев, в са­мый раз­гар ве­се­лья, один из юно­шей вне­зап­но упал за­мерт­во. Уви­дев умер­ше­го без по­ка­я­ния то­ва­ри­ща, Иоанн осо­знал непроч­ность мир­ско­го сча­стья. По­сле это­го, бу­дучи два­дца­ти лет от­ро­ду, Иван Уша­ков оста­вил бле­стя­щую сто­лич­ную жизнь гвар­дей­ско­го офи­це­ра и из­брал сте­зю от­шель­ни­ка. Бо­лее трех лет он в оди­но­че­стве под­ви­зал­ся в лес­ной ча­ще на бе­ре­гах Дви­ны, а за­тем в Пло­щан­ской пу­сты­ни Ор­лов­ской гу­бер­нии, в от­да­лен­ной лес­ной ке­ллии. Как не име­ю­щий пас­пор­та, Иоанн был взят сыск­ной ко­ман­дой и до­став­лен в Санкт-Пе­тер­бург. Шесть лет тяж­ких ис­пы­та­ний, ли­ше­ний и скор­бей из­ме­ни­ли его неузна­ва­е­мо. Он был сух и бле­ден ли­цом, одет во вла­ся­ни­цу, под­по­я­сан про­стым рем­нем. Но осо­бен­но по­ра­жа­ла всех ле­жа­щая на нем пе­чать глу­бо­ко­го сми­ре­ния. «Не вме­няю те­бе по­бе­га в про­сту­пок и жа­лую преж­ним чи­ном», – ска­за­ла им­пе­ра­три­ца Ели­за­ве­та Пет­ров­на. На это он от­ве­тил сми­рен­ной прось­бой – дать уме­реть мо­на­хом. По­сле трех­лет­не­го по­слуш­ни­че­ско­го ис­ку­са в Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ре 13 ав­гу­ста 1748 го­да трид­ца­ти­лет­ний Иоанн Уша­ков был по­стри­жен в мо­на­хи с име­нем Фе­о­дор.

Пре­по­доб­ный все­гда же­лал под­ви­зать­ся в Са­ров­ской оби­те­ли и в 1757 го­ду вы­ехал из Санкт-Пе­тер­бур­га. С ним вы­еха­ли неко­то­рые уче­ни­ки и уче­ни­цы. Ста­рец по­ме­стил уче­ниц в Ар­за­мас­ском де­ви­чьем Ни­коль­ском мо­на­сты­ре, а сам с уче­ни­ка­ми по­се­лил­ся в Са­ров­ской пу­сты­ни. Вско­ре уче­ни­цы пре­по­доб­но­го пе­ре­ве­де­ны бы­ли в Алек­се­ев­скую об­щи­ну, где жи­ли в стро­гом сле­до­ва­нии уста­ву, дан­но­му стар­цем.

Про­жив в Са­ров­ской пу­сты­ни два го­да, отец Фе­о­дор возы­мел на­ме­ре­ние воз­об­но­вить обед­нев­шую Са­нак­сар­скую оби­тель, на­хо­дя­щу­ю­ся в трех вер­стах от уезд­но­го го­ро­да Тем­ни­ко­ва, на ле­вом бе­ре­гу ре­ки Мок­ши. К при­ез­ду от­ца Фе­о­до­ра един­ствен­ная цер­ковь оби­те­ли бы­ла вет­ха и бед­на, де­ре­вян­ные ке­ллии и огра­да по­чти раз­ва­ли­лись, кров­ли сгни­ли. В стро­и­тель­стве от­цу Фе­о­до­ру по­мо­га­ли сред­ства­ми бла­го­тво­ри­те­ли, по­чи­тав­шие его за доб­ро­де­тель­ную жизнь в Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ре. Прео­свя­щен­ный Па­хо­мий, епи­скоп Там­бов­ский, при­звал к се­бе пре­по­доб­но­го и умо­лял его быть в Са­нак­са­ре на­сто­я­те­лем, при­няв свя­щен­ство. Ста­рец по сми­ре­нию от­ка­зы­вал­ся от хи­ро­то­нии, но, убеж­ден­ный епи­ско­пом, 13 де­каб­ря 1762 го­да был ру­ко­по­ло­жен в иеро­мо­на­ха. На­сто­я­те­лем пре­по­доб­ный Фе­о­дор был твер­дым и стро­гим. На бо­го­слу­же­ния по­свя­ща­лось в сут­ки ча­сов де­вять, а в вос­крес­ные и по­ли­е­лей­ные дни – де­сять и бо­лее то­го; при все­нощ­ном бде­нии до две­на­дца­ти. В церк­ви он тре­бо­вал раз­дель­но­го неспеш­но­го чте­ния. Ста­рец за­вел в оби­те­ли лич­ное ру­ко­во­ди­тель­ство бра­тии и пол­ное от­кро­ве­ние по­мыс­лов. Днем или но­чью вся­кий мог ид­ти к на­сто­я­те­лю. При вы­хо­де от стар­ца чув­ство­ва­лась на ду­ше сво­бо­да и ти­ши­на.

Пи­ща в оби­те­ли бы­ла са­мая гру­бая. На мо­на­стыр­ские по­слу­ша­ния вы­хо­ди­ли все, во гла­ве с на­сто­я­те­лем. Из­бе­гая по­во­дов тще­сла­вия, он не по­стил­ся бо­лее, чем бы­ло уста­нов­ле­но, и на брат­ской тра­пе­зе пи­тал­ся на­равне со все­ми, бе­ря все­го по­не­мно­гу.

Ко­гда бы­ли вы­ры­ты рвы в ос­но­ва­нии ка­мен­ной двух­этаж­ной церк­ви, во вре­мя мо­леб­на при­ле­тел рой пчел и сел на гор­нем ме­сте бу­ду­ще­го ал­та­ря, про­об­ра­зуя обиль­ную бла­го­дать в оби­те­ли и мно­же­ство мо­на­хов в ней. С тех пор от при­ле­тев­ше­го роя в оби­те­ли по­ве­лись пче­лы.

Но стар­ца вновь жда­ло тя­же­лое ис­пы­та­ние. По лож­но­му до­но­су тем­ни­ков­ско­го во­е­во­ды Нее­ло­ва ста­рец в 1774 го­ду был со­слан в Со­ло­вец­кий мо­на­стырь. Для до­про­сов отец Фе­о­дор был вы­зван в Во­ро­неж, а от­ту­да за­ехал в За­дон­ский мо­на­стырь к пре­бы­ва­ю­ще­му там на по­кое свя­ти­те­лю Ти­хо­ну. Он при­нял от­ца Фе­о­до­ра с ве­ли­кой лю­бо­вью; три дня про­дол­жа­лась меж­ду ни­ми ду­хов­ная бе­се­да. При отъ­ез­де свя­ти­тель Ти­хон про­во­жал от­ца Фе­о­до­ра через весь мо­на­стырь, низ­ко кла­ня­ясь на­по­сле­док. В Со­ло­вец­ком мо­на­сты­ре ста­рец про­жил де­вять лет в стро­гом за­клю­че­нии, нуж­да­ясь в са­мом необ­хо­ди­мом и ис­пы­ты­вая стра­да­ния от хо­ло­да и силь­но­го уга­ра. Не раз его ед­ва жи­во­го вы­но­си­ли из кел­лии и от­ти­ра­ли сне­гом. Но и в ме­сте за­клю­че­ния бра­тия Са­нак­сар­ской оби­те­ли и сест­ры Алек­се­ев­ской об­щи­ны не остав­ля­ли сво­е­го лю­би­мо­го на­став­ни­ка, ока­зы­вая ма­те­ри­аль­ную под­держ­ку и ис­пра­ши­вая его мо­литв.

На­ко­нец по хо­да­тай­ству мит­ро­по­ли­та Санкт-Пе­тер­бург­ско­го Гав­ри­и­ла и вы­со­чай­ше­му по­ве­ле­нию Ека­те­ри­ны II отец Фе­о­дор по­лу­чил пол­ную сво­бо­ду и воз­вра­тил­ся в Са­нак­сар­скую оби­тель. В лю­би­мой оби­те­ли ста­рец про­дол­жал усерд­но ра­бо­тать Гос­по­ду. По­сле непро­дол­жи­тель­ной бо­лез­ни отец Фе­о­дор скон­чал­ся в ночь на 19 фев­ра­ля 1791 г. Те­ло его, хо­тя и ле­жав­шее в теп­лой ке­ллии до по­гре­бе­ния, не из­да­ва­ло за­па­ха тле­ния. На мо­ги­ле пре­по­доб­но­го бы­ла по­ло­же­на ас­пид­но­го кам­ня пли­та с над­пи­сью: «Здесь по­гре­бен 73-лет­ний ста­рец иеро­мо­нах Фе­о­дор, по фа­ми­лии Уша­ков, воз­об­но­ви­тель Са­нак­сар­ско­го мо­на­сты­ря, ко­то­рый по­стри­жен в Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ре, про­дол­жал мо­на­ше­ское жи­тие 45 лет; со все­ми ви­да­ми ис­тин­но­го хри­сти­а­ни­на и доб­ро­го мо­на­ха 19 фев­ра­ля 1791 го­да скон­чал­ся».

Пле­мян­ник пре­по­доб­но­го Фе­о­до­ра Са­нак­сар­ско­го – бле­стя­щий фло­то­во­дец адми­рал Фе­дор Уша­ков, вый­дя в от­став­ку, так­же жил воз­ле Са­нак­сар­ско­го мо­на­сты­ря, скон­чал­ся в 1817 го­ду и был по­хо­ро­нен воз­ле сво­е­го дя­ди. Вме­сте со сво­им пре­по­доб­ным срод­ни­ком он про­слав­лен в ли­ке свя­тых Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

Па­мять пре­по­доб­но­го Фе­о­до­ра Са­нак­сар­ско­го празд­ну­ет­ся в день его кон­чи­ны – 19 фев­ра­ля (по ста­ро­му сти­лю; 4 мар­та, а в ви­со­кос­ный год 3 мар­та – по но­во­му сти­лю), а так­же в день об­ре­те­ния его мно­го­це­леб­ных мо­щей – 21 ап­ре­ля (4 мая н. ст.).

(8)

(13)