Святой Кирилл, архиепископ Иерусалимский, родился в Иерусалиме в 315 году и был воспитан в строгом христианском благочестии. Достигнув совершеннолетия, он принял монашество, а в 346 году стал пресвитером. В 350 году после смерти архиепископа Максима он стал его преемником на Иерусалимской кафедре.

В сане Иерусалимского Патриарха святитель Кирилл ревностно боролся против ересей Ария и Македония. Этим он возбудил против себя ненависть арианствующих епископов, которые добились его низложения и изгнания из Иерусалима.

В 351 году на праздник Пятидесятницы в Иерусалиме около 3 часов дня было чудесное знамение: на небе явился Честный Крест, сиявший ослепительным светом. Он простирался от Голгофы до горы Елеонской. Святитель Кирилл сообщил об этом знамении императору-арианину Констанцию (351–363), надеясь обратить его в Православие.

Низложенный Сардикийским Собором еретик Акакий, бывший митрополитом Кесарийским, решил изгнать святителя Кирилла, пользуясь содействием императора. Когда в Иерусалиме наступил сильный голод, святитель Кирилл на дела милосердия истратил все свое имущество. Так как голод не прекращался, святитель начал продавать церковные вещи, покупая на вырученные деньги пшеницу для голодающих. Враги святителя распустили слух, будто бы видели в городе женщину, плясавшую в священном облачении. Воспользовавшись этим слухом, еретики силой изгнали святителя.

Святитель нашел приют у епископа Сильвана в Тарсе. После этого в Селевкии собрался Поместный Собор, на который прибыло около 150 епископов. Среди них был и святитель Кирилл, которого митрополит Акакий хотел не допустить к заседаниям, но Собор не согласился. Тогда Акакий покинул Собор и перед императором и патриархом-арианином Евдоксием оклеветал и Собор и святителя Кирилла. Император подверг святителя заточению.

Когда воцарился император Юлиан-Отступник (361–363), он, якобы из благочестия, отменил все постановления Констанция, направленные против православных. Святитель Кирилл вернулся к своей пастве. Через некоторое время, когда Юлиан утвердился на престоле, он открыто отрекся от Христа. Он позволил евреям восстановить разрушенный римлянами Иерусалимский храм и даже выделил им на постройку часть средств из государственных податей. Святитель Кирилл предсказывал, что слова Спасителя о разорении самых камней храма (Лк. 21, 6) несомненно исполнятся, и богохульный замысел Юлиана потерпит крах. Однажды ночью случилось такое сильное землетрясение, что даже уцелевшие основания древнего Соломонова храма сдвинулись с места, а вновь возведенные пали и рассыпались в прах. Когда иудеи все-таки снова начали постройку, с неба пал огонь и истребил рабочие орудия. Великий ужас объял всех. На следующую ночь на одеждах иудеев появилось знамение креста, которое они ничем не могли уничтожить.

После этого Небесного подтверждения предсказания святителя Кирилла, его снова изгнали, а кафедру Иерусалимскую занял святой Кириак. Но вскоре святой Кириак претерпел мученическую кончину († 363, память 28 октября).

После гибели императора Юлиана святитель Кирилл вернулся на кафедру, но в правление императора Валента (364–378) в третий раз был отправлен в ссылку. Лишь при святом благоверном царе Феодосии Великом (379–395) он окончательно вернулся к своей архипастырской деятельности. В 381 году святитель Кирилл участвовал во II Вселенском Соборе, который осудил ересь Македония и утвердил Никео-Цареградский Символ веры.

Из творений святителя Кирилла особенно известны 23 поучения (18 огласительных для готовящихся принять Крещение и 5 для новокрещеных) и две беседы на Евангельские темы: «О расслабленном» и «О претворении воды в вино в Кане».

В основе огласительных поучений лежит подробное разъяснение Символа веры. Святитель предлагал христианину записать Символ веры «на скрижали сердца». «Члены веры, – учит святой Кирилл, – составлены не по человеческому измышлению, но из всего Писания собрано все важнейшее и таким образом составлено одно вероучение. Как горчичное семя в малом зерне заключает множество ветвей, так точно и вера в нескольких изречениях совмещает все учение благочестия Ветхого и Нового Завета».

Скончался святитель Кирилл в 386 году.

(9)

Пре­по­доб­ный Алек­сий, че­ло­век Бо­жий, ро­дил­ся в Ри­ме от знат­ных и бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей. Отец его Ев­фи­ми­ан был се­на­то­ром. Он от­ли­чал­ся ду­шев­ной доб­ро­той, был ми­ло­сер­ден к боль­ным и страж­дущим, еже­днев­но устра­и­вал у се­бя до­ма три сто­ла: для си­рот и вдов, для пут­ни­ков и для ни­щих. У Ев­фи­ми­а­на и же­ны его Агла­и­ды дол­го не бы­ло де­тей, и это омра­ча­ло их сча­стье. Но бла­го­че­сти­вая Агла­и­да не остав­ля­ла на­деж­ды – и услы­шал ее Бог, и по­слал им сы­на. Отец на­звал мла­ден­ца Алек­сий (в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го «за­щит­ник»). Свя­той Алек­сий рос здо­ро­вым ре­бен­ком, хо­ро­шо и при­леж­но учил­ся. Ко­гда же он до­стиг со­вер­шен­но­ле­тия, Ев­фи­ми­ан и Агла­и­да ре­ши­ли его же­нить. Они вы­бра­ли для сы­на де­вуш­ку цар­ской кро­ви, очень кра­си­вую и бо­га­тую. Остав­шись по­сле свадь­бы на­едине с мо­ло­дой же­ной, свя­той Алек­сий от­дал ей свой зо­ло­той пер­стень и по­яс­ную пряж­ку со сло­ва­ми: «Со­хра­ни это, и да бу­дет меж­ду то­бой и мной Гос­подь, до­ко­ле не об­но­вит нас Сво­ею бла­го­да­тью». По­том он вы­шел из брач­но­го по­коя и той же но­чью по­ки­нул от­чий дом. Сев на ко­рабль, от­плы­ва­ю­щий на Во­сток, юно­ша при­был в Ла­оди­кию Си­рий­скую. Здесь он при­стал к по­гон­щи­кам ослов и до­брал­ся с ни­ми до го­ро­да Эдес­сы, где хра­нил­ся Неру­ко­твор­ный об­раз Гос­по­да, за­пе­чат­лен­ный на пла­ща­ни­це. Раз­дав остат­ки иму­ще­ства, юно­ша одел­ся в лох­мо­тья и стал про­сить ми­ло­сты­ню в при­тво­ре хра­ма Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Каж­дое вос­кре­се­нье при­об­щал­ся он Свя­тых Хри­сто­вых Тайн. По но­чам Алек­сий бодр­ство­вал и мо­лил­ся. Вку­шал он толь­ко хлеб и во­ду.

Тем вре­ме­нем ро­ди­те­ли и же­на свя­то­го Алек­сия, опе­ча­лен­ные его ис­чез­но­ве­ни­ем, по­сла­ли слуг сво­их на по­ис­ки. Бы­ли они и в Эдес­се, вхо­ди­ли в храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и по­да­ва­ли ми­ло­сты­ню свя­то­му Алек­сию, не узнав его.

Через неко­то­рое вре­мя слу­ги вер­ну­лись в Рим, так и не най­дя свя­то­го Алек­сия. И ни­ко­му из род­ных не бы­ло от­кро­ве­ния о нем. То­гда они сми­ри­лись и, хо­тя про­дол­жа­ли скор­беть и тос­ко­вать о нем, но по­ло­жи­лись на во­лю Бо­жию.

Пре­по­доб­ный Алек­сий про­вел в Эдес­се, про­ся ми­ло­сты­ню в при­тво­ре хра­ма Бо­го­ро­ди­цы, сем­на­дцать лет. Са­ма Пре­чи­стая, явив­шись во сне цер­ков­но­му сто­ро­жу, от­кры­ла, что ни­щий Алек­сий есть че­ло­век Бо­жий. Ко­гда же жи­те­ли Эдес­сы ста­ли чтить его, пре­по­доб­ный Алек­сий тай­но бе­жал. Он ду­мал от­пра­вить­ся в г. Тарс (в Ма­лой Азии, ро­ди­на свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла), но ко­рабль, на ко­то­ром плыл пре­по­доб­ный Алек­сий, в силь­ную бу­рю сбил­ся с кур­са, дол­го блуж­дал и при­стал на­ко­нец к бе­ре­гам Ита­лии, невда­ле­ке от Ри­ма. Свя­той Алек­сий, узрев в этом про­мысл Бо­жий, по­шел к до­му от­ца сво­е­го, ибо был уве­рен, что его не узна­ют. Встре­тив от­ца сво­е­го Ев­фи­ми­а­на, он по­про­сил у него при­ю­та и упо­мя­нул о кров­ных его, пре­бы­ва­ю­щих в стран­ствии. Тот рад был при­нять ни­ще­го, дал ему ме­сто в се­нях сво­е­го до­ма, ве­лел но­сить ему пи­щу с хо­зяй­ско­го сто­ла и при­ста­вил слу­гу для по­мо­щи ему. Осталь­ные слу­ги из за­ви­сти ста­ли ис­под­тиш­ка оскорб­лять ни­ще­го, но пре­по­доб­ный Алек­сий про­зрел в этом дья­воль­ское на­у­ще­ние и при­ни­мал из­де­ва­тель­ства со сми­ре­ни­ем и ра­до­стью. Он по-преж­не­му пи­тал­ся хле­бом и во­дой, а по но­чам бодр­ство­вал и мо­лил­ся. Так про­шло еще сем­на­дцать лет. Ко­гда же при­бли­зил­ся час кон­чи­ны его, пре­по­доб­ный Алек­сий на­пи­сал всю жизнь свою, и то тай­ное, что бы­ло из­вест­но от­цу с ма­те­рью, и сло­ва, ска­зан­ные жене в брач­ном по­кое.

В вос­кре­се­нье по­сле Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии в со­бо­ре свя­то­го апо­сто­ла Пет­ра со­вер­ши­лось чу­до. От свя­то­го пре­сто­ла из­шел глас свы­ше: «Ищи­те че­ло­ве­ка Бо­жия, чтобы он по­мо­лил­ся о Ри­ме и всем на­ро­де его». Весь на­род в ужа­се и вос­тор­ге пал ниц. В чет­верг ве­че­ром в со­бо­ре апо­сто­ла Пет­ра мо­ли­ли Гос­по­да от­крыть им че­ло­ве­ка Бо­жия – и с пре­сто­ла из­шел глас: «В до­ме Ев­фи­ми­а­на – че­ло­век Бо­жий, там ищи­те». В хра­ме при­сут­ство­ва­ли рим­ский им­пе­ра­тор Го­но­рий (395–423), а так­же па­па рим­ский Ин­но­кен­тий I (402–417). Они об­ра­ти­лись к Ев­фи­ми­а­ну, но тот ни­че­го не знал. То­гда слу­га, при­став­лен­ный к свя­то­му Алек­сию, рас­ска­зал Ев­фи­ми­а­ну о его пра­вед­но­сти. Ев­фи­ми­ан по­спе­шил к пре­по­доб­но­му Алек­сию, но уже не за­стал его в жи­вых. Лик бла­жен­но по­чив­ше­го свя­то­го си­ял све­том нездеш­ним. В ру­ке пре­по­доб­ный Алек­сий дер­жал креп­ко за­жа­тый сви­ток. Те­ло свя­то­го Алек­сия с по­до­ба­ю­щи­ми по­че­стя­ми пе­ре­нес­ли и по­ло­жи­ли на ло­же. Им­пе­ра­тор и па­па рим­ский пре­кло­ни­ли ко­ле­на, про­ся свя­то­го раз­жать ру­ку. И свя­той Алек­сий ис­пол­нил их прось­бу.

Сви­ток с жиз­не­опи­са­ни­ем свя­то­го был про­чи­тан чте­цом хра­ма во имя свя­то­го апо­сто­ла Пет­ра. Отец, мать и же­на свя­то­го Алек­сия с пла­чем при­па­ли к те­лу свя­то­го, по­кло­ни­лись его чест­ным остан­кам. При ви­де та­ко­го со­бы­тия мно­гие пла­ка­ли. Ло­же с те­лом свя­то­го Алек­сия бы­ло по­став­ле­но по­сре­ди цен­траль­ной пло­ща­ди. К нему стал сте­кать­ся на­род, чтобы очи­стить­ся и раз­ре­шить­ся от неду­гов сво­их. Немые на­чи­на­ли го­во­рить, слеп­цы про­зре­ва­ли, одер­жи­мые и ду­шев­но­боль­ные вы­здо­рав­ли­ва­ли. Ви­дя та­кую бла­го­дать, им­пе­ра­тор Го­но­рий и па­па Ин­но­кен­тий I са­ми по­нес­ли те­ло свя­то­го в по­гре­баль­ной про­цес­сии. Чест­ные остан­ки свя­то­го Алек­сия, че­ло­ве­ка Бо­жия, по­гре­бе­ны в хра­ме во имя свя­то­го Во­ни­фа­тия 17 мар­та 411 го­да. В 1216 го­ду бы­ли об­ре­те­ны мо­щи свя­то­го. Жи­тие его ис­ста­ри бы­ло од­ним из са­мых лю­би­мых на Ру­си.

(11)

Все люди любят праздники. Мы долго готовимся к ним, тщательно выбираем подарки, заранее подыскиваем наряд, заказываем за месяц банкетный зал, за несколько недель записываемся на фотосессию. Мы впускаем праздник в свою жизнь задолго до назначенной даты. Поэтому ничего удивительного, что к празднику Воскресения Христова Церковь начинает готовиться за семь недель до торжества. Другое дело, что подготовка это особенная. Она не сводится к праздничному столу, украшению жилья и подаркам. Главное для верующих — подготовить себя, свою душу к этому величайшему событию — Пасхе Христовой, переломной точке всей человеческой истории.
Для этого у Великого поста есть своеобразная «дорожная карта». Каждое воскресеньепосвящено одной из важных тем.
Великий пост начинается ещё в конце Прощёного воскресенья. Чин прощения и примирения — первый шаг на пути к покаянию. Первая неделя или по-славянски, седмица Великого поста проходит под этим знаком. С понедельника по четверг в храмах читают Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского. Это молитвенный плач из самой глубины сердца. Он полон раскаяния и скорби о совершённых грехах.
Но уже следующее воскресенье называется воодушевляюще — Торжество Православия. Это праздник почитания святых икон. Дело в том, что в восьмом — девятом веках Восточное христианство пережило две волны иконоборчества. Иконоборцы ложно трактовали заповедь «не сотвори себе кумира» и считали святые образы идолами. Иконы и фрески уничтожались, а тех, кто хранил и почитал их, бросали в тюрьмы, пытали и казнили.
Греческая царица Феодора стала инициатором созыва в восемьсот сорок третье году Константинопольского церковного собора на котором иконопочитание было восстановлено.
День Торжества Православия напоминает, что Церковь вот уже две тысячи лет, от самих апостолов сохраняет неизменным Слово Божие.
Во второе воскресеньеВеликого поста Церковь вспоминает того, кто сформулировал и обосновал учение о нетварном Божественном Свете. Это святитель Григорий Палама. Он родился в тысяча двести девяносто шестом году в знатной семье. Григорий получил блестящее образование, но в двадцать лет решил стать монахом и ушёл на Афон, в монастырь Ватопед. Там он сосредоточил внимание на практике внутренней молитвы. Смысл её заключается в том, чтобы молиться непрестанно, в сердце, независимо от того, что человек делает в данный момент. Эта традиция получила название «исихазм», что по-гречески значит — молчание, покой. Святитель Григорий также отстаивал мнение, что непрестанная молитва и соблюдение церковных таинств могут привести к реальному общению с нетварной Благодатью Божией, Его «энергией». Причём, как на духовном, так и на физическом уровнях.
Удивительно то, что Григорий Палама стремился к монашескому уединению, но ему довелось пережить бегство от турецких захватчиков, обвинения в ереси, тюремное заключение. Архиепископ Григорий побывал посредником и миротворцем в гражданской войне, и пленником у пиратов.
Церковь приводит в пример святителя Григория Паламу как человека, который несмотря на все невзгоды и испытания, сумел сделать Христа центром своей жизни.

(28)

Свя­ти­тель Ни­ки­фор Ис­по­вед­ник ро­дил­ся в Кон­стан­ти­но­по­ле во вто­рой по­ло­вине VIII ве­ка. Глу­бо­кая ве­ра и го­тов­ность к по­дви­гу ис­по­вед­ни­че­ства бы­ли за­ло­же­ны в нем его ро­ди­те­ля­ми, Фе­о­до­ром и Ев­до­ки­ей. Они да­ли сы­ну на­сто­я­щее хри­сти­ан­ское вос­пи­та­ние, под­креп­лен­ное при­ме­ром их соб­ствен­ной жиз­ни. Отец его по­стра­дал как ис­по­вед­ник пра­во­сла­вия от им­пе­ра­то­ра-ико­но­бор­ца Кон­стан­ти­на Ко­про­ни­ма (740–775). Мать, раз­де­ляв­шая все ис­пы­та­ния сво­е­го му­жа, по­сле­до­ва­ла за ним в из­гна­ние, а по­сле его смер­ти вер­ну­лась в Кон­стан­ти­но­поль и окон­чи­ла жизнь в ино­че­стве. Свя­той Ни­ки­фор по­лу­чил хо­ро­шее свет­ское об­ра­зо­ва­ние, но боль­ше все­го изу­чал Свя­щен­ное Пи­са­ние и чи­тал ду­хов­ные кни­ги.

В цар­ство­ва­ние Льва IV (775–780) свя­той Ни­ки­фор по­лу­чил зва­ние цар­ско­го со­вет­ни­ка. На­хо­дясь при цар­ском дво­ре, он про­дол­жал ве­сти стро­гую, доб­ро­де­тель­ную жизнь, твер­до хра­нил чи­сто­ту пра­во­слав­ной ве­ры и рев­ност­но за­щи­щал по­чи­та­ние свя­тых икон. По­сле смер­ти Льва IV, в цар­ство­ва­ние Кон­стан­ти­на VI (780–797) и его ма­те­ри свя­той Ири­ны, в 787 го­ду в Ни­кее был со­зван VII Все­лен­ский Со­бор, осу­див­ший ико­но­бор­че­скую ересь. Глу­бо­ко зная Свя­щен­ное Пи­са­ние, свя­той Ни­ки­фор от име­ни им­пе­ра­то­ра вы­сту­пил на Со­бо­ре в за­щи­ту пра­во­сла­вия, чем ока­зал боль­шую по­мощь свя­тым от­цам Со­бо­ра.

По­сле Со­бо­ра свя­ти­тель Ни­ки­фор несколь­ко лет оста­вал­ся при дво­ре, но пол­ная су­е­ты жизнь всё бо­лее и бо­лее тя­го­ти­ла свя­то­го. Он оста­вил служ­бу и по­се­лил­ся в уеди­не­нии, при Бос­фо­ре, про­во­дя жизнь в на­уч­ных тру­дах, без­мол­вии, по­сте и мо­лит­ве. Свя­той Ни­ки­фор по­стро­ил цер­ковь, ос­но­вал мо­на­стырь и вел стро­гую ино­че­скую жизнь еще до при­ня­тия ино­че­ско­го по­стри­га.

В цар­ство­ва­ние им­пе­ра­то­ра Ни­ки­фо­ра I (802–811), по­сле кон­чи­ны свя­то­го пат­ри­ар­ха Та­ра­сия (784–806), свя­той Ни­ки­фор был из­бран на его ме­сто, при­нял ино­че­ский по­стриг и свя­щен­ни­че­ский сан и был воз­ве­ден на пат­ри­ар­ший пре­стол 12 ап­ре­ля 806 го­да, в день свя­той Пас­хи.

При им­пе­ра­то­ре Льве V Ар­мя­нине (813–820), яром при­вер­жен­це ико­но­бор­че­ской ере­си, для Церк­ви вновь на­чал­ся пе­ри­од смут и го­не­ний. Им­пе­ра­тор не мог сра­зу на­чать от­кры­тое го­не­ние на пра­во­сла­вие, по­сколь­ку ико­но­бор­че­ство бы­ло осуж­де­но VII Все­лен­ским Со­бо­ром. Свя­той пат­ри­арх про­дол­жал слу­жить в Ве­ли­кой церк­ви, сме­ло убеж­дая на­род хра­нить пра­во­слав­ную ве­ру, и про­во­дил по­сле­до­ва­тель­ную и неослаб­ную борь­бу с ере­сью. Им­пе­ра­тор на­чал вы­зы­вать из ссыл­ки епи­ско­пов и кли­ри­ков, от­лу­чен­ных от Церк­ви VII Все­лен­ским Со­бо­ром. Со­ста­вив из них ере­ти­че­ский со­бор, им­пе­ра­тор по­тре­бо­вал, чтобы пат­ри­арх явил­ся для пре­ний о ве­ре. Пат­ри­арх от­ка­зал­ся рас­суж­дать о ве­ре с ере­ти­ка­ми, так как уче­ние ико­но­бор­цев уже бы­ло пре­да­но ана­фе­ме VII Все­лен­ским Со­бо­ром. Он вся­че­ски ста­рал­ся об­ра­зу­мить им­пе­ра­то­ра и его окру­же­ние, без­бо­яз­нен­но разъ­яс­нял на­ро­ду уче­ние о по­чи­та­нии свя­тых икон, на­пи­сал уве­ща­ния к им­пе­ра­три­це и гра­до­на­чаль­ни­ку Ев­ти­хи­а­ну, бли­жай­ше­му к им­пе­ра­то­ру са­нов­ни­ку, при­со­еди­нив в кон­це про­ро­че­ское сло­во о ско­рой ги­бе­ли ере­ти­ков от «ка­ра­ю­щей ру­ки Гос­под­ней». То­гда ере­ти­че­ский со­бор от­лу­чил от Церк­ви свя­то­го пат­ри­ар­ха Ни­ки­фо­ра и его пред­ше­ствен­ни­ков – бла­жен­но­ по­чив­ших пат­ри­ар­хов Та­ра­сия и Гер­ма­на. Свя­той Ни­ки­фор был со­слан сна­ча­ла в мо­на­стырь в Хри­со­поль, а за­тем – на ост­ров Про­кон­нис в Мра­мор­ном мо­ре. По­сле 13 лет ли­ше­ний и скор­бей 2 июня 828 го­да свя­той пат­ри­арх Ни­ки­фор скон­чал­ся в из­гна­нии.

13 мар­та 847 го­да нетлен­ные мо­щи свя­то­го пат­ри­ар­ха Ни­ки­фо­ра, про­ле­жав­шие в зем­ле 19 лет, с тор­же­ством бы­ли пе­ре­не­се­ны в Кон­стан­ти­но­поль в со­бор­ную цер­ковь Свя­той Со­фии.

Свя­ти­тель Ни­ки­фор был вы­да­ю­щим­ся цер­ков­ным де­я­те­лем сво­е­го вре­ме­ни, «укра­ше­ни­ем ве­ка и ка­фед­ры» и, мно­го по­слу­жив Церк­ви, оста­вил об­шир­ное ду­хов­ное на­сле­дие – мно­го­чис­лен­ные тру­ды ис­то­ри­че­ско­го, дог­ма­ти­че­ско­го и ка­но­ни­че­ско­го со­дер­жа­ния.

(24)

Пре­по­доб­ный Фе­о­фан Ис­по­вед­ник ро­дил­ся в Кон­стан­ти­но­по­ле в бла­го­че­сти­вой и знат­ной се­мье. Отец Фе­о­фа­на был в род­стве с ви­зан­тий­ским им­пе­ра­то­ром Львом Ис­ав­ром (717–741). Через три го­да по­сле рож­де­ния Фе­о­фа­на отец его умер, оста­вив свою се­мью на по­пе­че­ние са­мо­го им­пе­ра­то­ра. Фе­о­фан вы­рос при дво­ре и стал са­нов­ни­ком им­пе­ра­то­ра Льва Ха­за­ра (775–780). По­ло­же­ние обя­зы­ва­ло его всту­пить в брак. По со­гла­сию с неве­стой Фе­о­фан со­хра­нил це­ло­муд­рие, ибо в ду­ше его зре­ло же­ла­ние при­нять ино­че­ский об­раз. По­се­тив од­на­жды с су­пру­гой мо­на­сты­ри в Си­гри­ан­ской об­ла­сти (Ма­лая Азия), Фе­о­фан встре­тил про­зор­ли­во­го стар­ца Гри­го­рия Стра­ти­гия, ко­то­рый пред­ска­зал су­пру­ге Фе­о­фа­на, что ее муж бу­дет удо­сто­ен му­че­ни­че­ско­го вен­ца. Через неко­то­рое вре­мя су­пру­га Фе­о­фа­на бы­ла по­стри­же­на в мо­на­хи­ни в од­ном из мо­на­сты­рей Вифи­нии, а Фе­о­фан при­нял ино­че­ский по­стриг от стар­ца Гри­го­рия. По бла­го­сло­ве­нию стар­ца Фе­о­фан устро­ил мо­на­стырь на ост­ро­ве Ка­ло­ним в Мра­мор­ном мо­ре и за­тво­рил­ся в кел­лии, за­ни­ма­ясь пе­ре­пи­сы­ва­ни­ем книг. В этом за­ня­тии Фе­о­фан до­стиг вы­со­ко­го ма­стер­ства. За­тем пре­по­доб­ный Фе­о­фан ос­но­вал еще один мо­на­стырь в Си­гри­ан­ской об­ла­сти, в ме­сте, на­зы­ва­е­мом «Ве­ли­кое Се­ло», и стал его игу­ме­ном. Пре­по­доб­ный сам при­ни­мал уча­стие во всех мо­на­стыр­ских ра­бо­тах и для всех был при­ме­ром тру­до­лю­бия и по­дви­га. Он был удо­сто­ен от Гос­по­да да­ра чу­до­тво­ре­ния: ис­це­лял бо­лез­ни, из­го­нял бе­сов. В 787 го­ду в Ни­кее со­брал­ся VII Все­лен­ский Со­бор, ко­то­рый осу­дил ересь ико­но­бор­че­ства. На Со­бор был вы­зван и пре­по­доб­ный Фе­о­фан. Он при­был в за­пла­тан­ном ру­би­ще, но про­си­ял бо­го­дух­но­вен­ной муд­ро­стью в утвер­жде­нии дог­ма­тов ис­тин­но­го пра­во­сла­вия.

В воз­расте 50 лет пре­по­доб­ный тя­же­ло за­бо­лел и до са­мой кон­чи­ны же­сто­ко стра­дал. На­хо­дясь на смерт­ном од­ре, пре­по­доб­ный непре­стан­но тру­дил­ся: он пи­сал «Хро­но­гра­фию» – ис­то­рию Хри­сти­ан­ской Церк­ви с 285 по 813 год. Этот труд до сих пор яв­ля­ет­ся цен­ным ис­точ­ни­ком по ис­то­рии Церк­ви.

По во­ца­ре­нии им­пе­ра­то­ра Льва Ар­мя­ни­на (813–820), ко­гда свя­той был уже глу­бо­ким стар­цем, воз­об­но­ви­лось ико­но­бор­че­ство. Свя­то­го Фе­о­фа­на при­нуж­да­ли при­нять ересь, но он твер­до вос­про­ти­вил­ся это­му и был за­клю­чен в тем­ни­цу. Его оби­тель «Ве­ли­кое Се­ло» бы­ла со­жже­на. Про­быв в тем­ни­це 23 дня, пре­по­доб­ный ис­по­вед­ник скон­чал­ся († 818). По­сле смер­ти нече­сти­во­го им­пе­ра­то­ра Льва Ар­мя­ни­на оби­тель «Ве­ли­кое Се­ло» бы­ла вос­ста­нов­ле­на, и ту­да пе­ре­не­се­ны бы­ли свя­тые мо­щи ис­по­вед­ни­ка.

(8)

Ро­дил­ся в Ве­ли­ком Нов­го­ро­де в бла­го­че­сти­вой хри­сти­ан­ской се­мье. Ро­ди­те­ли свя­то­го дол­го не име­ли де­тей и усерд­но мо­ли­ли Бо­га и Пре­свя­тую Бо­го­ро­ди­цу о раз­ре­ше­нии их неплод­ства. По­сле рож­де­ния мла­ден­ца, ко­то­ро­му бы­ло да­но при Кре­ще­нии имя Иоанн, ро­ди­те­ли в хра­ме пе­ред об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри да­ли обе­ща­ние по­свя­тить ди­тя на слу­же­ние Бо­гу.

От­дан­ный в на­уче­ние, от­рок Иоанн с успе­хом изу­чал Бо­же­ствен­ное Пи­са­ние, не пре­да­ва­ясь ни­ка­ким иным за­ня­ти­ям, кро­ме тех, ко­то­рые при­во­ди­ли его к раз­мыш­ле­нию о пред­ме­тах бо­же­ствен­ных. В пят­на­дцать лет он по­же­лал при­нять ино­че­ский чин, ко­то­рый и при­нял по устро­е­нию Бо­же­ствен­но­го Про­мыс­ла в Вя­жиц­кой оби­те­ли свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца. Пре­по­доб­ный Ев­фи­мий ока­зы­вал во всем стро­гое по­ви­но­ве­ние и, бу­дучи в юном воз­расте, об­ла­дал умом мно­го­лет­не­го му­жа, и преж­де со­вер­шен­но­го воз­рас­та свя­той стал ру­ко­во­ди­те­лем в ино­че­ской жиз­ни.

О пре­по­доб­ном Ев­фи­мии узнал и ар­хи­епи­скоп Си­ме­он и, при­звав его к се­бе, на­зна­чил на долж­ность эко­но­ма ар­хи­епи­скоп­ско­го до­ма. По­сле смер­ти ар­хи­епи­ско­па пре­по­доб­ный уда­лил­ся в Ху­тын­ский мо­на­стырь, а через неко­то­рое вре­мя был на­зна­чен игу­ме­ном оби­те­ли Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы на Ли­сьей го­ре. Вско­ре свя­той был из­бран ар­хи­епи­ско­пом Нов­го­род­ским. По­сле при­ня­тия вы­со­ко­го са­на свя­ти­тель Ев­фи­мий пре­дал­ся по­дви­гам слу­же­ния еще с боль­шим усер­ди­ем, за­бо­тясь те­перь не толь­ко о спа­се­нии сво­ей ду­ши, но уже о ду­шах, вве­рен­ной ему Гос­по­дом паст­вы. Скон­чал­ся свя­ти­тель в глу­бо­кой ста­ро­сти в 1458 г.

(8)

«Обвиняют и меня, и Сербскую Церковь, что мы призываем к войне за великую Сербию. А я говорю — если бы великая Сербия должна и могла выжить только через злодейство, нет на то моего согласия! Пусть не будет великой Сербии. Если бы так могла выжить хотя бы малая Сербия, и на это не соглашусь! Пусть не будет и малой Сербии! По цене злодейства — нет, никогда! Если бы преступление было ценой жизни для единственного, последнего серба, и если бы этим сербом был я сам, — всё равно не согласен».

Патриарх Сербский Павел

(8)

Кушайте во славу Божию пищу постную, вдоволь кушайте, нечего себя голодом морить. Пища нас не удаляет от Бога и не приближает к Богу.
Думаешь, что будешь голодная — так уже спасешься? Абсолютно нет, будешь тогда злая, как ведьма, ходить, аж страшно будет смотреть на тебя.
Так что все в меру, потому что и пересыщаться нельзя, обжорство — грех, и голодать нечего. Легко силы потерять, ослабеть, а трудно их восстановить. Тем более мы сейчас такие слабые духовно и телесно, немощные. Кашу без маслица эту неделю до субботыпокушаем, и картошечку отваривайте, и супчик себе варите, и борщик себе сварите без зажарочки, без маслица, и огурчики, и капусточки побольше в пост кушайте — для желудка очень полезно. Приучайтесь.
Пост исцеляет, а обжорство, конечно, нас всех губит. Так что благоразумно во всем. Вот такими злыми не будьте, закуталась, вся черная. Ее только в ступу, эту бабу, посадить и метлу ей в руки дать, ото ей пост будет!
Весь светлый будь, сегодня Евангелие говорит, радостный, помажь лицо твое елеем — будь светлый, умойся. Чистенькая, радостная, и никто не подумает даже, что ты постишься, а внутри, в душе, соблюдай пост и скорбь о грехах своих, вот так. Благоразумие во всем дай нам, Господи! Кто работает, что ж, кушайте во славу Божию, не морите себя голодом. Кто не работает, в церковь надо идти в эти дни тогда, отлагать всю суету.

Схиархимандрит Зосима (Сокур).

(4)

Ченстоховская икона Божией Матери относится, по преданию, к тем 70-ти иконам Пресвятой Богородицы, которые написал святой евангелист Лука (память 18 октября). Она была написана в Иерусалиме, в Сионской горнице. В 66-67 годах, во время нашествия римских войск под предводительством Веспасиана и Тита, христиане бежали в местечко Неллу. Вместе с другими святынями они сохраняли в пещерах и Ченстоховский образ Богоматери. В 326 году, когда святая царица Елена (память 21 мая) ходила в Иерусалим для поклонения святым местам и обрела Крест Христов, она получила в дар от христиан эту икону, привезла ее в Константинополь и поставила во дворцовой часовне, где святыня находилась в течение пяти веков.

В Россию чудотворный образ с великой честью был принесен основателем города Львова (Лемберга – 1268-1270), галицко-волынским князем Львом Даниловичем, и помещен в Бельзском замке под ведением православного духовенства.

Впоследствии, при завоевании Западной Украины поляками, чудотворная икона досталась польскому правителю князю Владиславу Опольскому. Татары, вторгнувшись в пределы России, осадили замок Бельз. Уповая на помощь Матери Божией, князь Владислав вынес святыню из церкви и поставил на городской стене. Пронзенный вражеской стрелой, чудотворный образ сохранил навсегда следы истекшей крови. Спустившаяся тогда на татарское войско вредоносная мгла заставила их снять осаду замка и удалиться в свои пределы. Заступница Небесная в сонном видении повелела князю перенести чудотворную икону на Ясную гору Ченстоховскую. Основав в 1352 году монастырь на Ясной горе (горе «свидения» – так ее называли за множество происходивших там чудес), князь Владислав перенес в него чудотворную святыню, вверив ее на хранение монахам Паулинского ордена. Через несколько лет обитель была ограблена гуситами. Лишив ее всех сокровищ, они хотели похитить и чудотворный образ, но невидимая сила удерживала коней, и возок со святыней не тронулся с места. В ярости один из грабителей сбросил святую икону на землю, а другой ударил мечом по лику. Тут же справедливая кара постигла всех: первого разорвало на части, у второго отсохла рука, остальные упали замертво или поражены были слепотою.

В середине ХVII века шведский король Карл Х Густав, взяв Варшаву и Краков, потерпел поражение под Ченстоховским монастырем на Ясной горе. Помощь и заступление Царицы Небесной ободрили поляков, а король Ян Казимир, возвратясь во Львов, обнародовал манифест, по которому поручал свое государство покровительству Божией Матери, называя Ченстоховский Ее образ «Польской Королевой». Война со шведами в 1656 году закончилась для Польши успешно.

Множество чудес от Ченстоховского чудотворного образа было засвидетельствовано в особой книге, хранящейся в храме Ченстоховского монастыря. С этой иконы сделано было много списков как для католических, так и для православных храмов.

В 1813 году, когда русские войска вошли в Ченстоховскую крепость, настоятель и братия Лавры поднесли генералу Сакену список с чудотворного образа. Впоследствии Чудотворная икона была поставлена в Санкт-Петербурге в Казанском соборе.

(14)

Шестоковская, или Шелтомежская, икона Божией Матери явилась в середине ХVIII столетия в Москве, в семье некоего Николая Димитриевича Скрипицына. Однажды служанка, которую называли блаженной, во сне увидела, что в печной трубе сокрыта икона Пресвятой Богородицы. Домашние не обратили внимания на ее рассказ об этом удивительном сне, пока на другой день на шесток печи не упал сверток холста. В нем находился довольно большой (примерно 2 на 1,5 метра) образ Богоматери. На правой руке Матери Божией был виден след ожога, свидетельствующий о том, что, побывав в огне, святыня чудом не сгорела. Драгоценная икона, получившая название Шестоковская (от слова «шесток»), была благолепно украшена домочадцами и почиталась с глубочайшим благоговением. Хозяин дома перед своей кончиной передал ее в благословение детям.

Не решив, кому же должна принадлежать эта святыня, наследники передали чудотворную икону в церковь села Шелтомежи Тверской губернии, отчего она и получила второе название – Шелтомежская.

Прославленную многими чудесами древнюю икону с крестными ходами носили далеко за пределы Тверской епархии, для исцеления больных и одержимых злыми духами.

В 1887 году в честь чудотворной иконы в селе Шелтомежи была основана Шестоковская Вознесенская женская обитель.

(93)