Тот смысл, какой соединяется с названием иконы Божией Матери «Утоли моя печали», прекрасно объясняется нам самой св. Церковью в тех песнопениях и молитвословиях, которые составлены в честь этой святой иконы. В тропаре праздника мы обращаемся к Пресвятой Деве Марии со следующими словами: «Утоли болезни многовоздыхающия души моея, Утолившая всяку слезу от лица земли, Ты бо человеком болезни отгониши и грешным скорби разрушавши; Тебе бо вси стяжахом надежду и утверждение, Пресвятая Мати Дево».

«Избранное нам — читаем в кондаке праздника — и дивное даровася избавление — образ Твой честный, преблагословенная Владычице Дево Богородице, яко избавльшеся от злых явлением его, к нему же взирающе восписуем Ти благодарственная раби Твои, Богородице. Но яко имущая державу непобедимую от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, радосте наша! избави нас от всякого зла и утоли наша печали». Последние слова кондака: «Радуйся, радосте наша! избави нас от всякого зла и утоли наша печали» — служат в то же время и припевом акафиста.
Мысль, почему икону Божией Матери наименовали «Утоли моя печали», становится еще более ясной из особой молитвы, составленной св. Церковью для верующих, обращающихся за помощью к Пресвятой Богородице. Вот эта молитва: «Надежда всем концем земным Ты еси, Пречистая Дево Госпоже Богородице, утешение мое! не гнушайся мене, скверного, в дерзновенном молении недостойных уст моих, и молю: угаси ми пламень греховный и ороси покаянием, иссохшее сердце мое от мрака греховного очисти, ум от лукавых помыслов, душевныя и телесныя язвы исцели, облегчи, Владычице, болезнь, утиши бурю злых нападений, Пречистая, отъими бремя грехов моих, Преблагая, и утоли печали моя, сокрушающия сердце. Ты бо еси возведение роду человеческому и в печалех скорая Утешительница. За толикия же Твоя милости до последнего моего издыхания славословити Тя имам, о Всеблагословенная! Аминь».
Из приведенных слов тропаря, кондака и молитвы можно заключить, что название «Утоли моя печали» — есть ни что иное, как молитва к Божией Матери об избавлении от многочисленных болезней и скорбей телесных и в особенности душевных, т. е. греховных страстей, обуревающих сердце. В жизни, полной невзгод, кто не испытывал скорби? Кто может сказать о себе, что он на своем жизненном пути не переживал тяжелых минут несчастья и не искал ниоткуда себе поддержки или утешения? Нет такого человека… И истинный христианин, при всех тяжелых и печальных обстоятельствах своей временной земной жизни, невольно мысленно обращается туда, откуда он ждет помощи: духовный взор его устремляется к небу, к Пресвятой Деве Марии, и уста его шепчут мольбу: «Утоли моя печали, сокрушающие сердце мое, ибо Ты — скорая Утешительница!..» И, действительно, не от людей, таких же немощных по своей природе, как и сам страдающий, этот последний получает истинное лекарство, исцеляющее от душевных и даже телесных болезней, но от Самого Господа по ходатайству пред Ним Пресвятой Богоматери.

Нет необходимости здесь говорить о всех благодеяниях Пресвятой Девы Марии, оказанных Ею роду человеческому. Они неисчислимы. Укажем лишь некоторые из них, которые так или иначе соединены с образом Богоматери, именуемым «Утоли моя печали». Но прежде всего несколько слов о самой иконе. Она находится в Москве, в церкви святителя Николая Чудотворца, что на Пупышах, в Замоскворечье. Принесена она сюда казаками в 1640 г., в царствование Михаила Феодоровича (1613—1645). В Николаевской церкви на Пупышах хранились записи о многих чудесах от этой иконы. Но пожар, бывший в 1771-м году, уничтожил все эти записи.
Несмотря на этот несчастный случай, бывший притом так давно, сказания о чудесах, совершившихся при этой иконе, известны и поныне. Предание сохранило нам память о первом прославлении иконы, бывшем во второй половине семнадцатого столетия. По свидетельству этого предания, чудодейственная сила иконы Богородицы «Утоли моя печали» открылись человеческому роду при следующих обстоятельствах.
Одна женщина довольно знатного происхождения, жившая вдали от Москвы, продолжительное время страдала расслаблением всего организма, а в особенности рук и ног. Имея все материальные блага жизни, она не имела самого главного — здоровья. Что она могла сделать со своим богатством? Сама она пользоваться им не могла, а служить им для других тоже была не в силах: болезнь приковывала ее к одру. Она имела полную возможность пользоваться услугами врачей и пользовалась. Однако помощь врачей не только оказалась бессильной, но, постепенно истощая ее силы, довела ее до предсмертного томления: она потеряла всякую надежду на свое выздоровление. И в эту-то тяжелую минуту жизни, когда человек не видит ниоткуда помощи и сводит мысленно последние счеты со своим прошлым, когда он видит медленно, но неуклонно приближающуюся смерть, в эту тягостную минуту больная получила радостную и успокоительную надежду на выздоровление.

В сонном видении она услышала голос, говоривший ей:
— Вели себя везти в Москву; там на Пупышеве, в храме святого Николая, есть образ Божией Матери с надписью: «Утоли моя печали»; молись пред ним, и ты получишь исцеление.
При этих словах явилась ей и сама икона, от которой было обещано исцеление.
Видение кончилось. Больная, лежавшая пред этим как бы без чувств, пробудилась от своего глубокого сна и тотчас же почувствовала в себе какую-то новую жизнь. Промысл всемогущего Бога поддерживал еще ее существование в этом земном мире. Придя в полное сознание, она сообщила о своем дивном видении домашним. Оказалось, что никто из ее родных никогда не бывал в Москве.
Тем не менее просьба больной была удовлетворена: ее привезли в Москву. Отыскали местность, называемую Пупышево, и внесли расслабленную в храм Николая Чудотворца. Больная, осмотрев все иконы, не нашла между ними той, которая явилась ей во сне. Между тем, сопровождавшие больную рассказали местному священнику об ее видении. Тогда священник велел причетникам принести с колокольни все находившиеся там ветхие иконы Божией Матери. Среди них оказалась и икона с надписью: «Утоли моя печали», но она до того была покрыта пылью, что с трудом можно было узнать лик Богородицы. Лишь только этот образ Богоматери был внесен в церковь, как больная, несколько времени от слабости уже не говорившая и не владевшая ни руками, ни ногами, к удивлению сопровождавших ее родных, вдруг воскликнула:
— Она! Она!
Как радостен был этот возглас! Он краток — всего лишь одно слово: «Она!» Но как он содержателен! В нем было положительно все: и вера, глубокая вера в помощь Богоматери, вера, поддерживавшая больную в ее долгом, тяжелом путешествии в отдаленный город; и надежда на исцеление от тяжкого недуга телесного и не менее тяжелых душевных страданий; и любовь, признательная любовь за даруемое здоровье телесное и душевное.

Кратко говоря, это был возглас, идущий из глубины христианской верующей души, это была радость за даруемое Божией Матерью исцеление и в то же время мольба об утолении печали, сокрушающей исстрадавшееся сердце, — молитва при виде чудотворного образа «Утоли моя печали». Она твердо верила в свое исцеление, и Небесная Царица не оставила ее без Своего призрения, но чудесным образом даровала ей здоровье. Вот доказательства этого чуда от иконы «Утоли моя печали». Во-первых, больная не только воскликнула, хотя перед этим, как было сказано, она несколько времени от слабости уже не говорила, но и перекрестилась. Мог ли это сделать человек, уже несколько времени не владевший рукой? Нет. Далее. Когда после молебна больная приложилась к чудотворной иконе Богоматери, она почувствовала в себе столько силы, что без всякой помощи других стала на ноги и потом, без посторонней же поддержки, вышла из церкви св. Николая. Кто не увидит в этом событии помощи свыше? Только по воле Бога расслабленные могут ходить. Наконец, больная вернулась домой совершенно здоровой, и это, несомненно, по милости Царицы Небесной.
Это чудо совершилось 25-го января (по н.ст. — 7 февраля). С тех пор было установлено этот день праздновать в честь иконы «Утоли моя печали».
К началу ХХ столетия в Москве было еще четыре чтимых иконы Богоматери, известных под именем «Утоли моя печали». Они являлись  копиями  вышеупомянутой чудотворной иконы: в церкви св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня на Покровке; в церкви св. апостолов Петра и Павла на Ново-Басманной;  в церкви св. Тихона Амафунтского у Арбатских ворот и в церкви преподобного Сергия у  Рогожской заставы.
В настоящее время чтимый образ «Утоли моя Печали» находится в храме святителя Николая в Кузнецах.
Изображение иконы «Утоли моя печали» представляет Божию Матерь, приложившую левую руку к Своей главе, несколько склоненной набок. Общий ее вид как бы говорит о том, что Царица Небесная прислушивается к слезам и умиленным молитвам всех верующих, прибегающих к Ней в своих нуждах, скорбях и печалях. Правой рукой Своей Богоматерь придерживает стопы Предвечного Младенца. Спаситель пред Собой держит в руках, подняв кверху, развернутый свиток, на котором начертаны следующие слова Божественного увещания: «Суд праведен судите, милость и щедроты творите кийждо ко искреннему своему; вдовицу и сира не насильствуйте и злобу брату своему в сердце не творите».

Икона Божией Матери «Утоли моя печали» является поистине чудотворной, а молитва перед ней способна избавить душу человека от губящей страсти или душевной грусти, скорби. Само название образа звучит как добрая, нежная и ласковая музыка для слуха, в которой заключен невероятный и чудотворный смысл.

Тропарь, глас 5-й:

Утоли болезни многовоздыхающия души моея, Утолившая всяку слезу от лица земли: Ты бо человеком болезни отгониши и грешных скорби разрушаеши. Тебе бо вси стяжахом надежду и утверждение, Пресвятая Мати Дево.

Кондак, глас 6-й:

Не ввери мя человеческому предстательству, Пресвятая Владычице, но приими моление раба Твоего, скорбь бо обдержит мя, терпети не могу демонскаго стреляния, покрова не имам, ниже где прибегну, окаянный, всегда побеждаем, и утешения не имам, разве Тебе, Владычице мира, упование и предстательство верных, не презри моление мое, полезно сотвори.

Молитва:

Надеждо всех концев земли, Пречистая Дево, Госпоже Богородице, утешение мое! Не гнушайся нас грешных, на Твою бо милость уповаем, в нас пламень и покаянием ороси изсохшая сердца наша, очисти ум наш от греховных помыслов, приими мольбы, от души и сердца со воздыханием Тебе приносимые. Буди о нас ходатаица к Сыну Твоему и Богу, и отврати гнев Его матерними Твоими молитвами, душевныя и телесныя язвы исцели, Госпоже Владычице, утоли болезнь души и тела, утиши бурю злых нападений вражеских, отъими бремя грехов наших, и не остави нас до конца погибнути, и печалию сокрушенная сердца наша утеши, да славим Тя до последняго издыхания нашего. Аминь.

(985)

Процесс создания СЦУ сопровождался многочисленными скандалами и провокациями. Не менее скандально прошла и «интронизация» ставленника раскольника Филарета – молодого 39-летнего Епифания.

Все Поместные Церкви, от которых зависит признание СЦУ, проигнорировали «интронизацию митрополита Киевского»

На «интронизацию» не приехали представители Поместных Церквей кроме собственно Константинопольского Патриархата и зависимых от него УПЦ в США и Канаде, а также нескольких монахов с Афона, о приезде которых речь пойдет ниже. Все Поместные Церкви, от которых зависит признание СЦУ, проигнорировали «интронизацию митрополита Киевского». Зато это событие не проигнорировали политики и представители… других религий. Ожидаемо присутствовал Президент Украины Петр Порошенко со своей супругой и его конкурентка на будущих выборах, весьма перспективный кандидат в новые президенты Юлия Тимошенко, которая поддерживает близкие отношения с «патриархом» Филаретом. Также присутствовали глава Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) Святослав (Шевчук), глава Конференции римско-католических епископов Украины Бронислав (Бернацкий), митрополит Римско-католической церкви (РКЦ) Мечислав (Мокшицкий) и представители протестантских деноминаций.

Само мероприятие прошло на удивление тихо и без пафоса: многие журналисты отметили пустую площадь перед Софийским собором. В отличие от «Объединительного собора» 15 декабря, когда ради массовки на площадь свезли бюджетников, во время «интронизации» количество полицейских превышало количество любопытствующих. Журналисты сайта «Вести» предположили, что это связано с неудавшейся кампанией вокруг получения Томоса:

«Все дело в том, что президент покатался по стране в рамках Томос-тура и получил шквал критики в свой адрес, – общество раздражает использование церковной темы в предвыборной кампании, как и показуха, которой сопровождается томосиада».

Кроме этого, вход на мероприятие производился по приглашениям, в том числе и для журналистов. Некоторые журналисты не попали на «интронизацию», несмотря на аккредитацию. Это, в частности,случилось с журналистом оппозиционного телеканалаNewsOne Андреем Лащем.

Детективный приезд архимандрита Ефрема

Еще задолго до начала мероприятия стало известно, что Поместные Церкви проигнорируют «интронизацию». Фанар стал прилагать максимум усилий для того, чтобы привезти на «интронизацию» хотя бы кого-то. В его юрисдикцию входят монастыри Святой горы Афон – очевидные авторитеты в православном мире. Но и с ними возникли проблемы.

29 января директор Международного института Афонского наследия Сергей Шумило, сообщил на своей странице в Facebook:

«На вчерашнем заседании Священного Кинота Афона лишь 5 из 20 антипросопов (представителей) афонских монастырей поддержали инициативу патр. Варфоломея направить делегацию наблюдателей на интронизацию предстоятеля ПЦУ.

Священный Кинот Афона 28 января решил не направлять делегацию в Киев и не посылать поздравлений предстоятелю ПЦУ и далее воздерживаться от поддержки сторон церковного конфликта на Украине… В то же время Св. Кинот и далее сохраняет духовное единство со Вселенской Патриархией».

Но в стороне остаться не удалось.

1 февраля появились сообщенияо том, что «Варфоломей поставил ультиматум» настоятелю Ватопеда: или архимандрит Ефрем едет на «интронизацию» Епифания, или его отправят в запрет. Как пишет автор «Союза православных журналистов», «мотивы такой “атаки” со стороны Варфоломея понятны. Подставить под удар игумена, который в хороших отношениях с РПЦ».

Варфоломей поставил ультиматум настоятелю Ватопеда: или архимандрит Ефрем едет на «интронизацию» Епифания, или его отправят в запрет

Игумен Ватопеда действительно находится в хороших отношениях и с Русской Православной Церковью, и с Украинской Православной Церковью: он часто привозил святыни в Россию и на Украину, а российские власти по линии МИДа даже помогали ему со снятием обвинений со стороны греческих властей. «Подставить» таким образом лояльного архимандрита, ослабив «пророссийскую партию» на Афоне, весьма выгодно. И в итоге отца Ефрема удалось привезти в Киев.

Но вечером того же дня появилась информация, что прилетевший в Киев настоятель Ватопеда попал в больницу с сердечным приступом, что сделает невозможным его участие в «интронизации» Епифания.

Главный редактор сайта «Левый берег» Соня Кошкина, активно поддерживающая автокефалию,рассказала об этом происшествии:

«Поздно вечером Ефрем внезапно отправляется “подышать воздухом”… Едва он спускается вниз, как у входа притормаживает черный “ровер”, куда он безо всякой опаски садится… и пропадает».

На следующий день, 2 февраля, на том же сайте появилась новость о том, что Епифаний встретился с отцом Ефремом в частной клинике, подтверждением чему служит совместная их фотография.

Сама новость гласит:

«Епифаний выразил радость от встречи с настоятелем знаменитого афонского монастыря и выразил переживания за состояние его здоровья. Митрополит приветствовал отца Ефрема в Киеве и пожелал ему скорого выздоровления и многих лет.

В свою очередь игумен Ефрем поздравил киевского митрополита с избранием и интронизацией, которая состоится 3 февраля, и пожелал ему успешного служения в качестве предстоятеля Православной церкви Украины».

При этом остается неизвестным, где архимандрит Ефрем провел ночь с 1 на 2 февраля.

Вечером 2 февраляСинодальный информационно-просветительский отдел УПЦ сообщил о состоявшемся телефонном разговоре священноначалия УПЦ с игуменом Ватопеда, в котором «архимандрит попросил передать, что любит Блаженнейшего Митрополита Онуфрия и всех архиереев его Церкви». В тот же день отец Ефрем покинул Украину «для продолжения лечения в одной из зарубежных клиник».

Как написала Соня Кошкина,

«Вечером субботы из столичных Жулян (в 18:17 по Киеву) в Женеву вылетел самолёт DAJET. На его борту находился гражданин Греции Vasileios Koutsou. Он же – старец Ефрем».

Ну, а вечером всё того же 2 февраля российский сайт «Царьград», ссылаясь на собственные источники,опубликовал опровержениетого, что отец Ефрем поздравил Епифания с «интронизацией»:

«В ходе беседы Епифаний пожелал отцу Ефрему выздоровления, за что игумен Ватопедского монастыря и поблагодарил визитера. А все озвученные украинскими СМИ заявления и поздравления, якобы сделанные старцем Ефремом, – не более чем домыслы и фантазии».

На «интронизацию» архимандрит Ефрем так и не попал.

Афониты были в составе делегации Фанара, но не как официальные представители Святой Горы

Кроме митрополитов Гальского Эммануила и Адрианопольского Амфилохия присутствовали игумен Афонского монастыря Ксенофонт архимандрит Алексий, экзарх Фанара в Киеве о. Михаил Анищенко, а также два монаха из Пантелеимоновского скита Кутлумушского монастыря Афона. Афониты были в составе делегации Фанара, но не как официальные представители Святой горы.

В общем, это действительно похожая на детектив история, которая, увы, мало соответствует духу Христову. Впрочем, вся вообще история создания СЦУ происходит в том же стиле – с интригами, провокациями, фейками.

До сих пор точно не ясно, где же именно провел ночь с первого на второе февраля архимандрит Ефрем и что именно с ним случилось. Действительно ли у него обнаружились проблемы со здоровьем или это был искусный трюк, связанный с нежеланием участвовать в сомнительном сборище.

Эта история вызвала весьма неоднозначную реакцию среди православных. Кто-то оправдывает архимандрита: мол, ему угрожали отлучением, и он был вынужден лететь в Киев, но в итоге ему удалось, грубо говоря, «откосить» от участия в «интронизации». Другая часть с меньшим пониманием относится к действиям Ватопедского игумена. Так, глава Византийского клуба «Катехон» Аркадий Малер опубликовал на своей странице в Facebook-е горькие слова:

«Киевский кульбит Ефрема … в точности отражает давно распространенную поведенческую тактику определенной части церковных деятелей, для которых самое главное – это ни в коем случае ни с кем никогда не конфликтовать…

Сегодня такая тактика только дискредитирует священников в восприятии как самих верующих, так и внешних, которым уже никак невозможно объяснить, почему именно те самые люди, которые призваны быть образцом христианства, а тем более – монахи, а тем более – игумены, а еще тем более – афонские игумены, как только им самим реально приходится чем-то жертвовать, являют образец банальной трусости».

Во всей этой истории ясно одно: в нынешнем противостоянии всем рано или поздно придется занять чью-либо сторону. Нейтральной позиции не будет…

С католиками и поминовением… Патриарха Кирилла, но без Филарета

На самой «интронизации» бросилось в глаза отсутствие «почетного патриарха» Филарета (Денисенко), который и был основным лоббистом назначения Епифания главой СЦУ. От имени Филаретазачитали поздравление молодому «предстоятелю»:

«Я убежден, что поместная Украинская православная церковь в будущем объединит всех православных в Украине, и тогда, как одна из самых больших поместных церквей в мировом Православии, украинская церковь будет вознесена до статуса патриархата».

Но почему же Филарета не было на столь важном событии? Мало того, с амвона в диптихе помянули патриарха… Московского и всея Руси Кирилла, но не помянули Филарета.

Официальная версия: у Филарета поднялось давление, и врачи запретили 90-летнему «почетному патриарху» ехать на данное мероприятие, о чем сообщили украинские СМИ. Конечно, в столь преклонном возрасте может случиться что угодно, но стоит рассмотреть и другие версии.

Возможно, истинная причина лежит в треугольнике «Филарет – Порошенко – Фанар», в центре которого оказался молодой Епифаний. Вся карьера «предстоятеля» выстроена Филаретом, и собственным авторитетом он пока что в СЦУ не пользуется – это «одолженный» авторитет Филарета. При этом его старается приблизить к себе Порошенко, для которого молодой Епифаний более удобен, чем старый и своенравный Филарет, который к тому же заигрывает с Юлией Тимошенко, его прямым конкурентом на президентских выборах.

Греки недолюбливают Филарета, а Филарет не захотел расставаться с патриаршим куколем

Греки также заинтересованы в молодом Епифании: они в курсе своевольных заявлений Филарета о своем «патриаршестве» и явно этим недовольны. Им невыгодно подконтрольное положение «предстоятеля» опытному интригану Филарету, и они бы предпочли контролировать его лично.

Порошенко зависим от греков: по имеющейся информации, Фанар выдвинул четкое условие Президенту Украины, что Томос будет отозван в случае серьезных проблем или своеволия Филарета. Подобных прецедентов не было, но Порошенко сейчас, до выборов, не хочет получить еще и скандала с греками. Поэтому он старается по возможности «задвинуть» Филарета и приблизить менее своенравного Епифания.

Одна из версий отсутствия Филарета озвучена журналистами сайта «Вести»:

«Дело в кошке, которая пробежала между Филаретом и Епифанием, который пользуется опекой Порошенко, в то время как Филарет сотрудничает с Тимошенко – он даже принимал участие в съезде “Батькивщины”, на котором Юлия Тимошенко в свою очередь завила, что в случае победы на выборах будет способствовать получению ПЦУ наивысшей автокефалии».

Другая версия также вполне очевидна: греки недолюбливают Филарета, а Филарет не захотел расставаться с патриаршим куколем. Оттого и возникла версия с «дипломатической простудой».

То, что «митрополит» Епифаний, несмотря на весь свой патриотический пыл, вынужден поминать Святейшего Патриарха Кирилла, говорит о том, что греки имеют влияние на молодого «предстоятеля». Если бы Филарет полностью контролировал ситуацию, он бы этого не допустил. Но, видимо, и его влияние не безгранично.

Кроме греков и украинских политиков с Епифанием старались подружиться и украинские униаты. Как сообщил религиовед Дмитрий Скворцов на своей странице в Facebook:

«По моим источникам, в алтарь на СЦУшной “литургии” были допущены представители Папы римского, которые передали Епифану благословение понтифика и надежду на скорое восстановление единства “украинского православия” с униатами».

Со стороны униатов уже неоднократно звучали предложения об «объединении» с СЦУ. Так, поздравляя Епифания с избранием «предстоятелем»,глава УГКЦ Святослав (Шевчук) назвал создание ПЦУ «Божьим даром» на пути к «полному единству Церквей Владимирового Крещения»:

«В этот знаменательный момент я протягиваю руку от имени нашей Церкви к вам и всем православным братьям, предлагая вам начать вместе прокладывать наш путь к единству, к правде».

В рождественском интервью 5 каналу Святослав (Шевчук) сказал, что объединение греко-католиков с СЦУ – «это хорошая радостная перспектива»:

«Потому что весь христианский мир, в частности, католическое и православное сообщества, ищут пути к единству. На вселенском уровне происходит диалог, чтобы это единство восстановить. Прежде всего, речь идет о евхаристическом сопричастии».

Таким образом, для украинских униатов создание СЦУ – это возможность вести последовательную экуменическую политику, которую они и так уже ведут в течение многих лет.

Вместо итогов

Все произошедшее до и во время «интронизации» Епифания – это логичное продолжение политики Фанара, не имеющей ничего общего с евангельским духом и каноническими нормами Православия. Суетливость, скрытность, интриги, крайняя политизированность – это, конечно же, не Церковь Христова, но некий голем, созданный из обид Фанара за сорванный Критский собор, из амбиций Порошенко, из желания Филарета получить канонический статус (но без покаяния!) и множества других, подчас скрытых причин и факторов.

При этом, как бы ни банально это звучало, нельзя забывать и заокеанских двигателей процесса, старательно проводящих политику дезинтеграции России и Украины, в которой создание СЦУ и ликвидация канонической УПЦ – лишь элемент политтехнологии.

«14 апреля 2018 г. работу с патриархом Варфоломеем провел посол Государственного департамента США по вопросам международной религиозной свободы Сэмюэль Браунбек. Он же прилетал 11 сентября в Киев, в самый разгар переговоров об объединении раскольников в единую религиозную структуру. А уже 17 апреля афонский монастырь Ватопед посетил экс-посол США на Украине Джеффри Пайетт», – приводит хронологию такой деятельности портал СПЖ.

Заметим, что встречи игумена Ватопеда с официальными лицами Государственного департамента США на этом не закончились: согласно порталу«The National Herald», 12 октября 2018 года архимандрит Ефрем лично посетил Белый дом в Вашингтоне, где встретился не только с вышеупомянутым Браунбеком, но и с Юджином Фишелем, начальником отдела Бюро разведки и исследований Государственного департамента США, который помимо прочего является «видным специалистом по Украине»…

Несмотря на то, что все это действо выглядит как плохой театр, не исключено, что рано или поздно какая-то часть Поместных Церквей, зависимых от Фанара, всё же признает созданную в Киеве раскольническую структуру. И тогда начнутся конфликты уже между Фанаром и руководством СЦУ, если Филарет продолжит сохранять свое влияние на Епифания.

И, конечно же, сильно повлияет на церковную ситуацию политическая обстановка на Украине. Кто бы ни победил в президентской гонке – Порошенко или Тимошенко, скорее всего, новый президент продолжит антицерковную политику и поддержку СЦУ. Силы же, способные поддержать УПЦ внутри страны, сейчас раздроблены и представлены несколькими партиями, которые к тому же еще и враждуют между собой. Шансы попасть во второй тур президентских выборов есть только у кандидата от Оппозиционной платформы «За жизнь» Юрия Бойко, но они не высоки. Отсутствие кандидата во втором туре уменьшит шансы сильной фракции на прохождение осенью 2019 года на парламентских выборах в Верховную Раду. Политические силы, поддерживающие каноническую Украинскую Православную Церковь, будут ослаблены, и повторения 2006 года, когда в Раду удалось провести сильную фракцию «Партии регионов», не будет.

Скорее всего, сейчас религиозный вопрос уже не будет так активно использоваться властью, как осенью. Но антицерковные законы уже приняты, и власть под предлогом переименования будет продолжать требовать от Украинской Православной Церкви провести перерегистрацию имущества, что вызовет борьбу за храмы и монастыри. И носить это будет, скорее всего, «ползучий» характер, медленный и постепенный.

А значит, явная малочисленность гостей на «интронизации» новоявленного «Киевского митрополита» не должна вводить никого в заблуждение и успокоение.

(90)

Сегодня мы совершаем память великого святого – святителя Григория Богослова, которого наравне со святителями Иоанном Златоустом и Василием Великим именуют вселенским отцом и учителем Церкви.
Исаак Сирин восхищался даром слова и глубиной познаний святителя, за которые он, вторым после любимого ученика Христова – Иоанна, был назван Богословом.
В послании к Коринфянам апостол Павел пишет, что «…каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания» (1 Кор 12:7-8).
В четвертом веке, когда родился святитель Григорий произошел перелом в отношениях императорской власти и Церкви. Святой Константин Великий подписал Миланский эдикт, согласно которому прекратились гонения на христиан.

С разрешением свободного исповедания Христовой веры многие ученые люди – философы, ораторы устремились креститься, но некоторые из них не оставили своего человеческого мудрования. И с освобождением Церкви от внешних оков началось ее опустошение еретиками. Если первые века христианства требовали от верующего готовности к подвигу мученичества, то теперь важно было, не поддавшись соблазну лжеименитого разума, устоять в истинной вере.
В борьбе с еретическими учениями и потребовался проповеднический дар святителя Григория, прекрасно владевшего как богословскими познаниями, так и ораторским искусством, изучившего за время учебы в Афинах дохристианскую философию и красноречие.
Но в отличие от святителя Иоанна Златоуста, на проповеди которого собирался в собор весь Константинополь, Григорий Богослов предпочитал писание трудов в молитвенном уединении.
Лишь по настоянию отца он оставляет пустынножительство, где подвизался вместе с Василием Великим, и принимает священный сан.
Вскоре святитель Василий Великий поставляет святого Григория епископом города Сасима. По смерти же Константинопольского патриарха Валента в 378 году, Антиохийский Собор приглашает святителя Григория на Патриарший престол.

Высокое положение Патриарха, предполагавшее тесные отношения с императорским домом, требовавшее большой дипломатии, очень тяготило Григория, сторонившегося политики. Воздавая должное почтение власти, он продолжал оставаться любителем безмолвия. Поэтому, когда во время Второго Вселенского Собора возникли споры о его пребывании на Первосвятительской кафедре, Святитель решил пожертвовать собою для мира Церкви, сказав: «Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него».
Отказавшись от Константинопольской кафедры, подвижник удалился в родительское имение, где посвятил жизнь молитве и трудам на благо Церкви, оставив богатейшее духовное наследие, которым мы назидаемся до сих пор и в богословских трудах, и в богослужебных текстах.
Назидательна для нас и сама жизнь святого, в первую очередь тем, что во главу угла он поставил служение Богу. Он мог бы оставаться на Константинопольской кафедре, потому что у него было много сторонников, быть первым епископом Константинопольской Церкви, но он отказывается от этого, понимая, что больше принесет пользы Святой Церкви своими богословскими трудами, а не административной деятельностью.

Презрев суетную славу мира, он искал лишь единого на потребу, ибо в Святом Евангелии сказано: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф.16:26).
Назидаясь примером служения Богу святых подвижников, в то же время мы видим, что они не чуждались необходимых трудов, направленных на исполнение своих обязанностей как членов общества. Так, святитель Григорий в молодости изучал науки, доступные тому времени; будучи назначенным на епископскую кафедру, достойно исполнял административные функции, связанные с этим служением, хотя и тяготился ими.
В «Отечнике» Игнатия Брянчанинова приводится интересная притча. Жили два брата. Они вместе трудились, вместе молились. Однажды старший брат говорит: «Меня ничего житейское уже не интересует. Пойду в пустыню и буду непрестанно пребывать в молитве». Младший брат долго отговаривал его, но ничего не преуспел. А надо отметить, что в Египетской пустыни сильные перепады температур – днем очень жарко, а ночью – холодно. И этот брат так замерз, что прибежал домой. Стучится в дверь: «Брат, открой! Я замерз, пусти меня!», а тот отвечает: «Я тебя не знаю. Мой старший брат – Ангел. Ему уже ничего не надо кроме молитвы». «Пусти, пожалуйста! Это я», – продолжает умолять незадачливый брат. «Уходи, я тебя не знаю», – непреклонно отвечал другой, желая лучше вразумить брата, что не нужно о себе высоко мнить и брать на себя непосильный подвиг.

Поэтому нам, дорогие, надо честно нести свои обязанности и по отношению к ближним, заботясь о пропитании семьи, поддерживая родителей, и по отношению к своей душе, не теряя устремления к Господу, стараясь каждое дело начинать, сопровождать и заканчивать молитвой, призывая Божие благословение.
Может быть, у нас недостаточно времени, чтобы прочитать положенное молитвенное правило, но мы всегда можем осенить своих детей крестным знамением, провожая их, например, в школу. И на них будет пребывать родительское благословение.
Таким образом, молясь и трудясь, мы выполняем и свои мирские обязанности, и обязанности по отношению к Творцу.
Хочу пожелать вам в этот день, чтобы молитвами святителя Григория Богослова, Господь вразумлял и поддерживал вас на жизненном пути, во всех трудных обстоятельствах, которые мы должны учиться принимать как от руки Божией.

Тогда в нашей душе мы будем ощущать умиротворение от молитвы, которое сможем передать и своим близким, чтобы и у них возникло стремление наполнить свою жизнь смыслом вечных ценностей, а не суетой повседневности.
Будем же, каждый из нас, кто в каком служении призван Богом (см. 1 Кор 7:16), всем укладом жизни стремиться к Нему – Единому Источнику.

(76)

Воронежский (в миру Зверев Василий Константинович) родился 18 февраля 1878 года в Москве в семье протоиерея. После обучения на Историко-Филологическом факультете Московского Императорского Университета, Василий поступил в Казанскую Духовную Академию, где за два года до окончания курса (в 1900-м году) принял монашеский постриг с именем Петр. По окончании Академии иеромонах Петр преподавал в Орловской Духовной Семинарии, а затем исполнял должность епархиального миссионера при Московском епархиальном доме.

С 1907 года он получает назначение на должность инспектора Новгородской Духовной Семинарии, а с 1909 до 1917 года является настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в городе Белев Тульской епархии, в сане архимандрита. В это время он часто посещает расположенную неподалёку Оптину пустынь, проводя многие часы в беседах с Оптинскими старцами. Служения отца Петра очень любили местные крестьяне, поскольку отец Петр, часто служа в их сёлах, отличался ласковым и внимательным обращением с ними. Бывал отец Петр и в Сарове, и в Дивеево, не упуская при этом случая навестить блаженную Прасковью Ивановну. Она и подарила ему холст своей работы, из которого он сшил потом себе архиерейское облачение и которое хранил на собственное погребение. Во время Первой мировой войны в Спасо-Преображенском монастыре был устроен лазарет для раненых. Сам же настоятель в 1916 году служил священником в действующей Армии.

После февральского переворота отец Петр назначается на должность настоятеля Тверского Свято-Успенского Желтикова монастыря. И уже в 1918 году, в Твери, он подвергается кратковременному аресту.

2 (15) февраля 1919 года в Москве Святейшим Патриархом Тихоном архимандрит Петр был хиротонисан во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии. Сразу после хиротонии Владыка Петр приехал в Нижний Новгород и поселился в Печерском монастыре на берегу Волги. Монастырь находился в упадке, братия была малочисленна, древний Успенский собор пришёл в запустение. Владыка сам принял участие в уборке храма, и ввёл строгую уставную службу. Случалось, что всенощная длилась всю ночь, и тогда Владыка привлекал к службе усердствующих прихожан, поскольку никакие певчие не могли столь долго стоять на клиросе. Акафистов за всенощной он никогда не читал, но требовал, чтобы вычитывались все кафизмы. Сокращений он не допускал ни при служении панихид, ни при отпеваниях. Порой, Владыка с грустью говорил: «Кто отслужит по мне такую панихиду?». А келейнику так говорил: «Во всём твой Петр грешен, только устава никогда не нарушал».

В Печерском монастыре он завёл преподавание Закона Божия для детей и сам учил их. Нижегородцы полюбили Владыку, увидев в нём настоящего духовного наставника. Эта слава не понравилась правящему архиепископу Нижегородскому Евдокиму (впоследствии отпавшему в обновленческий раскол). И вскоре Владыка был переведён в Канавино, за Оку. Там в мае 1921 года его арестовали во второй раз. Рабочие местных заводов по поводу ареста любимого архипастыря устроили трёхдневную забастовку, и местные власти пообещали его выпустить, но вместо этого тайно отправили в Москву.

С декабря он находился в заточении в Московских тюрьмах. Сначала его поместили на Лубянку, но и там Владыка не прекращал проповедь: ему не успевали посылать кресты: обращая людей к вере, Святитель снимал свой крест и надевал на обращённого. «Я хотел бы открыть им и показать своё сердце, как страдания очищают душу».

С Лубянки Владыку перевели в Бутырскую тюрьму, оттуда — в Таганскую. С плачем прощались с ним заключённые, а при переводе из Бутырок его провожали даже надзиратели.

В Таганской тюрьме в это время находилось двенадцать архиереев. Их духовные чада передавали просфоры и облачения, и Святители прямо в камере совершали соборную службу. Там Владыка Петр заболел от истощения и попал в больницу. В конце июля 1921 года он был отправлен по этапу в Петроград, где оставался в заключении до зимы. В декабре Владыка был освобождён и вернулся в Москву, где вскоре получил назначение епископом Старицким, викарием Тверской епархии. Вскоре Святитель вновь был арестован за выпущенное им обращение к Тверской пастве, в котором он объяснял сущность обновленчества. В ноябре 1922 года его доставили в Москву.

На допросах он показал, что признаёт Патриарха Тихона главой Русской Православной Церкви, а решениям самозванного обновленческого совета ВЦУ не подчиняется. В марте 1923 года Святитель был отправлен по этапу в Ташкент, а оттуда в посёлок Кызыл-Орду. Жил он в тяжёлых условиях, болел цингой, в результате чего лишился зубов.

Летом 1923 года был освобождён из заключения Патриарх Тихон. Он подал властям списки архиереев, без которых не мог управлять Церковью. В их числе был и епископ Петр. Летом 1924 года он вернулся из ссылки в Москву.

30 марта 1925 года он подписал Акт о восприятии священномучеником митрополитом Петром (Полянским) власти Патриаршего Местоблюстителя.

В июле 1925 года Владыку направили в Воронеж для помощи престарелому митрополиту Владимиру (Шимкевичу). После его кончины Владыка Петр в 1926 году был назначен на Воронежскую кафедру с возведением в сан архиепископа.

Владыка пользовался огромным уважением жителей Воронежа, которые почитали его хранителем чистоты Православия. Храмы, где Владыка служил по Афонскому уставу, были всегда переполнены. Он не любил партесного пения: у него пела вся церковь. Народ шёл к своему архипастырю непрерывно: входившие к нему с грустным видом выходили сияющими и утешенными.

При Владыке началось массовое возвращение из обновленчества. Возвращавшихся священнослужителей он принимал в Православие через всенародное покаяние. Верующие, опасаясь, что арестуют их любимого Владыку, устраивали круглосуточные дежурства возле его квартиры, неоднократно выражали массовые протесты. Когда Владыка отправлялся по очередному вызову в милицию или Г.П.У. то по 300 человек мирян сопровождали его, требуя освобождения Святителя. В защиту архипастыря даже была послана телеграмма от имени рабочих в адрес XV-й партконференции.

Рассказывали, какое впечатление производил Владыка на служащих Г.П.У. Входя в комнату следователя, он оглядывался, как бы ища икону. Но не найдя таковой, он крестился на правый угол, делая поясной поклон, и тогда начинал разговор со следователем. Служащие при его появлении невольно обнажали головы.

Однако властям удалось в ноябре 1926 года арестовать Святителя. Его немедленно вывезли из Воронежа и постановлением О.Г.П.У. от 27 марта 1927 года осудили на 10 лет лагерей «за контрреволюционную деятельность против советской власти».

Поздней осенью священномученик после тюрьмы, этапов и Кемского пересыльного лагеря оказался на Соловках. Там он работал счетоводом на продуктовом складе. Владыка и в этих условиях строго соблюдал молитвенное правило, жил по церковному уставу. После отправки из Соловков священномученика архиепископа Илариона (Троицкого) Владыка Петр был избран ссыльными архиереями главой Соловецкого православного духовенства и пользовался среди него высоким авторитетом. Там он возглавляет тайные богослужения, а после того как был отобран антиминс, службы совершались на груди у Владыки. Нравственная высота Святителя была такова, что даже с метлой в руках в роли дворника или сторожа, он внушал благоговейное уважение. Грубые и наглые «вохровцы», привыкшие издеваться над заключёнными, при встрече не только уступали ему дорогу, но и приветствовали его, на что он отвечал, осеняя их крестным знамением. Начальники же отворачивались: достойное спокойствие архипастыря принижало их, вызывало раздражение и досаду. Святитель Петр медленно шествовал мимо смущённого начальства, слегка опираясь на посох и не склоняя головы. Вскоре лагерная власть отомстила не сломленному ею человеку. После того, как властям стало известно, что он отпел умершую на Соловках «белую» уборщицу Императрицы Александры Феодоровны Валентину Карловну (по другим сведениям, это случилось после того, как он крестил в Святом озере заключённую эстонку) Святитель с зимы 1928 года был отослан на остров Анзер «в уединённое и пустынное местожительство». Здесь, живя в бывшем Голгофском скиту, в молитвенном горении духа он написал Акафист преподобному Герману Соловецкому.

В конце 1928 года Святитель Петр заболел тифом, и в январскую стужу был помещен в тифозный барак, который открыли в Голгофо-Распятском скиту на (острове Анзер). Святитель проболел две недели, и даже казалось, что кризис миновал, но Владыка был очень слаб и не принимал пищи. Его духовному сыну, в день кончины Святителя, пришло видение: в четыре часа утра он услышал шум, словно влетела стая птиц, он открыл глаза и увидел святую великомученицу Варвару со многими девами. Она подошла к постели Владыки и причастила его Святых Тайн. Вечером священномученик несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».

25 января (7 февраля н. ст.) 1929 года священномученик Петр скончался. Первоначально Владыку похоронили в общей могиле, куда опускали всех погибших от тифа. Однако на пятый день заключённые тайно открыли общую могилу и, по рассказу присутствовавшей там монахини Арсении: «Все умершие лежали чёрные, а Владыка лежит… в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипельный».

После облачения в архиерейские одежды, духовенством лагеря было совершено отпевание, над могилой поставлен крест. Похоронен был Владыка в отдельной могиле у подножия Анзерской горы Голгофы, напротив алтаря церкви в честь Воскресения Христова. Когда же могилу уже засыпали, над ней появился столп света, в котором увидели Владыку, всех благословившего.

17 июня 1999 года святые мощи священномученика Петра были обретены и сейчас пребывают в соборе Соловецкого монастыря.

Канонизован, как местночтимый святой Воронежской епархии в 1999-м году.

Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Тропарь, глас 4

Верою пламенною апостолу Петру подобяся, таже и трикратным слышанием воззвания Христова, душу твою за Того положил еси, святителю отче Петре, каменю твердый Церкви Православныя: светильниче во мраце беззаконий добродетельми сияй, радостию страдати за Христа претерпети изволил еси, со исповедники и страстотерпцы Российскими. Молися с ними о нас, архиерею Божий, священномучениче Соловецкий.

Кондак, глас 8

Во святительстве твоем добро подвизался еси, богомудре, и мученичества венцем светло украсился еси, прещения врагов Христовых не устрашився, кровьми твоими землю во отоце Анзерстем освятил еси: сего ради силы небесныя удивишася терпению твоему, мы же с верою и любовию притекаем ко святым мощем твоим, досточудне. Ныне со всеми Соловецкими святыми моли о нас Христа Бога, всеблаженне Петре, да зовем ти: радуйся, отче приснопамятне.

(95)

Преподобный Мар в юности отличался красивой наружностью и обладал хорошим голосом; во время праздников в честь святых мучеников он в совершенстве исполнял обязанности певца. Больше всего возлюбил он Бога и свято соблюдал его заповеди. Окруженный многими искушениями, святой Мар сохранил тело свое в девственной невинности, а душу – в непорочности и чистоте. Отвратив свою душу от мирских соблазнов, юноша удалился в селение Омируи устроил себе там небольшую хижину, в которой провел тридцать семь лет; много страдал в этой хижине преподобный от сырости, которая вредно действовала на его здоровье, но не хотел оставить своей хижины и прожил в ней до конца своей жизни. Преподобный Мар отличался простотою и не терпел лукавства, а бедность считал за величайшее благополучие.

Прожив девяносто лет, он довольствовался одеждами из козьей шерсти, а для подкрепления телесных сил употреблял немного хлеба с солью. Долго питал святой в своей душе горячее желание присутствовать при совершении Божественной литургии. Когда же священник совершил у него сие великое и спасительное Тайнодействие, преподобный Мар говорил, что душа его была исполнена неизреченной сладости, и он долго предавался размышлению, в глубоком смущении не дерзая взирать на небо. Совершив долгий свой и спасительный подвиг, святой мирно предал дух свой Богу и ныне блаженствует в вечных обителях.
Недалеко от города Кира, в сирийской провинции Кирестика.

(100)

Примите наши самые теплые поздравления с Днем Ангела! Пусть Ваша доброта и все самое лучшее, что дано вам Творцом будет примером для окружающих людей.
Искренне желаем Вам семейного благополучия.
Быть женой священника непросто. Подлинное служение супруги священника — это подвиг. От жены священника многое зависит в его деятельности, так как она должна быть крепкой и надежной опорой.
Поэтому желаем Вам помощи Божией и его милости во всей Вашей жизни, жизни семьи и в жизни прихода. Будьте всегда надежным помощником в нелегком священническом служении Вашего супруга, настоятеля нашего храма отца Максима!
Многая Вам лета!

(123)

Блаженная Ксения Петербургская еще при жизни и на протяжении XIX-XX веков почиталась скорой помощницей и чудотворицей. Ради спасения и любви к ближним она взяла на себя подвиг казаться безумною. За свои труды, молитвы, пощения, странничества и претерпевание со смирением насмешек блаженная получила от Бога дар прозорливости и чудотворения. Ее часовня на Смоленском кладбище была испещрена благодарностями за содеянные чудеса по ее молитвенному предстательству.
На Поместном Соборе Русской Православной Церкви в июне 1988 года блаженную Ксению Петербургскую причислили к лику святых.

Блаженная Ксения родилась между 1719 и 1730 годами и свой спасительный подвиг несла в Петербурге. Мужем Ксении был певчий придворного хора Андрей Феодорович Петров. О детстве и юности блаженной ничего не известно, память народная сохранила лишь то, что связано с началом подвига юродства Ксении – внезапная смерть мужа, умершего без христианского покаяния.

Потрясенная этим страшным событием, 26-летняя вдова решила начать труднейший христианский подвиг – казаться безумною, дабы, принеся в жертву Богу самое ценное, что есть у человека – разум, умолить Создателя о помиловании внезапно скончавшегося супруга. Ксения отказалась от всех благ мира, отреклась от звания и богатства, и более того – от себя самой. Она оставила свое имя и, приняв имя супруга, прошла под его именем весь свой крестный путь, принеся на алтарь Божий дары всеспасительной любви к ближнему.

Когда в день похорон мужа Ксения надела на себя его одежду: камзол, кафтан, штаны и картуз и в таком костюме пошла провожать его гроб, родственники мужа и знакомые Ксении решили, что смерть Андрея Феодоровича помрачила ее сознание. Они весьма сожалели о ней. Ксения же, как потерявшая рассудок, утешала их говоря: «Андрей Феодорович не умер, но воплотился в меня, Ксению, которая давно умерла». Так началось ее скитание по улицам Петербурга.

Дом, оставшийся ей после смерти супруга, она решила подарить Параскеве Антоновой, снимавшей у нее комнату, имущество свое раздать бедным, деньги же снести в церковь за упокой души «рабы Божией Ксении».

Узнав о таком решении, родственники мужа подали прошение начальству умершего Андрея Феодоровича, прося не позволять Ксении в безумстве раздавать свое имущество. Однако после соответствующего обследования было вынесено заключение, что она совершенно здорова и вправе распоряжаться своим имуществом.

После этого блаженная Ксения раздала все, что имела, и в одном только мужнином костюме вышла на улицу на свое подвижническое странствие. Целыми днями бродила она по Петербургу, зимой и летом, в зной и стужу, подвергаясь всяческим нападкам и насмешкам. Ее странный костюм и невразуметельнные речи, ее кротость и незлобивость давали повод злым людям, особенно шалунам мальчишкам, глумиться над ней. Но блаженная Ксения, непрестанно молясь, безропотно несла свой спасительный подвиг.

К этому времени относится начало строительства новой каменной церкви на Смоленском кладбище. Воздвигнутое строение было уже весьма высоким, и каменщикам приходилось сначала поднимать кирпич на леса, а потом класть его в кладку. Блаженная Ксения решила тайно помогать строителям. Целыми ночами, в любую погоду, поднимала она кирпич и складывала его на лесах. Наутро рабочие только дивились случившемуся. Наконец они решили узнать, кто же их незримый помощник и, придя ночью на стройку, обнаружили, что это известная всей петербургской стороне «безумная» Ксения.

Мало-помалу наиболее чуткие христиане стали замечать, что Ксения не просто глупая побирушка, а есть в ней что-то особенное. Милостыню, которую ей предлагали, брала она не у каждого, но у людей добрых и сердечных. Всегда беря только копейку, она тут же отдавала ее таким же нищим, как и она сама.

После того как мужнина одежда от времени истлела, она стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых, распухших от мороза ногах, носила рваные башмаки. Многие предлагали ей теплую одежду и обувь, но блаженная не соглашалась ничего брать и неизменно одевалась либо в красную кофту и зеленую юбку, либо в зеленую кофту и красную юбку.

Днем Ксения, как безумная, бродила по городу, а на ночь, укрываясь от глаз людских, выходила за город, в поле, и там пребывала в молитве, попеременно кладя поклоны на все четыре стороны света. В поле, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно».

Вскоре окружающие стали обращать внимание, что в ее словах и поступках часто кроется глубокий смысл. Замечали, если Ксения просила что-нибудь, это было знаком грядущей невзгоды или беды для того, у кого спрошено и, наоборот, если кому подавала, то получателя в скором времени ждала нечаянная радость.

Позднее, когда блаженная стала почитаться за прозорливицу, стоило ей появиться на улицах и рынках города, как всякий знавший ее предлагал ей свои услуги. Все наперебой упрашивали «Андрея Феодоровича» взять что-нибудь или отведать от предлагаемого товара, ибо подмечено было, если Ксения берет что-то у хозяина, торговля его бывает очень удачной.

Матери, завидя Ксению, спешили к ней со своими детьми с просьбой благословить или только погладить ребенка по голове, убежденные, что одно прикосновение блаженной исцелит его.

Своим великим смирением, подвигом духовной и телесной нищеты, любви к ближним и молитвою стяжала Ксения благодатный дар прозоливости. Этим своим даром многим она помогала в деле жизненного устройства и душевного спасения.

Известен случай, когда блаженная Ксения позаботилась о благе и спасении еще не родившегося младенца. Пришла она как-то к давнишней знакомой Параскеве Антоновой, которой подарила свой дом, и говорит: «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал! Иди скорее на Смоленское кладбище!» Параскева была весьма смущена этой нелепицей, однако послушалась блаженную и пошла. У самого кладбища увидела она толпу народа и, подойдя, узнала, что какой-то извозчик сбил с ног беременную женщину. Здесь же на земле женщина родила мальчика, а сама скончалась. Все пытались узнать, кто это женщина и где ее родственники, но не преуспели в этом. Увидев в случившемся перст Божий, Параскева взяла мальчика к себе, усыновила и воспитала во всей строгости христианской жизни. Сын ее до глубокой старости содержал свою мать и весьма почитал ее. Параскева же благодарила Бога и рабу Божию Ксению за ее повеление принять на воспитание сына.

Блаженная Ксения подвизалась в подвиге юродства около 45 лет, можно утверждать, что она отошла ко Господу в самом начале девятнадцатого века.

Погребена была святая угодница Божия на Смоленском кладбище Петербурга, где в свое время помогала строить церковь во имя иконы Смоленской Божией Матери.

Со дня кончины блаженной прошло около двух веков, однако творимые по молитвам угодницы чудеса не иссякают и народная память о ней не исчезает.

В 1902 году над могилой блаженной Ксении построили новую часовню с мраморным иконостасом и надгробием. Она всегда была открыта для совершения панихид, и нигде не служилось столько панихид, как на могиле блаженной Ксении.

В настоящее время часовня отреставрирована и вновь открыта для доступа и молитвы.

Молитвами блаженной Ксении да даст Господь свою милость и благословение всем с верою и любовию притекающим к ее небесному предстательству. Аминь.

(63)

Краткое житие преподобной Ксении (в миру Евсевии) Миласской
Преподобная Ксения (V), в миру Евсевия, была единственной дочерью знатного римского сенатора. С юности она стремилась к Богу. Чтобы избежать предстоящего ей брака, она тайно ушла из родительского дома с двумя преданными ей служанками и отплыла на корабле. Встретившись, по промыслу Божию, с настоятелем обители святого апостола Андрея, которая находилась в городе Милассе, в Кесарии, она упросила его взять ее вместе со спутницами в Миласс; изменив свое имя, она назвалась Ксенией. В Милассе она купила землю, построила храм во имя святого Стефана и основала женский монастырь. Вскоре после этого епископ Миласса, Павел, посвятил Ксению в диакониссы, как вполне достойную этого звания по добродетельной жизни. Святая всем оказывала помощь: для бедных была благотворительницей, для скорбящих – утешительницей, для грешных – наставницей. Имела глубокое смирение, считая себя хуже и грешнее всех. В подвигах своих руководствовалась советами палестинского подвижника преподобного Евфимия.

Высокой жизнью святая Ксения привлекла многие души ко спасению. Кончина святой девы во время молитвы была отмечена Господом явлением в небе над монастырем знамения в виде светлого венца с блистающим посреди него крестом, который сопровождал тело святой, вынесенное в город к народу, и сохранялся до самого момента погребения. Множество больных, прикасаясь к мощам святой, получило исцеления.
Полное житие преподобной Ксении (в миру Евсевии) Миласской
Жил в Риме один знатный и почтенный муж, принадлежавший к сословию старших сенаторов, по вере христианин, глубоко благочестивый, имевший единственное дитя, как зеницу ока, – дочь, по имени Евсевию. Когда она достигла девического возраста, один вельможа, также из сословия сенаторов, просил родителей Евсевии отдать дочь свою за сына его. Родители Евсевии, посоветовавшись между собою, обручили ее благородному юноше, равному им почестями и богатством, и уже назначен был день, когда должен был совершиться законный брак. Девица же, исполненная любви к Богу, пожелала остаться вечною невестою нетленного Жениха, прекраснейшего по своим совершенствам всех сынов человеческих, Самого Христа Господа, и сохранить свое девство навсегда. Однако она утаила свое желание от родителей, ибо знала, что если бы они угадали ее намерение, то не захотели бы и слышать об этом. Они всячески препятствовали бы ей, и то лестью и ласками, то приказаниями принудили бы ее к браку, тем более, что она была единственною наследницей всех их богатств; они пожелали бы утешаться ее супружеством и детьми ее.

Блаженная Евсевия имела двух верных ей рабынь, которые с детства выросли с нею и служили ей со всем усердием и преданностью. Уединившись с ними, она сказала:
– Я хочу открыть вам одну тайну, но предварительно заклинаю вас Господом Богом, чтобы вы никому не говорили о том, что услышите от меня: я хочу поведать вам сокровенную мысль и желание моего сердца. Смотрите же, чтобы никто из смертных не узнал моей тайны; еще лучше, если и вы сами согласитесь со мною. Тогда и вы спасете свои души, и моему недостоинству поможете.
Рабыни ответили ей:
– Все, что повелишь нам, госпожа наша, мы исполним, тем более, что и нашим душам будет польза от твоего замысла. Мы готовы скорее умереть за тебя, чем сказать кому-либо о том, что ты имеешь открыть нам.
Тогда девица сказала им:
– Вы знаете, что родители мои хотят выдать меня замуж; но мне и на ум никогда не приходило даже помыслить о браке. Слишком тяжело для меня это дело, которое родители советуют мне исполнить. Что для меня такая жизнь? Только призрак, туман и сон. Послушайте же меня: решимся сообща на чистое житие, и если воля Господня благословит мое намерение, а вы последуете моему совету и сохраните в тайне, что я сказала вам, – то обдумаем все, что нам следует делать. Поверьте мне, что если бы родители мои и узнали об этом и захотели бы насильно принудить меня к браку, то, при Божьей помощи мне, они никогда не будут в состоянии изменить моего намерения, даже если бы предали меня огню, мечу или диким зверям.
Выслушав это, обе рабыни сказали:
– Да будет воля Господня! Мы согласны с твоим намерением и стремимся к тому же, к чему и ты, госпожа наша. Мы скорее желаем умереть с тобою, чем без тебя царствовать.

Услышав от своих рабынь такие речи, блаженная Евсевия прославила Бога. После этого все три девицы, имевшие одинаковую любовь к Христу, постоянно размышляли о том, что бы им сделать, дабы желание их могло осуществиться. И молили они Бога подать им благой совет.
Начиная с того дня, когда они предали себя с любовью Господу, решившись на безбрачную жизнь, Евсевия тайно от родителей раздавала нуждающимся, руками своих отроковиц, все, что имела: золото, серебро и все драгоценные вещи. Отроковицы раздавали и свое имущество, какое имели, готовясь к нищете ради любви к Христу. Когда уже приближался день брака и все готовились к нему, блаженная Евсевия, посоветовавшись со своими отроковицами, переоделась вместе с ними в мужские одежды и, взяв немного необходимого из имущества, вышла с ними тайно из дому, так как двери оказались незапертыми. Осенив себя крестным знамением, они обратились к Христу Богу с молитвою:
– Пребудь с нами, Сын Божий, и укажи нам путь, которым мы должны идти, ибо ради любви к Тебе мы оставляем дом и все, что в нем, и решаемся лучше странствовать и жить в скорбях, к Тебе стремясь и Тебя желая обрести.
Так они помолились со слезами, выходя из дому, и затем пошли, плача и радуясь в одно время.
Во время пути святая Евсевия обратилась к рабыням своим:
– С этого времени будьте мне сестрами и госпожами; лучше я вам буду служить в течение всей моей жизни. Только, госпожи мои, оставим все ради Бога и ничего иного не станем искать на земле, как только спасения душ наших. Будем избегать всяких суетных житейских забот, вредных для души; будем веровать Господу, заповедавшему: «всякий, кто оставит домы, или отца, или мать, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф.19:29). Да, сестры мои, позаботимся о спасении душ наших.

Между тем как святая так беседовала с ними, они пришли к морю и, нашедши корабль, готовый отплыть в пределы Александрии, дали плату и поместились на нем. Так как дул попутный ветер, то они через несколько дней достигли Александрии. Оставив корабль, они прибыли на один остров, по названию Коя, отстоявший от карийского города Галикарнасса[1] в пятнадцати тысячах шагов. Они переходили с места на место, желая найти никому неизвестную местность, чтобы не быть отысканными родителями. Находясь на этом острове без опасений относительно поисков, они снова переменили мужской вид на женский и, сняв внаем небольшой уединенный домик, жили в нем, благодаря Бога, Которому и молились постоянно, чтобы Он послал им имеющего духовный сан человека, могущего облечь их в иноческий чин и позаботиться о душах их. Святая Евсевия убеждала подруг своих, говоря:
– Молю вас, сестры мои, ради Господа: сохраним нашу тайну и никому не скажем об отечестве нашем и о том намерении, ради которого мы ушли из дома, а равно и о имени моем, чтобы по моему имени, которым я называюсь, и по отечеству, из которого мы ушли, родители мои не нашли меня. Заклинаю вас Богом, чтобы все это вы сохранили в тайне до конца моей жизни и никому не говорили ничего о бывшем с нами или имеющем случиться. Если же кто-либо спросит вас о моем имени, скажите, что я называюсь Ксенией, что значит – чужестранка[2]; ибо, как видите, я странствую, оставив дом и родителей, ради Бога. Отселе и вы зовите меня не Евсевией, а Ксенией, так как я не имею здесь постоянного жительства, но, странствуя вместе с вами в этой жизни, ищу будущего.
В ответ на эту речь святой Евсевии к своим подругам они обещали сохранить в тайне все сказанное им, и с этого времени святая невеста Христова стала называться, вместо Евсевии, Ксенией.
Однажды она, преклонив колени свои вместе с подругами, начала плакать и говорить:
– Боже, сотвори с нами, странницами и убогими, великую Твою милость, как это Ты сотворил и со всеми Твоими святыми. Пошли нам, Владыка, человека благоугодного Тебе, чрез которого и мы, смиренные, могли бы спастись.

Помолившись так, святая Ксения вышла с сестрами из дома, в котором они жили, – и вот они увидели почтенного седовласого старца, идущего от пристани, одетого по-иночески, лицо которого было подобно лицу Ангела. Подошедши к нему, святая девица припала к ногам и, плача, стала говорить:
– Человек Божий, не презри странствующей по чужой стране, не отвергни убогой нищей, не погнушайся мольбою грешницы, но уподобись святому апостолу Павлу и будь нам наставником и учителем, каким он был для святой Феклы. Вспомни о воздаянии, уготованном праведным от Бога, и спаси меня вместе с этими двумя сестрами.
Услышав это, служитель Божий почувствовал жалость и, взирая на слезы их, спросил:
– Чего ты хочешь и что я должен сделать вам?
Она ответила:
– Будь нам отцом по Богу и учителем. Веди нас туда, где мы могли бы спастись; мы – странницы и не знаем, куда нам идти; мы стыдимся показаться людям.
Он спросил тогда:
– Откуда вы и какова причина, что вы так одиноки?
Святая ответила:
– Мы из очень далекой страны, раб Христов. Мы согласились вместе уйти с родины и пришли в эту местность.

Мы молили Бога день и ночь, чтобы Он послал нам человека, который помог бы нам спастись. И вот Бог указал нам тебя, духовного отца, могущего принять немощи наши.
Святой старец сказал на это:
– Поверьте мне, сестры, – и я странник здесь, как вы видите. Я иду от святых мест; поклонившись там, я возвращаюсь в свое отечество.
Раба Христова спросила:
– Из какой страны ты, духовный отец, – господин мой?
Он ответил:
– Я из страны Карийской, из города Миласса.
Тогда раба Христова опять обратилась к нему:
– Умоляю твою святость: скажи нам, каков твой сан, ибо я думаю, что ты – епископ.
Старец сказал ей на это:
– Прости меня, сестра! Я – человек грешный и недостойный иноческого сана. По щедротам Божьим, я – пресвитер и игумен небольшого собрания братии, в монастыре святого и преславного апостола Андрея…

(1171)

Краткое житие преподобномученика Анастасия Пе́рсянина
Родился в Персии. Отец его Вав был магом, знаменитым учителем чародейства, который обучил и сына своего. Анастасий, служа воином у персидского царя Хозроя, услышал о Животворящем Кресте Господнем, молва о славе и могуществе которого распространилась по всей Персии. Крестное древо изумляло необычными чудесами, так что многие говорили: «Бог Христианский пришел в Персию».
Прослышав об этом, юноша стал расспрашивать о земной жизни Спасителя, и его сердца коснулась благодать Божия, а в душе затеплился огонь веры. Когда он был послан на войну в Грецию, то, дойдя до г. Халкидона, остался жить у перса-христианина, который наставил его в истинной вере.

Придя в Иерусалим, он принял Крещение и поступил в монастырь, где подвизался, украшая себя смиренномудрием, кротостью и трудолюбием. После семи лет пребывания в монастыре, в канун праздника Воскресения Христова, ему было открыто, что его ожидает мученическая кончина за Христа.
Придя в Кесарию, св. Анастасий был схвачен воинами, принявшими его за лазутчика. На суде перед ханом Марзаваном он исповедовал себя христианином, за что был закован в железные цепи и отведен на каменотесные работы. Видя, что нельзя поколебать мученика, его предали жестоким мучениям вместе с 70 узниками, среди которых было много христиан. Все они были удушены на берегу реки. Голову св. Анастасия отрезали и принесли царю, а тело бросили псам, но ни один не прикоснулся к нему. Инок, посланный из Иерусалимского монастыря, где подвизался св. Анастасий, подкупил стражу и похоронил мученика. Мученическая кончина святого последовала в 628 г.

Полное житие преподобномученика Анастасия Пе́рсянина
Когда святой город Иерусалим был взят персидским царем Хозроем[1] и святые места пребывания Христа Господа нашего, ознаменованные Его вольными страданиями, распятием, смертью, погребением и воскресением, были завоеваны нечестивыми варварами, – когда и Животворящее Древо Креста Господня было взято в плен и отнесено вместе с богатой военной добычей[2] в Персию, тогда в этой последней слава имени Христова начала, подобно солнцу, сиять в чудесах, исходивших от Животворящего Крестного Древа. Само будучи в плену, оно пленяло души человеческие Богу, и подобно уде, уловляя людей, влекло их ко Христу, просвещая познанием истины и воспламеняя сердца Божественною любовью. Тогда обратился к познанию Христа и святой мученик Анастасий, о котором нам предстоит повествовать.
Родом он был перс из селения Раснуни, расположенного в области, называемой Разы. Первоначальное его персидское имя в язычестве было Магундат. Он был сыном одного волхва, по имени Вава, весьма знаменитого в своей стране учителя чародейской науки, которой он обучил в совершенстве и сына своего в ранней его юности.

Когда Магундат достиг возраста зрелого юноши, он вместе со многими другими юношами поступил в военную службу и оставался в столичном городе, служа царю персидскому Хозрою. Услышав о славе и могуществе крестного древа, которое приводило в изумление все персидские области и устрашало необычайными чудесами, так что все говорили: «Бог христианский пришел в Персию», Магундат начал усердно расспрашивать об этом. Внезапно душа его воспламенилась тайно тем огнем, который Христос пришел «низвести на землю» (Лк.12:49). Без устали этот прекрасный юноша обращался ко многим с расспросами, желая с достоверностью узнать, что это за древо, имеющее столь великую силу чудотворения. Когда верующие разъяснили ему, что это – тот самый Крест, на котором был распят ради спасения рода человеческого Христос, Сын Божий, исповедуемый и почитаемый христианами, тогда в нем еще более возгорелось внутреннее желание приобрести совершеннейшее познание о Сыне Божием. Он ставил вопрос за вопросом, а в ответах находил поводы к дальнейшим исследованиям, пламенея усердием узнать, как Бог сошел с неба, как стал человеком, почему и кем осужден на крестную смерть, когда снова вознесся на небо, откуда сошел. Он слушал об излагаемом ему христианами Божественном Таинстве воплощения Христа, и уши его с любовью воспринимали семя благочестия, а душа его постепенно возращала зерно веры и возбуждалась к подражанию Христу. Магундат имел родственника по плоти, и оба они находились в полку одного славного воеводы Саина. Когда последний был послан с войском персидским царем на войну в области Греции и достиг славного христианского города Халкидона[3], пришел туда и Магундат, служивший в полку с родственником своим. Против персов ополчился благочестивый греческий царь Ираклий[4]. Тогда персидский воевода Саин поспешно возвратился назад с полком своим. Магундат же, оставив полк и своего родственника, предпочел лучше жить с христианами в бедности и безвестности, нежели в богатстве и почете в отечестве своем среди неведущих Бога.

Сначала он пришел в Иераполь[5]. Там нашел он одного человека, родом перса, по вере христианина, а по ремеслу золотаря. Поселившись у него, Магундат учился золотарному искусству. Руки его были обращены к делу, а ум его постоянно был устремлен ко Христу Богу, любовью к Которому он горел. Он умолял учителя своего приготовить его к Святому Крещению; но желание его не могло осуществиться, ибо Святое Крещение было отлагаемо на неопределенное время из опасения войны со стороны персов. Между тем, часто приходя с учителем своим в церковь на молитву, он видел на церковных стенах картины, изображавшие страдания и чудеса святых мучеников. Он спрашивал своего учителя, что это значит? Учитель рассказывал ему о подвигах и жизни святых: как они мужественно приняли смерть за Христа и с ревностью положили за Него свои души, что они претерпели от мучителей ради Христа и каких наград они сподобились от Него на небе. Слушая все это со вниманием, Магундат удивлялся и ужасался; сердце его еще более воспламенялось Божественною ревностью. Пробыв в Иераполе некоторое время, он пошел в Иерусалим, чтобы там принять Святое Крещение.
Прибыв во святой город Иерусалим, Магундат, названный впоследствии Анастасием, остановился у одного христолюбивого мужа, также золотаря по ремеслу. Ему он открыл желание сердца своего – соединиться со Христом чрез Святое Крещение. Тот повел его к святому Илии, пресвитеру великой церкви Воскресения Христова. Блаженный Илия, приняв его с любовью, известил о нем святейшего патриарха Модеста[6] и по его благословению крестил перса Магундата, нарекши его в Святом Крещении Анастасием, после чего удержал его у себя в течение восьми дней. Святой Илия спрашивал его: какое он хочет избрать себе житие – мирское или иноческое? Блаженный Анастасий не только словами утверждал, но и кротким нравом своим обнаруживал, что он желает иноческого звания и жизни. Спустя восемь дней, когда он снял возложенные на него при Крещении белые одежды, пресвитер отправил его в один из иерусалимских монастырей, в десятый год царствования Ираклия. Там он был поручен одному мудрому и добродетельному старцу, который скоро стал настоятелем того монастыря. У него святой Анастасий научился не только греческому языку, но и пониманию Псалтири и прочих священных книг, а равно получил наставление относительно многих подвигов, приличествующих иноческой жизни. Поэтому-то он был любим всеми, а особенно своим наставником, который, на основании первых опытов его подвижнической жизни предусматривая дальнейшее прохождение ее, постриг его в иноки и сделал своим духовным сыном.

Блаженный Анастасий был иноком добродетельным, смиренномудрым, кротким и трудолюбивым. Он исполнял охотно всякую монастырскую работу – в поварне, пекарне, огороде, а равно и другие послушания; при этом он никогда не опускал церковных служб или чтения правил. Руки его всегда были заняты работой, а уста – прославлением Бога. Кроме того, он читал Божественные Писания, жития святых отцов, а особенно страдания святых мучеников. Читая их, он орошал книгу слезами и, пламенея сердцем, обнаруживал свое внутреннее сочувствие их терпению. Он и сам как бы страдал вместе с ними и внутренне являлся подражателем их ревности, ублажал их кончину и удивлялся их мужеству, усердно моля Владыку Христа, чтобы сподобил его претерпеть за Него такие же страдания, так же умереть и присоединиться к лику мучеников. Между тем, враг души человеческой, негодуя на то, что он утверждается в добродетели, начал приводить ему на память прежнюю его жизнь в Персии, оставленные им богатства, славу, отцовское чародейское искусство, воинские почести и прочую суету, желая тем смутить его душевный покой и отвратить его от обители и от сожительства со святыми отцами. Но помощью Бога, в Котором святой Анастасий имел крепкое утверждение против врага, а равно молитвами и наставлением своего учителя и духовного отца, которому исповедовал все свои мысли, он остался непобедимым и непоколебимым при всех искушениях врага.
После того, как преподобный Анастасий провел в монастыре семь лет и собрал обильное духовное сокровище добродетелей, он был призван Господом к мученическому венцу таким видением. Пред самым наступлением светлого праздника Воскресения Христова, в вечер Великой Субботы, он лег отдохнуть немного после дневных трудов и, уснув, увидел себя стоящим на высокой горе. К нему подошел какой-то светоносный муж, державший золотую чашу, украшенную драгоценными камнями и наполненную вином. Передав ему чашу, муж сказал: «Возьми и пей». Он взял и испил. Душа его тотчас исполнилась несказанной радости, и он еще во сне уразумел, что это было для него знамением желаемой им мученической кончины, к которой призывает его Господь[7]. Проснувшись, он, исполненный радости и веселья, поспешил в церковь к началу службы Воскресению Христову. Там, отозвав в сторону, в ризнице, своего духовного отца и наставника, бывшего уже настоятелем, он пал к ногам его и, орошая их слезами, умолял помолиться о нем Владыке всех Христу, так как уже близок день отшествия его из сей жизни. Он говорил:
– Я знаю, святой отец, какие труды ты принял ради меня и как часто я злоупотреблял твоею отеческою заботливостью обо мне. Благодаря тебе очи мои узрели истинный свет и чрез тебя я освободился…

(99)

Петербург конца XVIII в. хотя и не был столь шумным и многолюдным как сегодня, однако и в те времена вряд ли мог считаться тихим островком спасительного мира. По России было еще достаточно мест необжитых и уединенных, привлекавших самоотверженных делателей спасительного поприща мирного служения Богу. Казалось, что туда и должны были стремиться все, искренне желавшие посвятить свою жизнь Создателю.

Тем более странно выглядит на фоне столичной суеты фигура блаженной Ксении. Казалось бы, что забыла среди шумных улиц большого города женщина, определившая своим уделом жизнь только по евангельским заповедям вопреки всяким человеческим мнениям. Неужели, одетая в мужскую одежду, называвшая себя по имени умершего мужа Андреем Федоровичем, блаженная рассчитывала на понимание и сочувствие со стороны окружавших? Или, может, она целенаправленно желала терпением унижений от других усилить свои подвиги?..

Если так, то сперва все действительно шло по плану: когда целыми днями, летом и зимой, в стужу и зной святая бродила по Петербургу, злые люди и особенно уличные мальчишки часто глумились и смеялись над ней. Однако вскоре окружающие стали замечать, что в ее словах и поступках кроется глубокий смысл. И когда блаженная стала почитаться за прозорливицу, стоило ей появиться на улицах и рынках города, как всякий знавший ее предлагал ей свои услуги. Каждую же ночь святая Ксения, несмотря ни на какое время года и погоду, уходила в поле и молилась до самого рассвета. Здесь, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно». Все это вызывает еще большее недоумение: зачем святая возвращалась в столицу? Почему она не оставалась постоянно в месте, где ей было так хорошо пребывать с Богом?

Конечно же, ответ на этот вопрос лежит за гранью словесных форм. Его трудно постичь одним рассудком. Однако христианское сердце тем и отличается от сердца неверующего, что оно не отказывается от истин, которые не может постичь разум. И это признание силы души, способной действовать вопреки рассудку, приближает нас к пониманию подвига святой. Но это не все.

В образе блаженной Ксении каждый находит что-то родное и близкое. Кажется, что между святой и душой конкретного человека нет никаких барьеров, никаких непонятностей, различий во взглядах. Скажи слово, разбуди сердечное чувство – и тебя сразу же услышат, поймут, утешат…

Откуда такая сила, дерзновение, любовь?

В Священном Писании есть замечательные слова: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» (Притч. 4:23). Святая Ксения смогла сохранить свое сердце и его главное сокровище – верность Христу. Вот о чем, прежде всего, свидетельствует жизнь родной Ксеньюшки – о всепобеждающей силе верности Богу. Это был дар ее сердца, следуя зову которого она могла вопреки суете и мнениям, насмешкам и льстивому вниманию окружающих сохранять свою душу невредимой. Она не искала Христа ни в аскетических подвигах, ни в удалении от суетного мира, но просто оставалась верной Его заповедям, не боясь погрузиться в бушующее море столичной суеты. Тот путь внешнего безумия, которым святая следовала, был дан ей Господом как ответ на искреннее желание сохранить верность и Богу и любви к супругу, которой Вседержитель облагодетельствовал ее сердце.

Ее подвиг остается сокровенным, но плоды его и по сей день радуют прибегающих за помощью к святой Ксении. Своим юродством она лишь свидетельствовала об истине, которую твердо запечатлела в сердце: верность Богу можно хранить всегда и везде, при любых обстоятельствах. Бог хранит нас, а не мы Его. Поэтому там, где есть искреннее желание следовать евангельским заповедям, уже нет страха перед действительностью. Верное сердце видит перед собой только Бога, и Его реальность, выраженную в Евангелии, ставит выше всего видимого. Верный Богу не боится делать решительные шаги, поскольку доверяет определять их направление Творцу…

О силе сердца, верного своему Создателю, и свидетельствуют удивительные тепло и милосердие святой Ксении, которые делают ее близкой и родной каждой православной душе.

Петербург конца XVIII в. хотя и не был столь шумным и многолюдным как сегодня, однако и в те времена вряд ли мог считаться тихим островком спасительного мира. По России было еще достаточно мест необжитых и уединенных, привлекавших самоотверженных делателей спасительного поприща мирного служения Богу. Казалось, что туда и должны были стремиться все, искренне желавшие посвятить свою жизнь Создателю.

Тем более странно выглядит на фоне столичной суеты фигура блаженной Ксении. Казалось бы, что забыла среди шумных улиц большого города женщина, определившая своим уделом жизнь только по евангельским заповедям вопреки всяким человеческим мнениям. Неужели, одетая в мужскую одежду, называвшая себя по имени умершего мужа Андреем Федоровичем, блаженная рассчитывала на понимание и сочувствие со стороны окружавших? Или, может, она целенаправленно желала терпением унижений от других усилить свои подвиги?..

Если так, то сперва все действительно шло по плану: когда целыми днями, летом и зимой, в стужу и зной святая бродила по Петербургу, злые люди и особенно уличные мальчишки часто глумились и смеялись над ней. Однако вскоре окружающие стали замечать, что в ее словах и поступках кроется глубокий смысл. И когда блаженная стала почитаться за прозорливицу, стоило ей появиться на улицах и рынках города, как всякий знавший ее предлагал ей свои услуги. Каждую же ночь святая Ксения, несмотря ни на какое время года и погоду, уходила в поле и молилась до самого рассвета. Здесь, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно». Все это вызывает еще большее недоумение: зачем святая возвращалась в столицу? Почему она не оставалась постоянно в месте, где ей было так хорошо пребывать с Богом?

Конечно же, ответ на этот вопрос лежит за гранью словесных форм. Его трудно постичь одним рассудком. Однако христианское сердце тем и отличается от сердца неверующего, что оно не отказывается от истин, которые не может постичь разум. И это признание силы души, способной действовать вопреки рассудку, приближает нас к пониманию подвига святой. Но это не все.

В образе блаженной Ксении каждый находит что-то родное и близкое. Кажется, что между святой и душой конкретного человека нет никаких барьеров, никаких непонятностей, различий во взглядах. Скажи слово, разбуди сердечное чувство – и тебя сразу же услышат, поймут, утешат…

Откуда такая сила, дерзновение, любовь?

В Священном Писании есть замечательные слова: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» (Притч. 4:23). Святая Ксения смогла сохранить свое сердце и его главное сокровище – верность Христу. Вот о чем, прежде всего, свидетельствует жизнь родной Ксеньюшки – о всепобеждающей силе верности Богу. Это был дар ее сердца, следуя зову которого она могла вопреки суете и мнениям, насмешкам и льстивому вниманию окружающих сохранять свою душу невредимой. Она не искала Христа ни в аскетических подвигах, ни в удалении от суетного мира, но просто оставалась верной Его заповедям, не боясь погрузиться в бушующее море столичной суеты. Тот путь внешнего безумия, которым святая следовала, был дан ей Господом как ответ на искреннее желание сохранить верность и Богу и любви к супругу, которой Вседержитель облагодетельствовал ее сердце.

Ее подвиг остается сокровенным, но плоды его и по сей день радуют прибегающих за помощью к святой Ксении. Своим юродством она лишь свидетельствовала об истине, которую твердо запечатлела в сердце: верность Богу можно хранить всегда и везде, при любых обстоятельствах. Бог хранит нас, а не мы Его. Поэтому там, где есть искреннее желание следовать евангельским заповедям, уже нет страха перед действительностью. Верное сердце видит перед собой только Бога, и Его реальность, выраженную в Евангелии, ставит выше всего видимого. Верный Богу не боится делать решительные шаги, поскольку доверяет определять их направление Творцу…

О силе сердца, верного своему Создателю, и свидетельствуют удивительные тепло и милосердие святой Ксении, которые делают ее близкой и родной каждой православной душе.

(68)