Родительская суббота – обобщенное наименование дня особого поминовения усопших. В этот день вся полнота Церкви молится об упокоении душ усопших православных христиан. Для нас – живых – этот день памяти наших близких и любимых следует, по возможности, провести в молитве. Лейтмотив всех молитв об упокоении – прощение грехов. Мертвым уже некогда каяться и просить прощения, зато мы можем приложить все силы и просить Бога о милости к ним. И Господь, видя наше усилие, принимая во внимание наши подвиги молитвы и милостыни (а за усопших можно подавать милостыню) может улучшить их загробную участь.
В родительские субботы православному христианину следует посетить заупокойное богослужение, молиться во время богослужения не только за наших близких, но и за все умерших православных христианах (по церковнославянски – «от века усопших»), после этого можно и кладбище посетить и там совершить уже частную молитву – панихиду, литию или, если позволяет время, прочитать 17 кафизму Псалтири. Это самое главное. А насчет трапезы – церковными правилами эта сторона жизни никак не регламентируется. Правило одно – умеренность.И не забывайте: главное в этот день – молитва.

(2)

Иверская икона Пресвятой Богородицы – одна из наиболее известных и почитаемых в православном мире. Согласно преданию, Иверская была написана евангелистом Лукой, долгое время находилась в малоазийской Никее, а с начала XI в. неотлучно пребывает в Иверском монастыре на Святой Горе Афон (в честь которого и получила свое название).

Невдалеке от Иверской обители на морском берегу до наших дней сохранился чудотворный источник, забивший в тот момент, когда на афонскую землю ступила Богородица; это место называется Климентова пристань. И именно к этому месту чудесным образом, в огненном столпе, явилась по морю известная теперь всему миру Иверская икона Божией Матери. О почитании этого образа говорит хотя бы тот факт, что один только преподобный Никодим Святогорец написал четыре канона Иверской иконе Божией Матери.
Во времена второго периода иконоборчества (813-843) вдова, владелица этой иконы, проживавшая неподалеку от города Никея, спасая образ от поругания, пустила его с молитвой по волнам. Прошло несколько веков. И вот в 1004 году он чудесным образом в столпе света, поднимавшемся до самых небес, прибыл к берегам Афона. Монахи Иверской обители вместе с другими афонскими иноками, поспешившими на место чудесного явления, пытались приблизиться к иконе на лодках, но она удалялась от них. Тогда они собрались в главном соборе Иверского монастыря и стали просить Богородицу позволить забрать Ее чудотворную икону.

В описываемое время рядом с Иверской обителью подвизался благодатный старец Гавриил, родом из Иверии. Он вел подвижническую отшельническую жизнь и непрестанно творил Иисусову молитву. Днем и ночью он изучал Священное Писание и творения Святых отцов. Единственной пищей преподобного были горные травы и ключевая вода. Вот этому богоносному старцу и было видение Божией Матери, повелевавшей ему взять Ее образ из воды и возвестить братии Иверского монастыря, что Она дарит им Свою икону.

Братия Ивирона отправилась к морю крестным ходом, по пути церковными песнопениями воспевая Пресвятую Богородицу. Преподобный Гавриил вошел в морские воды, и икона стала быстро приближаться к берегу. Тогда он пошел к ней по волнам, как по суше, а икона приплыла к нему прямо в руки. На месте, где старец Гавриил вышел с иконой из воды, была воздвигнута часовня (ныне парклис Пресвятой Богородицы Портаитиссы (Вратарницы, Иверской)). Это чудесное событие произошло во вторник Светлой седмицы.

Братия Иверской обители с великим благогоговением перенесла обретенный чудотворный образ в свой монастырь. Три дня подряд иноки служили Всенощные Бдения и Божественные Литургии, благодаря Пресвятую Богородицу за оказанную милость.

Первоначально икону Божией Матери поместили в главном соборе Иверского монастыря. Но наутро следующего дня она оказалась над вратами обители. Так продолжалось несколько дней. Пресвятая Богородица, явившись преподобному Гавриилу, сказала:

«Ступай в монастырь и скажи игумену и монахам, чтобы не искушали они Меня. Не для того явилась Я им, чтобы они Меня охраняли, а чтобы Мне Самой быть их хранительницей, и не только в нынешнем, но и в будущем веке. И еще скажи им: пока на горе этой монахи будут жить в страхе Божием и во благоговении и будут по силе своей трудиться для снискания добродетели, то пусть имеют дерзновение и надежду на милость Сына Моего и Владыки, ибо их Я у Него в Свой удел испросила, и Он дал Мне их. В знамение же этих слов Моих да будет им Моя икона: пока они будут зреть ее в своем монастыре, до тех пор не оскудеет им и милость, и благодать Сына Моего и Бога».

С тех пор чудотворную Иверскую икону стали называть «Вратарница», а некоторое время спустя ее поместили в специально построенную церковь у врат обители.

Однажды во время сарацинского набега один варвар дерзко ударил икону своим копьем. В тот же миг из образа потекла кровь, которую можно различить на нем и сегодня. Разбойник покаялся и принял монашество под именем Дамаскин, но сам называл себя Варваром. Инок достиг святости, и в обители сохранилось его иконописное изображение.

Божественная кара постигла корабли напавших на Иверскую обитель пиратов: разразившаяся буря потопила все корабли, кроме судна их предводителя. Раскаявшись, тот пожертвовал значительные средства на восстановление монастыря.

В 1651 году русский царь Алексей Михайлович подарил Ивирону Обитель Святого Николая, ставшей подворьем этого афонского монастыря. Сделано это было в благодарность за излечение царской дочери, получившей исцеление у списка «Вратарницы», привезенного насельниками Иверской обители в Москву.

Вот что пишет о «Вратарнице» знаменитый русский паломник-пешеходец XVIII века Василий Григорович-Барский:

«В сем прекрасном, при внутренних вратах монастырских созданном храме, в иконостасе вместо наместной обычной Богородицы стоит некая святая и чудотворная икона, проименованная от древних иноков Портаитисса, т. е. Вратарница, зело ужаснозрачна, с великими очесами, держащая на левой руке Христа Спасителя, очернелая же на лице множества ради лет, обаче совершенно все являющая изображение, покровенна же вся кроме лица среброкованною позлащенною одеждою, и кроме того испещрена многоценными каменьями и монетами златыми, от различных царей, князей и благородных бояр дарованными за многие ее чудотворения, идеже и Российских царей, цариц и царевен, императоров же и императриц, князей и княгинь монеты же златые и иные дары повешены видел своими очами».

Предание Иверского монастыря повествует о чуде, сотворенном Божией Матерью. Один бедняк просился на ночлег в Ивирон, но монах-вратарь потребовал у него плату. У бедняка не было денег, и, удрученный, он пошел по дороге в Карею. Вскоре он повстречал таинственную Женщину, Которая дала ему золотую монету. Бедняк вернулся и отдал златницу привратнику. Монахи, обратив внимание на древность монеты, заподозрили несчастного в краже. После его рассказа о Жене они пошли к иконе «Вратарница» и увидели, что эта монета – одна из многих пожертвованных Божией Матери.

Из-за того, что монахи отказали путнику в безвозмездном гостеприимстве, все продукты в Иверском монастыре испортились.

Велико было раскаяние иноков. С тех пор на Святой Горе строго соблюдают обет безмездного странноприимства. А на месте явления Божией Матери был выстроен небольшой храм.

Русский святогорец Парфений свидетельствовал, что во время греческого восстания 1822 года турецкие солдаты, жившие в монастыре, не смогли потревожить наряженной в драгоценные ризы, украшенной многими великолепными дарами «Вратарницы». А несколько лет спустя служащий при иконе монах с изумлением увидел одетую в черное Женщину. Она усердно подметала обитель.

Пришло время хорошенько вымести весь монастырь. Уж столько лет стоит неметеный, – сказала Жена и сделалась невидимою.

Вскоре султан издал указ, чтобы все солдаты покинули Святую Гору, хотя до этого не раз грозился разрушить до основания ее обители.

Знаменитый певчий Нектарий Влах (1812-1890), приглашенный как лучший афонский протопсалт на престольный праздник в Иверский монастырь, был во время братской трапезы отравлен другими певчими, завидовавшими его мастерству. Почувствовав недомогание, Нектарий пошел в церковь Пресвятой Богородицы Вратарницы и, обратившись с горячей молитвой к Божией Матери, выпил масла из лампады от Ее иконы. Яд утратил силу, и Нектарий пел на празднике так хорошо, как никогда в жизни.

Перед первой мировой войной кроткое выражение лика Младенца Христа на Иверской иконе изменилось и стало грозным

Множество исторических данных сохранилось о случаях исцелений у Иверской иконы недужных, слепых, хромых и бесноватых. По молитвам у чудотворного образа, братия Иверского монастыря неоднократно получала чудесную помощь во время недостатка муки, вина и масла.

Перед Иверской иконой висит большая неугасимая лампада, называемая «Лампадой Вратарницы». У нее есть чудесное свойство – без малейшего воздействия извне в часы богослужений она иногда начинает раскачиваться, как маятник, предупреждая о приближении общемировых бедствий или каких то важных событий. Так, перед нападением турок на остров Кипр лампада раскачивалась так, что масло лилось через ее края. В наши дни такое необъяснимое раскачивание происходило перед вторжением американцев в Ирак, перед землетрясением в Армении и многими другими событиями общемирового масштаба.

Сама «Вратарница» никогда не покидала пределов Ивирона, в ответ на просьбы мирян монахи посылали списки чудотворного образа. Икону лишь три раза в году выносят из параклиса, где она пребывает постоянно:

– накануне Рождества Христова после девятого часа она торжественно переносится братией в собор и остается там до первого понедельника после праздника Собора Иоанна Предтечи;
– с Великой Субботы до понедельника Фоминой недели. Во вторник Светлой седмицы совершается торжественный Крестный ход по территории монастыря;
– на Успение Пресвятой Богородицы.

Согласно афонскому преданию, незадолго до Второго пришествия Иверская икона покинет Святую Гору Афон. Об этом возвестил преподобный Нил Мироточивый, неоднократно являвшийся в 1813-1819 гг. монаху Феофану.

Дни празднования Иверской иконе Божией Матери:

— 12 февраля (25 февраля) и во вторник Светлой седмицы — обретение образа на горе Афон;
— 13 октября (26 октября) — перенесение в 1648 году в Москву списка иконы, посланного царю Алексею Михайловичу с Афона.

(12)

Священномученик Харалампий, епископ Магнезийский, мученики Порфирий и Ваптос и три жены мученицы пострадали в 202 году.

Святой Харалампий, епископ фессалийского города Магнезии (северо-восточная область Греции), успешно распространял веру во Христа Спасителя. Весть о его проповеди дошла до правителя области Лукиана и военачальника Лукия, по распоряжению которого святой был схвачен и приведен на суд, где твердо исповедал веру во Христа и отказался принести жертву идолам. Несмотря на преклонный возраст епископа (ему было уже 113 лет), его подвергли чудовищным истязаниям: терзали тело железными крючьями, пока не содрали всю кожу с головы до ног. Святой при этом обращался к мучителям: «Благодарю вас, братия, вы обновили дух мой!»

Видя терпение старца и полное его незлобие, два воина Порфирий и Ваптос открыто исповедали Христа, за что тотчас же были усечены мечом. Присутствовавшие при страданиях епископа Харалампия три женщины также стали прославлять Христа и немедленно были замучены.

Разгневанный Лукий сам схватил орудия пыток и стал терзать священномученика, но внезапно у него, как отсеченные мечом, отнялись руки. Пришедший к месту казни правитель плюнул в лицо святого, и тотчас голова его оказалась повернутой назад. Тогда Лукий стал умолять святого о пощаде, и по его молитве оба мучителя тут же получили исцеление. При этом множество свидетелей уверовали во Христа. Среди них был и Лукий, который припал к ногам святого старца, прося прощения.

Лукиан донес о случившемся императору Септимию Северу (193–211), находившемуся в это время в Антиохии Писидийской (западная часть Малой Азии), и тот распорядился привести святого Харалампия к себе, что было исполнено с невиданной жестокостью: священномученика влачили, привязав веревку к бороде. Император приказал мучить епископа еще сильнее, и его стали палить огнем. Но Сила Божия помогала святому, и он остался невредим. Кроме того, по его молитве стали совершаться чудеса: воскрес умерший юноша, исцелился бесноватый, мучимый бесом 35 лет, так что народ во множестве стал исповедовать Христа Спасителя. Во Христа уверовала даже дочь императора Галина, дважды сокрушившая идолов в языческом храме. По приказу императора святителя били камнями по устам, хотели поджечь бороду, из которой вышло пламя, опалившее мучителей. Полные злобы, Септимий Север и его вельможа Крисп воздвигли хулу на Господа, глумливо призывая Его сойти на землю, похваляясь своей силой и властью. Во гневе Господь поколебал землю, великий страх напал на всех, оба же нечестивца повисли в воздухе, связанные невидимыми узами, и лишь по молитве святителя были возвращены вниз. Устрашенный император поколебался было в своем нечестии, но вскоре опять впал в заблуждение и приказал мучить святого, наконец, осудил его на усечение мечом.

Во время своей последней молитвы святой удостоился видеть Самого Спасителя и просил Его даровать тому месту, где будут почивать его мощи, мир, плодородие, а людям – прощение грехов и спасение. Господь обещал исполнить прошение и восшел на небеса, унося с Собой душу священномученика Харалампия, который принял, по милости Божией, мирную кончину до казни.

Дочь императора блаженная Галина погребла тело мученика с великой честью.

(2)

Свя­ти­тель Пар­фе­ний, епи­скоп Ламп­са­кий­ский, был ро­дом из го­ро­да Ме­ли­то­по­ля (Ма­лая Азия), где его отец Хри­сто­фор слу­жил диа­ко­ном. Юно­ша не был на­учен гра­мо­те, но хо­ро­шо усво­ил Бо­же­ствен­ное Пи­са­ние, при­сут­ствуя в хра­ме при бо­го­слу­же­ни­ях. У него бы­ло доб­рое серд­це и, за­ни­ма­ясь ры­бо­лов­ством, он вы­ру­чен­ные день­ги раз­да­вал ни­щим. Ис­пол­нен­ный бла­го­да­ти Бо­жи­ей, свя­той Пар­фе­ний с 18-ти лет име­нем Хри­сто­вым вра­че­вал бо­лез­ни, из­го­нял бе­сов и тво­рил дру­гие чу­де­са. Узнав о доб­ро­де­тель­ной жиз­ни юно­ши, Ме­ли­то­поль­ский епи­скоп Филипп дал ему об­ра­зо­ва­ние и по­свя­тил во пре­сви­те­ра. В 325 го­ду, в цар­ство­ва­ние Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го, ар­хи­епи­скоп Ки­зи­че­ский Ахил­лий по­ста­вил его епи­ско­пом го­ро­да Ламп­са­ка (Ма­лая Азия). В го­ро­де бы­ло мно­же­ство языч­ни­ков, и свя­ти­тель стал усерд­но рас­про­стра­нять ве­ру во Хри­ста, утвер­ждая ее по во­ле Бо­жи­ей мно­ги­ми чу­де­са­ми и ис­це­ле­ни­я­ми боль­ных. Лю­ди ста­ли от­хо­дить от язы­че­ских ве­ро­ва­ний, и то­гда свя­ти­тель Пар­фе­ний от­пра­вил­ся к ца­рю Кон­стан­ти­ну Ве­ли­ко­му с прось­бой дать ему власть раз­ру­шать идоль­ские ка­пи­ща и стро­ить на их ме­сте хри­сти­ан­ские хра­мы. Царь при­нял свя­ти­те­ля с че­стью, дал ему гра­мо­ту на ра­зо­ре­ние ка­пищ и снаб­дил сред­ства­ми для по­строй­ки хра­ма. Воз­вра­тив­шись в Ламп­сак, свя­ти­тель Пар­фе­ний при­ка­зал раз­ру­шить идоль­ские ка­пи­ща и по­сре­ди го­ро­да воз­двиг­нуть пре­крас­ный Бо­жий храм.

Най­дя на од­ном из ра­зо­рен­ных ка­пищ боль­шой ка­мень, удоб­ный для устро­е­ния свя­то­го пре­сто­ла в хра­ме, свя­ти­тель при­ка­зал об­ра­бо­тать его и от­вез­ти на стро­и­тель­ство церк­ви. По зло­бе диа­во­ла, ко­то­рый возъ­ярил­ся за взя­тый из ка­пи­ща ка­мень, по­воз­ка опро­ки­ну­лась, и кам­нем уби­ло воз­ни­че­го Ев­ти­хи­а­на. Свя­той Пар­фе­ний вос­кре­сил его сво­ей мо­лит­вой и по­сра­мил диа­во­ла, ко­то­рый хо­тел вос­пре­пят­ство­вать Бо­жье­му де­лу.

Ми­ло­сер­дие свя­ти­те­ля бы­ло так ве­ли­ко, что он не от­ка­зы­вал в ис­це­ле­нии ни­ко­му из мно­же­ства при­хо­дя­щих к нему или встре­ча­е­мых им на до­ро­гах лю­дей, страж­ду­щих те­лес­ны­ми неду­га­ми и одер­жи­мых нечи­сты­ми ду­ха­ми. На­род пе­ре­стал об­ра­щать­ся к вра­чам, так как все бо­лез­ни во Имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста без­мезд­но ис­це­лял свя­той Пар­фе­ний. Ве­ли­кой си­лой Име­ни Хри­сто­ва из­гнал свя­ти­тель мно­же­ство бе­сов из лю­дей, до­мов, мор­ских вод. Ко­гда свя­ти­тель из­го­нял бе­са из од­но­го че­ло­ве­ка, одер­жи­мо­го им с дет­ства, нечи­стый дух стал про­сить свя­то­го дать ему дру­гое ме­сто оби­та­ния. Свя­той по­обе­щал ука­зать та­кое ме­сто и, от­крыв уста свои, ска­зал бе­су: «Вой­ди и оби­тай во мне». Диа­вол, как бы опа­лен­ный ог­нем, возо­пил: «Как я вой­ду в дом Бо­жий?», и скрыл­ся в ме­стах пу­стын­ных и непро­хо­ди­мых. Нечи­стый дух, из­гнан­ный свя­ти­те­лем из до­ма, где из­го­тов­ля­лись цар­ские пор­фи­ры, кри­чал во все­услы­ша­ние, что Бо­же­ствен­ный огонь го­нит его в ге­ен­ну ог­нен­ную.

Так, яв­ляя лю­дям ве­ли­кую си­лу ве­ры во Хри­ста, свя­ти­тель об­ра­тил мно­же­ство идо­ло­по­клон­ни­ков к ис­тин­но­му Бо­гу.

Свя­ти­тель Пар­фе­ний скон­чал­ся мир­но и был тор­же­ствен­но по­гре­бен ря­дом с со­бор­ной цер­ко­вью Ламп­са­ка, в по­стро­ен­ной им са­мим ча­совне. Мощи святого находятся в монастыре Макримали недалеко от города Халкис, в центре острова Эвия (Эвбея) в Греции.

(1)

Святитель Феодосий, архиепископ Черниговский, родился в начале тридцатых годов ХVII столетия в Подольской губернии.
Он происходил из древнего дворянского рода Полоницких-Углицких; родителями его были иерей Никита и Мария. Благочестие, царившее в семье будущего святителя, благотворно содействовало духовному развитию мальчика.

С детства он отличался кротостью и прилежанием к молитве. Природные способности юноши раскрылись в Киево-Братской коллегии при Киевском Богоявленском монастыре.
Это было время самого расцвета коллегии (конец сороковых годов ХVII века), когда ее ректорами были архимандрит Иннокентий (Гизель), а затем иегумен, впоследствии архиепископ Черниговский, Лазарь (Баранович), а в числе наставников иеромонах Епифаний (Славинецкий), иеромонах Арсений (Сатановский), епископ Белорусский Феодосий (Баевский), игумен Феодосий (Сафонович) и Мелетий Дзик, которые были просвещеннейшими людьми того времени.

Товарищами святого Феодосия по коллегии были будущие выдающиеся пастыри: Симеон Полоцкий, Иоанникий Голятовский, Антоний Радивилловский, Варлаам Ясинский. Киево-Братская Богоявленская школа являлась в то время главным центром борьбы Православия против нападок католического духовенства, иезуитов и униатов.
В годы обучения окончательно утвердилось призвание святого Феодосия к иноческому подвигу: все свободное от занятий время он отдавал молитве, Богомыслию и чтению Священного Писания.

Святитель Феодосий принял постриг в Киево-Печерской Лавре.
В 1692 году он был торжественно хиротонисан в сан архиепископа Черниговского.
Управляя епархией, святитель Феодосий поддерживал старые и создавал новые иноческие обители.
Им были основаны Печеникский девичий монастырь и Любецкий скит.
Он покровительствовал черниговским духовным школам, приглашая в них из Киева ученых монахов, среди которых был святой Иоанн (Максимович), будущий митрополит Тобольский.
Строгая справедливость по отношению к духовенству и пастве, глубокое сострадание и христианское миролюбие были отличительными чертами деятельности святителя Феодосия.

Он скончался 5 февраля 1696 года и погребен в Черниговском Борисоглебском соборе,в настоящее время мощи святителя находятся Троицком кафедральном соборе.

(7)

Преподобный Исидор Пелусиот жил в IV-V веках. Родом из Александрии. Вырос в средеблагочестивых христиан. Он состоял в родстве с Феофилом, архиепископом Александрийским, и его преемником святым Кириллом. Еще юношей он покинул мир и удалился в Египет на Пелусиотскую гору, которая стала местом его иноческих подвигов. Духовная мудрость и строгий аскетизм преподобного Исидора в соединении с широкой просвещенностью и природным знанием человеческой души позволили ему в короткое время снискать уважение и любовь иноков. Они избрали его своим настоятелем и возвели в сан пресвитера. Следуя примеру святителя Иоанна Златоуста, которого ему довелось видеть и слышать во время путешествия в Константинополь, преподобный Исидор посвятил себя преимущественно христианской проповеди, той «практической философии», которая, по его собственным словам, является «основанием здания и самим зданием», в то время как логика «есть его украшение», а «созерцание – венец». Он был учителем и безотказным подателем советов для всех, кто обращался к нему за духовной поддержкой – будь то простой человек, вельможа, епископ, патриарх Александрийский или сам император.

После него осталось около 10 000 писем, из которых до нас дошло 2090. Большая часть этих писем содержит глубокие по Богословской мысли и вместе нравственно назидательные толкования Священного Писания. Здесь преподобный Исидор выступает как лучший ученик святителя Иоанна Златоуста.

Любовь и преданность преподобного Исидора к святому Иоанну Златоусту проявились в решительных действиях в защиту святого Иоанна во время гонения на него императрицы Евдоксии и архиепископа Феофила. После смерти святителя, преподобный Исидор убедил преемника Феофила, святого Кирилла Александрийского, вписать имя святого Иоанна Златоуста в церковные диптихи как исповедника.

По инициативе преподобного Исидора был созван III Вселенский Собор в Ефесе (431), на котором было осуждено лжеучение Нестория о Лице Иисуса Христа.

Преподобный Исидор достиг глубокой старости и скончался около 436 года. Церковный историк Евагрий (VI век) о преподобном Исидоре пишет, что «жизнь его казалась всем жизнью ангельской на земле». Другой историк, Никифор Каллист (ХI в.), так восхваляет преподобного Исидора: «Он был живым и одушевленным столпом иноческих уставов и Божественного видения и как бы самым высшим образцом теплейшего подражания и учения духовного».

(1)

Когда Она в церковь впервые внесла
Дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял Младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал Младенцу; но Он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,

реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: он – твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем».- Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:

«В Лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.

Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.

Читать далее →

(28)

По прошествии сорока дней после рождества Господа нашего Иисуса Христа, и по исполнении дней законного очищения, Пречистая и Преблагословенная Дева Матерь, вместе со святым Иосифом обрученником, пришла из Вифлеема в Иерусалим ко храму Божию, принеся сорокадневного младенца Христа для исполнения закона Моисеева. По сему закону нужно было, во-первых, по рождении очиститься чрез принесение Богу подобающей жертвы и чрез иерейскую молитву, – и, во-вторых, нужно было поставить пред Господом первородного младенца и сделать выкуп за него установленною ценою (Лев.12:7). Так было повелено Господом в Ветхом Завете Моисею, у которого в книгах о законе очищения матери пишется так: «Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; в восьмый же день обрежется у него крайняя плоть его: и тридцать три дня должна сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить, пока не исполнятся дни очищения ее. По окончании дней очищения своего, она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех. Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмёт двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех, и очистит ее священник, и она будет чиста» (Лев.12:7-8, 12:2-4).

А о посвящении Богу первенцев мужеского пола в законе так говорится: «Освяти Мне каждого первенца (мужеского полу) перворожденного, разверзающого ложесна» (Исх.13:2)^[1]. И в другой раз: «Отдавай Мне первенца из сынов твоих» (Исх.22:29). Это требовалось за то великое благодеяние Божие в Египте, когда Господь, избивая Египетских первенцев, пощадил Израильских (Исх.11:5-7). Посему израильтяне приносили своих перворожденных младенцев в храм, посвящая их Богу, как должную дань, установленную законом. И опять выкупали их у Бога себе установленною ценою, которая называлась «выкупным серебром», и отдавалась служащим при храме Господнем левитам, как о сем написано в четвертой книге Моисея (Чис.3:49-51). Установленная же цена выкупа состояла из пяти священных сиклей церковного веса, а каждый священный сикль имел в себе двадцать пенязей^[2]. Исполняя сей закон Господень, Матерь Божия ныне пришла в храм с Законодателем. Пришла очиститься, хотя и не требовала очищения, как нескверная, неблазная, нетленная, пречистая. Ибо Та, Которая зачала без мужа и похоти, и родила без болезни и нарушения Своей девической чистоты, не имела скверны, свойственной женам, родящим по естественному закону: ибо родившую Источник чистоты, как могла коснуться нечистота? Христос родился от Нее, как плод от древа; и как древо, по рождении своего плода, не повреждается и не оскверняется, так и Дева, по рождении Христа, плода благословенного, осталась неповрежденною и неоскверненною. Христос произошел от Нее, как луч солнечный проходит сквозь стекло или кристалл. Проходящий сквозь стекло или кристалл солнечный луч не разбивает и не портит его, но еще более освещает. Не повредил девства Матери Своей и Солнце Правды – Христос. И дверь естественного рождения, чистотою запечатленную и девством охраняемую, не осквернил обычными для женщин кровотечениями, но, пройдя сверхъестественно, еще более усугубил ее чистоту, освятив ее своим происхождением, и просветив Божественным светом благодати. Совершенно не нужно было никакого очищения для Родившей без истления Бога-Слова. Но дабы не нарушить закон, а исполнить его, пришла очиститься всесовершенно чистая и не имущая никакого порока. Вместе с сим исполненная смирения, Она не гордилась Своею нетленною чистотою, но пришла, как бы нечистая, встать вместе с нечистыми женами пред дверьми храма Господня, – и требовать очищения, не гнушаясь нечистыми и грешными. Принесла и жертву, но не как богатые, приносившие непорочного однолетнего агнца, а как бедные, приносившие двух горлиц, или двух птенцов голубиных, во всём проявляя смирение и любовь к нищете, и избегая гордыни богатых. Ибо из золота, принесенного волхвами (Мф.2:11), Она взяла немного, и то раздала нищим и убогим, удержав для Себя только самое необходимое на дорогу в Египет. Купив упомянутых двух птиц, Она принесла их, по закону, для жертвы, а вместе с ними принесла и Своего первородного Младенца. «Принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа» (Лк.2:22) – говорит Евангелист Лука, т. е. возвратить Божие Богу, ибо в законе Господнем написано, что всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, должен быть посвящен Господу (Исх.13:2). Держа на руках Своих Новорожденного, Святая Дева Мария преклонила колена пред Господом и с глубоким благоговением, как драгоценный дар, возносила и предавала Младенца Богу, говоря:

– Се, Сын Твой, Превечный Отче, Которого Ты послал воплотиться от меня для спасения рода человеческого! Ты Его родил прежде веков без Матери, а я по Твоему благоволению, по исполнении лет, родила Его без мужа; вот плод чрева моего перворожденный, Духом Святым во мне зачатый, и неизреченно, как Ты Один ведаешь, от меня происшедший: Он Первенец мой, ранее же всего Твой, Тебе соприсносущный и собезначальный, первенец Тебе Одному подобающий, ибо Он есть от Тебя сошедший, не отступив от Твоего Божества. Приими Первенца, с Которым Ты веки сотворил (Евр.1:2), и с Которым вместе свету возсиять повелел: приими воплотившееся от меня Твое Слово, Которым Ты утвердил небо, основал землю, собрал в соединение воды: приими от меня Твоего Сына, Которого приношу Тебе на сие великое, да о Нем и о Мне устроишь так, как Тебе угодно, и да искупишь род человеческий Его плотию и кровию, принятою от Меня.

Произнеся сии слова, Она отдала Свое драгоценное Чадо в руки архиерею, как наместнику Божию, как бы отдавая Его Самому Богу. После сего Она выкупила Его, как требовал закон, установленною ценою, – пятью священными сиклями, число которых как бы предзнаменовало пять священных язв на теле Христа, принятых Им на кресте, которыми весь мир был искуплен от клятвы законной и от работы вражией^[3].

В то самое время, когда Матерь Божия принесла младенца Иисуса для исполнения над Ним предписанного законом обычая, в храм пришел, руководимый Духом Святым, старец Симеон, человек праведный и благочестивый, ожидавший утехи Израилевой, имевшей наступить с пришествием Мессии^[4]. Он знал, что ожидаемый Мессия уже приближается, ибо скипетр перешёл от Иуды к Ироду, и исполнялось пророчество праотца патриарха Иакова, предрекшего, что не оскудеет князь от Иуды, пока не приидет ожидание народов, Христос Господь (Быт.49:10). Точно также окончились и Данииловы седмины числом семьдесят, после чего, по пророчеству, должно быть пришествие Мессии. Вместе с тем и самому святому Симеону Духом Святым было обещано не видеть смерти, прежде чем он не увидит Христа Господня. Симеон, посмотрев на Пречистую Деву и на Младенца, бывшего на Ее руках, увидел благодать Божию, окружающую Матерь с Младенцем, и, уведав от Святого Духа, что Сей есть ожидаемый Мессия, поспешно подошёл и, приняв Его с неизреченною радостию и благоговейным страхом, воздавал Богу великое благодарение. Он, убеленный сединами, как лебедь перед своею кончиною, воспел пророческую песнь: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром».

«Не имел я, – как бы так говорил он, – мира в мыслях своих, все дни ожидая Тебя, и все дни пребывал в печали, пока Ты приидешь: ныне же, увидев Тебя, я получил Дар, и, освободившись от печали, отхожу отсюда с радостною вестью к моим отцам: возвещу о Твоем пришествии в мир праотцу Адаму и Аврааму, Моисею и Давиду, Исаии и прочим святым отцам и пророкам, неизреченную радость принесу я им, пребывающим доселе в печали; к ним и отпусти меня, дабы, оставив печаль, они возвеселились о Тебе – Избавителе своем. Отпусти меня раба Твоего, после многолетних трудов, успокоиться на лоне Авраамовом: очи мои уже видели Спасение Твое, уготованное для всех людей, очи мои видели Свет, уготованный для рассеяния тьмы, для просвещения народов, для откровения им неведомых Божественных Таин, – Свет, воссиявший для прославления людей Твоих Израиля, Который Ты обещал чрез пророка Исаию, сказав: «Дам Сиону спасение, Израилю славу Мою» (Ис.46:2).

Иосиф и Пречистая Дева, слыша всё сказанное Симеоном о Младенце, удивлялись; притом они видели, что Симеон говорит к Младенцу, не как к младенцу, но как к «Ветхому днями»^[5], и молясь обращается к Нему не как к человеку, а как к Богу, имеющему власть жизни и смерти и могущему тотчас отпустить старца к иной жизни, или удержать в настоящей. Симеон обратился с благословением и к ним, восхваляя и величая пренепорочную Матерь, родившую в мир Бога и человека, и ублажая мнимого отца святого Иосифа, сподобившегося быть служителем такому таинству. Потом, обратившись к Марии, Матери Его, а не к Иосифу – ибо он прозревал в Ней очами своими безмужную Матерь, – Симеон произнес:

– Сей послужит на падение и возстание многим во Израиле: на падение тем, которые не пожелают веровать словам Его, на возстание же тем, которые с любовью примут святую проповедь Его, – на падение книжникам и фарисеям, ослеплённым злобою, на возстание простым рыбарям и людям немудрым. Он изберет не мудрых, мудрых же века сего посрамит, – на падение ветхозаветного иудейского соборища, и на возстание благодатной Церкви Божией. Сей послужит знаменем для пререканий^[6], ибо великий раздор произойдет в людях из-за Него: одни назовут Его благим, другие же скажут, что он обманывает людей; и положат Его, – по слову пророка Иеремии, «как бы целью для стрел» (Плч.3:12); повесив на крестном древе, уязвив как стрелами, гвоздями и копьем. В то время, безмужная Матерь, – продолжал старец, – душу Твою пройдет оружие печали и сердечной боли, когда увидишь пригвожденным ко кресту Сына Своего, когда Ты с великою болью в сердце и рыданиями будешь провожать из мира сего Того, Кого в мир Ты родила без болезни.

Здесь же в храме была и Анна пророчица, дочь Фануилова, из колена Ассирова. Она была вдова, уже сильно состаревшаяся, – ей было восемьдесят четыре года; — она семь лет только прожила со своим мужем и, овдовев, проводила Богоугодную жизнь, не отходя от храма, но в посте и молитве служа Богу день и ночь. Придя в тот час в храм, Анна много пророчествовала о принесенном в храм Господень Младенце, ко всем ожидавшим избавления в Иерусалиме^[7]. Слыша и видя всё сие, книжники и фарисеи распалялись в сердцах своих, и негодовали на Симеона и Анну за их свидетельства об Отроке. Они не умолчали, но обо всём случившемся и сказанном в храме известили Ирода царя^[8]. Тотчас он послал воинов с приказанием отыскать Божественного Младенца Христа-Господа и убить Его; но они не нашли уже Его: по повелению, данному Иосифу во сне, Он обретался в Египте. Святой Иосиф с Пречистою Богородицею, исполнив в храме всё требуемое законом, не возвращались в Вифлеем, а пошли в Галилею, в свой город Назарет^[9], а оттуда быстро скрылись в Египет (Мф.2:13-14). Отрок же возрастал, и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия пребывала на Нем (Мф.2:40).

Празднование Сретения Господня установлено в царствование Юстиниана^[10], ранее же, хотя Сретение Господне и воспоминалось в Церкви^[11], но торжественно не праздновалось. Благочестивый же царь Юстиниан установил праздновать сей праздник, как Господский и Богородичный, наряду с другими великими праздниками. Побуждением к установлению сего праздника были особенные обстоятельства. В царствование Юстиниана в Византии и окрестностях ея, в течение трех месяцев, начиная с последних чисел октября месяца, был сильный мор, так что сначала умирало по пяти тысяч человек в день, а потом по десяти тысяч; тела даже богатых и высокопоставленных людей оставались без погребения, ибо слуги и рабы все вымерли и не кому было погребать самих господ. А в Антиохии^[12] к моровой язве, за грехи людей, присоединилась и другая казнь Божия – страшное землетрясение, от которого попадали все большие дома и высокия здания и храмы, и погибло много народа под их стенами; в числе погибших был Евфрасий^[13], епископ Антиохийский, задавленный до смерти при падении храма. В это страшное и погибельное время одному благочестивому человеку было откровение, чтобы установлено было торжественное празднование Сретению Господню, как и прочим Господским и Богородичным великим праздникам. И вот, при наступлении дня Сретения Господня, февраля второго числа, когда начали праздновать со всенощным бдением и исхождением с крестами^[14], смертоносная язва, мор и землетрясение тотчас прекратились, по милосердию Божию и по молитвам Пречистой Богородицы. Ей с родившимся от Нее Христом Богом да будет честь, слава, поклонение и благодарение во веки. Аминь.

(5)

Дорогие друзья!
В нашем храме были закуплены стеллажи и скоро у нас в доме причта откроется своя библиотека! Она и раньше была у нас, но теперь отец Максим благословил перенести её из подвала храма, где она находилась, чтобы стало удобнее пользоваться книгами.
Книг много, но пока ещё не всё разобрано, работы очень много и если у кого то есть опыт работы библиотекарем и желание помочь храму и людям, будет очень здорово!
Стоит заметить, о приходских библиотеках люди чаще всего не знают, а ведь  библиотеки существуют и при других храмах Москвы, Московской области и по всей России, работают там большей частью добровольцы, а выбор книги иногда оказывается поводом к долгим и серьезным разговорам о вере. Можно сказать, что такие библиотеки даже выполняют миссионерскую и катехизаторскую работу. (Ц.)
Вообще библиотека, в переводе с греческого означает – «библио» — книга, «тека» — хранилище,
то есть «хранилище книг».
О роли библиотек в жизни людей можно судить уже по тем образным
наименованиям, которые им издавна присваивали. Их называли храмами
мудрости, памятью человечества, хранилищами сокровищ цивилизации.
Библиотека – это обыкновенное и в то же время удивительное место, потому
что в этом помещении живут книги. Мы привыкли к книге, редко думаем о
ней, как о чуде, как о сокровище, и бывает, что не всегда ценим и бережем её.
Но вдумайтесь, ведь книга до недавнего времени была единственным
средством передачи знаний от поколения к поколению. Как только люди
изобрели письменность, появилась возможность собирать и накапливать
знания. Вся история человеческого разума связана с книгами и библиотеками. Это
совсем не спокойная история! За книги сражались, их сжигали, теряли, находили, откапывали в руинах погребённых временем городов, спасали от вражеского нашествия как самое дорогое. Сегодняшняя библиотека кажется
воплощением тишины, покоя и порядка.
Как и во все времена она служит людям. Интересно, что уже первые библиотеки представляли собой не просто помещение, где хранили книги: это были настоящие библиотеки в полном смысле слова. Там имелись особые таблички, на которых записывали первые строки произведений, хранящихся в библиотеке, что помогало удобно группировать и затем отыскивать требуемый литературный источник.
Самые первые библиотеки появились в Древнем Египте. Они назывались
«домами папируса» и «домами жизни». Создавались они при дворцах и храмах. Египетские фараоны придавали большое значение образованию. При раскопках над входом в одно из помещений дворца Рамзеса II археологи обнаружили надпись: «Аптека для души». По мнению древних египтян, книги можно сравнить с лекарством, которое делает сильным ум человека, облагораживает его душу.
В XIX веке археологи раскопали на берегах реки Тигр столицу ассирийских царей — Ниневию и обнаружили там клинописную библиотеку, учреждённую царем Ашурбанипалом. Она называлась «Дом наставлений и советов» и представляла собой огромное собрание глиняных табличек, которые по указанию царя были взяты из храмов и из домов знатных и образованных ассирийцев. Таблички пролежали около двадцати лет в Британском музее в Лондоне. Когда ученым удалось расшифровать клинопись, стало ясно, что это целая библиотека глиняных книг. Каждая такая «книга» состояла из «листов» — табличек одинакового размера. На каждой табличке было название книги — начальные слова первой таблички, а также стоял номер «листа». Книги размещались в строгом порядке, имелись каталоги – списки с указанием названий книг и числа строк в каждой табличке. Примечательно, что эта
библиотека имела тематический каталог. Все её книги были распределены по
темам: история, право, астрономия, математика, медицина, легенды и мифы. В
каталоге отражалось название произведения. А также комната и полка, где следовало искать нужную табличку. Там хранилось около 30 тысяч глиняных
книг, каждая из которых имела на себе клинописный штамп: «Дворец Ашшурбанипала, царя Вселенной, царя Ассирии». Ниневийская библиотека —
самая известная древняя библиотека.
На Руси первая официальная библиотека появилась в 1037 году по указанию киевского князя Ярослава Мудрого (около 980 – 1054). Она находилась в киевском Софийском соборе. Это было самое полное собрание письменных памятников Древней Руси – Евангелие, книги пророков, жития святых. Здесь хранились и важные государственные документы. 500 томов – таким собранием в то время могли
похвалиться не многие библиотеки Европы. Неизвестно, куда пропала библиотека Ярослава Мудрого: возможно, она погибла во время большого пожара в 1124 году или была уничтожена в 1240 году во время разгрома Киева войсками монгольского хана Батыя.
Одной из самых загадочных библиотек является библиотека первого русского
царя Ивана Грозного (1530 – 1584). Он обладал уникальным книжным
собранием, которое хранил в глубоких подземельях Кремля. Иностранцы,
видевшие книжное собрание, говорили, что там были в числе прочих книг, очень редкие. После смерти царя его библиотека стала легендой, так как бесследно исчезла. Тайна библиотеки не даёт покоя историкам и археологам уже не одно столетие. До сегодняшнего дня поиски библиотеки так и не увенчались успехом.
Первой общедоступной библиотекой в России стала Публичная библиотека
в Санкт-Петербурге. Основана она в 1795 году. Её разрешалось посещать «всем
прилично одетым гражданам» три дня в неделю с 9 утра и до захода солнца.
Крупнейшая в России, а по количеству хранимых материалов вторая в мире
(после Библиотеки Конгресса США)- Российская государственная библиотека в
Москве ( до 1992 года- Ленинская). Она содержит около 40 миллионов
изданий. В настоящее время всё более распространяются и входят в фонд
библиотеки микрофиши, микрофильмы, диапозитивы, аудио и видеокассеты,
также всё более широкое распространение получают электронные носители. (Ц.)

А в последнее время мы всё реже читаем книги, даже некоторые современные дети и не знают уже, что такое библиотека! Так что теперь у прихожан нашего храма в скором времени появится возможность и в храм сходить и книгу почитать, да ещё и перекусить в чайной, вот уже целая культурная программа! 🙂
Спаси всех нас Христос!

Читать далее →

(27)

При им­пе­ра­то­ре Алек­сее Ком­нине, ко­то­рый пра­вил с 1081 по 1118 г., в Кон­стан­ти­но­по­ле раз­го­рел­ся спор, раз­де­лив­ший на три ла­ге­ря му­жей, про­све­щен­ных в во­про­сах ве­ры и усерд­ных в стя­жа­нии доб­ро­де­те­лей. Речь шла о трех свя­ти­те­лях и вы­да­ю­щих­ся от­цах Церк­ви: Ва­си­лии Ве­ли­ком, Гри­го­рии Бо­го­сло­ве и Иоанне Зла­то­усте. Од­ни вы­сту­па­ли за то, чтобы пред­по­честь св. Ва­си­лия двум дру­гим, по­сколь­ку он су­мел объ­яс­нить тай­ны при­ро­ды как ни­кто дру­гой и был воз­не­сен доб­ро­де­те­ля­ми на Ан­гель­скую вы­со­ту. В нем, го­во­ри­ли его сто­рон­ни­ки, не бы­ло ни­че­го низ­мен­но­го или зем­но­го, он был ор­га­ни­за­то­ром мо­на­ше­ства, гла­вой всей Церк­ви в борь­бе с ере­ся­ми, стро­гим и тре­бо­ва­тель­ным пас­ты­рем от­но­си­тель­но чи­сто­ты нра­вов. По­это­му, де­ла­ли вы­вод они, св. Ва­си­лий сто­ит вы­ше св. Иоан­на Зла­то­уста, ко­то­рый по ха­рак­те­ру был бо­лее скло­нен про­щать греш­ни­ков.

Дру­гая пар­тия, на­про­тив, за­щи­ща­ла Зла­то­уста, воз­ра­жая про­тив­ни­кам, что про­слав­лен­ный епи­скоп Кон­стан­ти­но­по­ля ни­чуть не в мень­шей сте­пе­ни, чем свт. Ва­си­лий, был устрем­лен бо­роть­ся с по­ро­ка­ми, при­зы­вать греш­ни­ков к по­ка­я­нию и по­буж­дать на­род к со­вер­шен­ство­ва­нию по еван­гель­ским за­по­ве­дям. Непре­взой­ден­ный в крас­но­ре­чии, зла­то­устый пас­тырь оро­сил Цер­ковь на­сто­я­щей пол­но­вод­ной ре­кой про­по­ве­дей. В них он тол­ко­вал Сло­во Бо­жие и по­ка­зы­вал, как его при­ме­нять в по­все­днев­ной жиз­ни, при­чем ему уда­лось это сде­лать луч­ше, чем двум дру­гим хри­сти­ан­ским учи­те­лям.

Тре­тья груп­па ра­то­ва­ла за то, чтобы при­знать глав­ным свт. Гри­го­рия Бо­го­сло­ва за ве­ли­чие, чи­сто­ту и глу­би­ну его язы­ка. Они го­во­ри­ли, что свт. Гри­го­рий, луч­ше всех осво­ив­ший муд­рость и крас­но­ре­чие гре­че­ско­го ми­ра, до­стиг вы­со­чай­шей сте­пе­ни в со­зер­ца­нии Бо­га, по­это­му ни­кто из лю­дей не смог столь ве­ли­ко­леп­но из­ло­жить уче­ние о Свя­той Тро­и­це.

Та­ким об­ра­зом, каж­дая пар­тия за­щи­ща­ла од­но­го от­ца пе­ред дву­мя дру­ги­ми, и это про­ти­во­сто­я­ние за­хва­ти­ло вско­ре всех жи­те­лей сто­ли­цы. Во­все уже не по­мыш­ляя о по­чти­тель­ном от­но­ше­нии к свя­ти­те­лям, лю­ди пус­ка­лись в бес­ко­неч­ные спо­ры и пе­ре­бран­ки. Раз­но­гла­си­ям меж­ду пар­ти­я­ми не бы­ло вид­но ни кон­ца ни края.

То­гда од­на­жды но­чью три свя­ти­те­ля яви­лись во сне св. Иоан­ну Мав­ро­по­ду, мит­ро­по­ли­ту Ев­ха­ит­ско­му (па­мять 5 ок­тяб­ря), сна­ча­ла по од­но­му, а за­тем втро­ем. В один го­лос они ему ска­за­ли: «Как ты ви­дишь, мы все вме­сте на­хо­дим­ся ря­дом с Бо­гом и ни­ка­кие раз­молв­ки или со­пер­ни­че­ство нас не раз­де­ля­ют. Каж­дый из нас в ту ме­ру об­сто­я­тельств и вдох­но­ве­ния, ка­кая бы­ла ему да­ро­ва­на Свя­тым Ду­хом, пи­сал и учил то­му, что необ­хо­ди­мо для спа­се­ния лю­дей. Сре­ди нас нет ни пер­во­го, ни вто­ро­го, ни тре­тье­го. Ес­ли ты при­зы­ва­ешь имя од­но­го из нас, двое дру­гих так­же при­сут­ству­ют ря­дом с ним. По­се­му по­ве­ли тем, кто ссо­рит­ся, не со­зда­вать из-за нас рас­ко­лов в Церк­ви, по­сколь­ку при жиз­ни все свои уси­лия мы по­свя­ща­ли уста­нов­ле­нию един­ства и со­гла­сия в ми­ре. За­тем объ­еди­ни на­ши па­мя­ти в один празд­ник и со­ставь для него служ­бу, вклю­чив ту­да пес­но­пе­ния, по­свя­щен­ные каж­до­му из нас, со­об­раз­но ис­кус­ству и на­у­ке, ко­то­рые Гос­подь те­бе дал. Пе­ре­дай эту служ­бу хри­сти­а­нам, чтобы они празд­но­ва­ли ее каж­дый год. Ес­ли они бу­дут по­чи­тать нас та­ким об­ра­зом – еди­ны­ми пе­ред Бо­гом и в Бо­ге, то мы обе­ща­ем, что бу­дем хо­да­тай­ство­вать в на­шей об­щей мо­лит­ве об их спа­се­нии». По­сле этих слов свя­ти­те­ли под­ня­лись на небо, объ­ятые неска­зан­ным све­том, об­ра­ща­ясь друг к дру­гу по име­ни.

То­гда свт. Иоанн Мав­ро­под со­брал без про­мед­ле­ния на­род и со­об­щил об от­кро­ве­нии. Так как все ува­жа­ли мит­ро­по­ли­та за доб­ро­де­тель и вос­хи­ща­лись си­лой его крас­но­ре­чия, спо­рив­шие пар­тии при­ми­ри­лись. Все ста­ли про­сить Иоан­на немед­лен­но при­нять­ся за со­став­ле­ние служ­бы об­ще­го празд­ни­ка трех свя­ти­те­лей. Тон­ко про­ду­мав во­прос, Иоанн ре­шил от­ве­сти это­му празд­но­ва­нию трид­ца­тый день ян­ва­ря, чтобы слов­но скре­пить пе­ча­тью этот ме­сяц, в те­че­ние ко­то­ро­го вспо­ми­на­ют­ся все три свя­ти­те­ля по от­дель­но­сти.

Как по­ет­ся в мно­го­чис­лен­ных тро­па­рях из этой ве­ли­ко­леп­ной служ­бы, три свя­ти­те­ля, «зем­ная тро­и­ца», раз­ные как лич­но­сти, но еди­ные по бла­го­да­ти Бо­жи­ей, за­по­ве­да­ли нам в сво­их пи­са­ни­ях и при­ме­ром сво­ей жиз­ни по­чи­тать и про­слав­лять Пре­свя­тую Тро­и­цу – Бо­га Еди­но­го в трех Ли­цах. Эти све­тиль­ни­ки Церк­ви рас­про­стра­ни­ли по всей зем­ле свет ис­тин­ной ве­ры во­пре­ки опас­но­стям и пре­сле­до­ва­ни­ям и оста­ви­ли нам, их по­том­кам, свя­тое на­сле­дие. Через их тво­ре­ния мы мо­жем так­же до­стичь выс­ше­го бла­жен­ства и веч­ной жиз­ни в при­сут­ствии Бо­га вме­сте со все­ми свя­ты­ми.

На про­тя­же­нии ян­ва­ря мы празд­ну­ем па­мять мно­гих слав­ных иерар­хов, ис­по­вед­ни­ков и по­движ­ни­ков и за­вер­ша­ем его со­бор­ным празд­ни­ком в честь трех ве­ли­ких свя­ти­те­лей. Та­ким об­ра­зом Цер­ковь вспо­ми­на­ет всех свя­тых, ко­то­рые про­по­ве­до­ва­ли пра­во­слав­ную ве­ру сво­ей жиз­нью или в сво­их со­чи­не­ни­ях. Этим празд­ни­ком мы от­да­ем дань по­чте­ния всей со­во­куп­но­сти зна­ний, про­све­щен­но­сти, ума и серд­ца ве­ру­ю­щих, ко­то­рые они по­лу­ча­ют через сло­во. В ито­ге празд­ник трех свя­ти­те­лей ока­зы­ва­ет­ся вос­по­ми­на­ни­ем всех от­цов Церк­ви и всех при­ме­ров еван­гель­ско­го со­вер­шен­ства, ко­то­рые Свя­той Дух по­рож­да­ет во все вре­ме­на и во всех ме­стах, чтобы по­яв­ля­лись но­вые про­ро­ки и но­вые апо­сто­лы, про­вод­ни­ки на­ших душ на Небе­са, уте­ши­те­ли на­ро­да и пла­мен­ные стол­пы мо­лит­вы, на ко­то­рых и по­ко­ит­ся Цер­ковь, укреп­ля­ясь в ис­тине.

(2)