Вместо него родился для новой духовной жизни в “ангельском чине” инок Серафим, что значит, с еврейского языка, и “пламенный”, и “согревающий”. И это имя, несомненно, данное ему за его горение духа, он оправдал вполне и своею пламенною любовью к Богу и Божией Матери, и теплою ласкою к людям. Легко и с трепетною радостью подклонил голову свою под ножницы постригающего новый монах, ни одна мысль о разлуке с миром не омрачила его души в момент духовного “венчания” ее с Женихом Небесным. Как созревший плод, отдал он себя в руки Божии. Вместе с отрезанными волосами окончательно обрезалась прошлая жизнь: отныне взявшийся за плуг подвижник никогда уже не будет озираться назад (Лук.9,62). – “Я, матушка, – говорил он впоследствии дивеевской сестре Прасковье, – всю монастырскую жизнь прошел и никогда, ниже мыслью, не выходил из монастыря”.
Теперь у него все впереди. И если всякий монах по опыту знает, какою радостью и ревностью ко спасению зажигает благодать Божия душу новопостриженного, то каким же огнем загорелся пламенный дух Серафима!..

Мы не знаем этого из его слов: не любил он рассыпать по людям тайн внутренней своей жизни. И другим потом не советовал: “Не должно без нужды другому открывать сердца своего. Из тысячи можно найти только одного, который бы сохранил твою тайну”; “Всеми мерами должно стараться скрывать в себе сокровище дарований. В противном случае потеряешь и не найдешь. Всего жалостнее то, что от сего нехранения и многословия может погаснуть тот огонь, который Господь наш Иисус Христос пришел воврещи на землю сердца: ибо, – говорил преподобный словами святого Исаака Сирина, – ничтоже так устужает огнь, от Святого Духа вдыхаемый в сердце инока по освящении души, якоже сообращение, и многословие, и собеседование”.

(112)

(11)

Мученик Севастиан Римский ( ок. 66) был градоначальником Атталии. При встрече со святым Виктором, сыном мученицы Фотины Самаряныни, сказал ему: «Я знаю достоверно, что ты, твоя мать и твой брат — последователи учения Христа. Но я по-дружески советую тебе — подчинись воле императора, за это будешь получать имущество христиан, которых ты доставишь нам. Твоим же матери и брату я напишу, чтобы они не проповедовали Христа открыто. Пусть тайно исповедуют свою веру».

Святой Виктор ответил: «Я сам хочу быть проповедником христианства, как мои мать и брат».

На это Севастиан ответил: «О Виктор, все мы хорошо знаем, какие бедствия ожидают за это тебя, мать и брата твоего».

После этих слов Севастиан вдруг почувствовал острую боль в глазах, изменился в лице и онемел. Три дняпролежал он слепой, не произнося ни слова. На четвертый день неожиданно он громко произнес: «Только вера христиан истинна, нет другой истинной веры!» Находившемуся рядом святому Виктору Севастиан сказал: «Меня призывает Христос».

Вскоре он крестился и тотчас же прозрел. Слуги святого Севастиана, свидетели чуда, крестились по примеру своего господина. Слухи о происшедшем дошли до Нерона, и он приказал привести христиан к нему на суд в Рим. Тогда Сам Господь явился исповедникам и сказал: «Я буду с вами, и Нерон будет побежден, и все, кто служит ему». Святого Севастиана Господь ободрил: «Блажен, кто совершит свой подвиг до конца».

В Риме святой Севастиан вместе с другими мучениками претерпел немало мучений. Ничего не добившись, император приказал обезглавить мучеников.

(132)

Это та самая жена-самарянка, с которой беседовал Господь у колодца Иакова (Ин.4:5-42). Пострадала за Христа при императоре Нероне в Риме, в 66 г. Св. Фотина жила в то время в Карфагене. Получив от Господа извещение о предстоящих ей страданиях, она отправилась в Рим и вместе с сыновьями Иосией и Фотином (Виктором) и сестрами Анатолией, Параскевой, Кириакией, Фото и Фотидой добровольно явилась к Нерону. После многих мучений, которые не причинили ей вреда, святая была отведена в «Золотой дом» Нерона, где обратила ко Христу дочь его Домнину и 100 ее рабынь.

Через три года, претерпев вновь многие мучения и содрание кожи, св. мученица Фотина была брошена в колодец, где и скончалась. Вместе с ней пострадали за Христа оба ее сына, сестры, мученица Домнина и мученик Севастиан.

Полные жития мученицы Фотины (Светланы) Самаряныни и иных

Святая мученица Фотина была той самой самарянкой, с которой беседовал Спаситель у колодца Иаковлева (Ин.4:5-42). Во времена императора Нерона (54–68), проявившего чрезвычайную жестокость в борьбе с христианством, святая Фотина жила в Карфагене со своим младшим сыном Иосией и там безбоязненно проповедовала Евангелие. Ее старший сын Виктор храбро сражался в римских войсках против варваров и за свои заслуги был назначен военачальником в город Атталию (Малая Азия).

Градоначальник Атталии Севастиан при встрече со святым Виктором сказал ему: «Я знаю достоверно, что ты, твоя мать и твой брат – последователи учения Христа. Но я по-дружески советую тебе – подчинись воле императора, за это будешь получать имущество христиан, которых ты доставишь нам. Твоим же матери и брату я напишу, чтобы они не проповедовали Христа открыто. Пусть тайно исповедуют свою веру». Святой Виктор ответил: «Я сам хочу быть проповедником христианства, как мои мать и брат». На это Севастиан ответил: «О Виктор, все мы хорошо знаем, какие бедствия ожидают за это тебя, мать и брата твоего». После этих слов Севастиан вдруг почувствовал острую боль в глазах, изменился в лице и онемел.

Три дня пролежал он слепой, не произнося ни слова. На четвертый день неожиданно он громко произнес: «Только вера христиан истинна, нет другой истинной веры!» Находившемуся рядом святому Виктору Севастиан сказал: «Меня призывает Христос». Вскоре он крестился и тотчас же прозрел. Слуги святого Севастиана, свидетели чуда, крестились по примеру своего господина.

Слухи о происшедшем дошли до Нерона, и он приказал привести христиан к нему на суд в Рим. Тогда Сам Господь явился исповедникам и сказал: «Я буду с вами, и Нерон будет побежден, и все, кто служит ему». Святому Виктору Господь возвестил: «С этого дня имя тебе будет Фотин – «Светозарный», ибо многие, просвещенные тобой, обратятся ко Мне». Святого Севастиана Господь ободрил: «Блажен, кто совершит свой подвиг до конца». Святая Фотина, извещенная Спасителем о предстоящих страданиях, в сопровождении нескольких христиан отправилась из Карфагена в Рим и присоединилась к исповедникам.

В Риме император приказал привести к себе святых и спросил их, действительно ли они веруют во Христа. Все исповедники решительно отказались отречься от Спасителя. Тогда император приказал раздробить на наковальне кисти рук святых мучеников. Но во время истязания исповедники не чувствовали боли, а руки мученицы Фотины остались невредимы. Нерон приказал святых Севастиана, Фотина и Иосию ослепить и заключить в темницу, а святую Фотину с пятью ее сестрами – Анатолией, Фото, Фотидой, Параскевой и Кириакией – отправить в императорский дворец под надзор дочери Нерона Домнины. Но святая Фотина обратила ко Христу Домнину и всех ее рабынь, которые приняли Святое Крещение. Обратила она ко Христу и волхва, который принес отравленное питье, чтобы умертвить исповедниц.

Прошло три года, и Нерон послал в темницу за одним из своих слуг, находившихся в заключении. Посланные сообщили ему что святые Севастиан, Фотин и Иосия, которые были ослеплены, стали совершенно здоровы, и их постоянно посещают люди, которые слушают их проповедь; сама темница превратилась в светлое и благоуханное место, где прославляется Бог. Тогда Нерон приказал распять святых вниз головой и в течение трех дней бить их по обнаженному телу ремнями. На четвертый день император послал слуг посмотреть, живы ли мученики. Но, придя на место пыток, посланные тут же ослепли. В это время Ангел Господень освободил мучеников и исцелил их. Святые сжалились над ослепшими слугами и своими молитвами к Господу возвратили им зрение. Прозревшие уверовали во Христа и вскоре крестились.

В бессильной ярости Нерон приказал содрать кожу со святой Фотины и бросить мученицу в колодец. Мученикам Севастиану, Фотину и Иосии отсекли голени, бросили собакам, затем с них содрали кожу. Страшные муки претерпели и сестры святой Фотины. Нерон приказал отрезать им сосцы, а затем содрать кожу. Изощренный в жестокостях император уготовал жесточайшую казнь святой Фотиде: ее привязали за ноги к вершинам двух склоненных деревьев, которые, распрямившись, разорвали мученицу. Остальных император приказал обезглавить. Святую Фотину вытащили из колодца и заключили в темницу на 20 дней.

После этого Нерон призвал ее к себе и спросил, покорится ли она теперь и принесет ли жертвы идолам. Святая Фотина плюнула императору в лицо и, посмеявшись над ним, сказала: «Нечестивейший слепец, заблудший и безумный человек! Неужели ты считаешь меня столь неразумной, чтобы я согласилась отречься от Владыки моего Христа и принесла жертву подобным тебе слепым идолам?!»

Услышав такие слова, Нерон снова велел бросить мученицу в колодец, где она предала дух свой Господу (ок. 66).

(223)

Преподобный Евфросин Синозерский, в миру Ефрем, родился в Карелии близ Ладожского озера. В юные годы он жил при Валаамском монастыре, затем переселился в Новгород Великий. Прожив там длительное время, святой ушел в одну из Новгородских областей – в Бежецкую пятину. Он стал причетником в селе Долосском в 20 верстах от города Устюжны Железопольской. Пострижение преподобный принял в Успенском Тихвинском монастыре. В 1600 году он начал пустынножительство в диких болотах на берегу Синичьего озера. Поставив крест и выкопав пещеру, преподобный прожил здесь два года, питаясь только дикими растениями. Нечаянно его нашли окрестные жители, которые стали приходить к преподобному за наставлениями, а некоторые оставались при нем жить. В 1612 году, когда польские отряды грабили Россию, в его пустыни спасалось от разбоя множество людей. Однажды преподобный Евфросин предсказал, что поляки идут в пустынь, и советовал всем бежать. Многие не поверили ему.

«Почему же ты не уходишь от этого святого места?» – спрашивали они. Старец отвечал: «Я пришел сюда умереть ради Христа». Кто послушался святого и ушел из обители, спаслись, а те, кто остались, все погибли жестокой смертью. Среди насельников обители был и инок Иона. Устрашенный прозрением преподобного Евфросина, он хотел бежать вместе с прочими. Но преподобный Евфросин удержал его, воспламенив в иноке ревность к дому Божию и готовность пребывать в обители до смерти. «Брат Иона, – говорил преподобный, – зачем допускать в душу страх малодушия? Когда настает брань, тогда-то и нужно показать мужество. Мы дали обет жить и умереть в пустыни. Надо быть верным слову, данному пред Господом. В таком случае смерть вводит в покой. Другое дело – мирские люди: они не связаны словом, и им нужно беречь себя для детей».

После этого святой облекся в схиму и всю ночь провел в молитве. На следующий день, 20 марта, на обитель напали поляки. Преподобный в схимническом одеянии вышел из келлии и стал у водруженного им креста. Враги бросились к нему: «Старец, отдай нам имение монастыря». «Все имение этого монастыря и мое в церкви Пречистой Богородицы», – ответил преподобный, разумея то некрадомое богатство, которое для верующих сокрыто в Боге. Не понявшие его захватчики бросились к храму, а один из них вынул меч и ударил преподобного Евфросина в шею. Шея была перерублена до половины, и святой старец пал на землю мертвым. Когда поляки, озлобленные тем, что ничего не нашли в церкви, вернулись, убийца преподобного, не довольствуясь тем, что святой был уже бездыханен, пробил ему голову боевым топором. Погиб и инок Иона.

Вместе с преподобным в обители остался также один благочестивый крестьянин, Иоанн Сума. Когда ворвались враги, он находился в келлии преподобного. Несмотря на тяжелые раны, полученные от иноземных захватчиков, Иоанн остался жив. По уходе поляков он пришел в себя и рассказал вернувшемуся сыну о том, что произошло. От них и узнали окрестные жители о разгроме обители и страдальческой кончине преподобного Евфросина. Тело преподобного было с честью погребено 28 марта. В тот же день погребли инока Иону и всех, кто погиб от меча. Спустя 34 года по кончине святого в его обители был возведен строителем Моисеем новый храм во Имя Пресвятой Троицы и колокольня с переходами. По благословению митрополита Новгородского Макария 25 марта 1655 года мощи преподобного Евфросина Синозерского были перенесены строителем Ионой под колокольню.

(85)

Жития преподобных Иоанна, Сергия, Патрикия и прочих, во обители св. Саввы убиенных

В VIII веке окрестности Иерусалима подвергались частым нападениям сарацин. Был разрушен и пришел в запустение монастырь святого Харитона. Дважды сарацины пытались разграбить Лавру преподобного Саввы Освященного, но Промысел Божий хранил обитель. Лаврские иноки могли укрыться от варварских набегов в Иерусалиме, но они решили не покидать того места, где спасались много лет.

В конце Великого поста на неделе перед Вербным воскресеньем, 13 марта, сарацины ворвались в монастырь и потребовали отдать им все ценности. Получив от монахов ответ, что в монастыре нет ничего, кроме скудных запасов пищи и ветхой одежды, сарацины стали стрелять в насельников из луков. Тринадцать человек было убито и многие ранены, пылали монашеские келлии. Сарацины намеревались поджечь и монастырскую церковь, но, увидев вдали множество людей, решили, что это войска, посланные из Иерусалима. Сарацины поспешили удалиться, унося с собой то немногое, что им удалось награбить. После бегства врага отец Фома, искусный врач, стал оказывать помощь оставшимся в живых.

В Великий Четверг 20 мартасарацины в еще большем количестве вновь напали на Лавру и стали истреблять иноков. Оставшиеся в живых были согнаны в церковь, чтобы под пыткой узнать от них, где спрятаны сокровища. Обитель была окружена, чтобы никто не мог спастись бегством. Варвары схватили святого Иоанна, совсем еще юного инока, бывшего попечителем странников. Его жестоко пытали, затем перерезали на ногах и руках сухожилия и стащили за ноги по камням с горы, содрав кожу со спины мученика.

Хранитель церковных сосудов, преподобный Сергий, скрыл священную утварь и пытался бежать, но был схвачен и обезглавлен. Нескольким монахам все-таки удалось скрыться вне обители, в пещере, но это заметил находившийся на горе страж и приказал всем выйти. Внутри пещеры преподобный Патрикий шепотом сказал братиям, бывшим с ним в пещере: «Не бойтесь, я один за вас выйду и умру, вы же сидите и молчите». Сарацин спросил, есть ли еще кто-нибудь в пещере, и преподобный ответил, что он был один. Его отвели в Лаврскую церковь, где оставшиеся в живых ожидали своей участи. Сарацины потребовали с них выкуп в 4000 златниц и священные сосуды. Монахи не могли дать такого выкупа. Тогда их перевели в пещеру преподобного Саввы, находившуюся в ограде монастыря, и перед входом в пещеру развели костер, в который подбрасывали навоз, чтобы заключенные задохнулись от ядовитого дыма. В пещере погибло восемнадцать человек, в том числе и преподобные Иоанн и Патрикий. Оставшихся в живых сарацины продолжали истязать, однако, ничего не добившись от них, покинули монастырь.

Поздно ночью в Великую Пятницу скрывавшиеся в горах монахи вернулись в Лавру, отнесли тела убиенных преподобных отцов в церковь и в печали погребли их там.

Варвары, грабившие Лавру, были наказаны Богом. Они стали жертвой внезапной болезни, и все до одного погибли, а тела их стали добычей диких зверей.

(144)

Святой Хрисанф происходил из языческой семьи; получил хорошее образование. Среди книг ему попадались такие, в которых язычники рассуждали о христианстве. Но юноша захотел прочитать книги, написанные самими христианами. Юноше довелось найти книги Нового Завета. Священное Писание просветило душу разумного юноши. Он нашел скрывавшегося от гонений пресвитера Карпофора и принял от него святое Крещение. После этого он начал открыто проповедовать Евангелие. Отец юноши всячески старался отвратить сына от христианства и женил его на красавице Дарии, жрице Афины Паллады. Однако святой Хрисанф сумел обратить свою жену ко Христу, и молодые супруги по обоюдному согласию решили вести девственную жизнь. После смерти отца они стали жить в отдельных домах. Святой Хрисанф собрал вокруг себя нескольких обращенных ко Христу юношей, а вокруг святой Дарии собрались благочестивые женщины.

Горожане пожаловались епарху Келерину, что святые Хрисанф и Дария проповедуют безбрачие. Святой Хрисанф был отдан на мучения трибуну Клавдию.

Однако пытки не смогли поколебать мужество молодого мученика, ибо сила Божия явно помогала ему. Пораженный этим, трибун Клавдий уверовал во Христа и принял святое Крещение вместе с женои Иларией, с сыновьями Иасоном и Мавром и со всеми домашними и воинами. Когда весть об этом дошла до императора Нумериана (283–284), то он приказал всех их казнить. Мученик трибун Клавдий был утоплен в море, а его сыновья и воины были обезглавлены. Христиане похоронили тела святых мучеников неподалеку в пещере, и святая Илария стала постоянно ходить туда, чтобы молиться. Однажды ее выследили и привели на мучения. Святая вопросила дать ей несколько минут для молитвы, закончив которую скончалась. Служанка похоронила святую в пещере рядом с сыновьями.

Святую Дарию мучители отдали в блудилище. Но там ее охранял посланный Богом лев. Всех, кто пытался осквернить святую, лев валил на землю, но оставлял живыми. Мученица проповедовала им Христа и обращала на путь спасения.

Святого Хрисанфа бросили в смрадную яму, куда стекали все нечистоты города. Но ему воссиял Небесный Свет, а вместо смрада яма наполнилась благоуханием.

Тогда император Нумериан велел отдать святых Хрисанфа и Дарию в руки палачей. После истязаний мученики были живыми зарыты в землю.

В пещере, расположенной неподалеку от места казни, стали собираться христиане, празднуя день мученической кончины святых. Они совершали Богослужения и причащались Святых Таин. Узнав об этом, языческие власти приказали засыпать вход в пещеру, заполненную молящимися.

Так в муках погибло множество христиан, из которых двое известны по именам: мученики пресвитер Диодор и диакон Мариан.

(99)

Преподобный Симеон (в миру Василий Иванович Желнин) родился 1 марта 1869 года в деревне Яковлевской Островского уезда Псковской губернии в крестьянской семье от родителей Иоанна и Наталии. Вскоре он был крещен в погосте Вехново и во Святом Крещении назван Василием.Родители его были глубоко верующими, богобоязненными и благочестивыми и воспитывали Василия в повиновении и послушании родительской воле.В своей духовной биографии, написанной преподобным Симеоном уже в зрелые годы, он вспоминает, как в родительский дом не раз приезжал Корнилий, монах Крыпецкого монастыря (ныне причисленный к лику местночтимых святых Псковских). Иногда тот оставался ночевать в их доме и, всегда ложась спать с отроком Василием, часто говорил ему: «Будешь ты монахом, будешь старец великий». Иногда брал отрока с собою по сбору для монастыря и при этом говорил: «Вася, вот здесь не дадут, а вот здесь – подадут нам». Так всегда и бывало.В десять лет Василий, помогая родителям, пас своих лошадей. В этот же год он услышал от людей рассказы о жизни старца Серафима, Саровского чудотворца, и, желая подражать великому подвижнику, нашел в поле большой камень и стал на нем молиться. В 12 лет вместе с родителями ходил в Псково-Печерский монастырь, чтобы поклониться древним святыням и помолиться перед чудотворными иконами обители. В обители отроку Василию так понравилось, что он задумал остаться здесь навсегда, и эта мысль не оставляла его, пока не исполнилось его желание.В 20 лет Василий стал просить отца, чтобы тот отпустил его в монастырь, но отец и слушать об этом не хотел и заявил юноше: «Женить тебя надо, а не в монахи». Но юноша стоял на своем, твердо заявив отцу, что не будет жениться никогда. Так продолжалось несколько лет, пока отец не убедился в серьезности намерения сына стать монахом. Тогда он разрешил Василию выстроить в усадьбе домик, где будущий подвижник жил и молился в уединении до 25-летнего возраста.Но через пять лет Бог чудесным образом изводит Василия из родительского дома. В то время в их селе жил некий старец Симеон, которого деревенские жители почитали за блаженного. Этот старец любил приходить в дом к родителям Василия, а иногда оставался ночевать. Василий как-то спросил у блаженного совета и благословения идти в монастырь, но ответа не получил. Но однажды блаженный явился в их дом и заявил отцу, что «пришел сюда умирать». И тогда Василий при всех стал просить блаженного: «Батюшка, благословите меня в монастырь». А тот неожиданно взял веревку, свернул ее жгутом и давай бить просителя и гнать из дома во двор, со двора на улицу,– и гнал вдоль улицы за деревню, а потом вернулся в дом, лег на лавку – и умер. Все, видевшие это, поняли, что блаженный выгонял Василия из дома в монастырь. Но даже и после этого случая отец не хотел отпускать сына, но потом смирился и с миром отпустил Василия в Печерскую обитель.

В 1896 году Василий поступил послушником в Псково-Печерский монастырь. Архимандрит Мефодий (Холмский 1906), бывший тогда наместником монастыря, взял его к себе келейником в настоятельские покои. Кроме этого, Василий ходил и на общие послушания с братией, особенно на постройку гостиницы для богомольцев. Часто приходилось работать с 5 часов утра и до позднего вечера. В редкие свободные часы, когда молодые послушники и иноки собирались отдыхать на свежем воздухе на Святой горке, в саду, он всегда отговаривался от такого праздного общения и под видом послушания, данного от наместника, шел в столярку и, будучи опытным столяром-краснодеревщиком, вытачивал там разные полезные вещи.В 1900 году послушник Василий был пострижен в монахи с именем Вассиан, а в 1901 году рукоположен во иеродиакона и получил отдельную келлию для жительства.В 1903 году отец Вассиан был посвящен в сан иеромонаха и вскоре назначен в Снетогорский монастырь во Псков экономом для восстановления монастырского хозяйства, а через 4 года вернулся в Печоры. Вскоре его вновь направляют из обители для укрепления монастырского хозяйства, на сей раз в имение Мустищево в 25 километрах от монастыря в сторону Латвии.– Было очень много трудностей, – вспоминал потом старец,– из лаптей не вылезал. Надо было восстанавливать почти вновь все хозяйство, в первую очередь выстроить храм во имя Иоанна Крестителя Господня, церковный дом, хозяйственные постройки, сараи, скотный двор и прочее. Наладить землепашество, чтобы оно давало пользу монастырю.На это ушло много лет, и, когда дело пошло на лад, он возвратился в родную обитель в возрасте 46 лет. Началась революция, и настоятель обители епископ Иоанн (Булин, 1941) хотел поставить опытного подвижника отца Вассиана наместником монастыря. Но тот по смирению своему, видя, что это послушание ему не под силу, стал отказываться и просил постричь его в схиму, так как чувствовал «внутренне внушение принять схиму». Так 3 февраля 1927 года он был пострижен с именем Симеон и назначен духовником братии и паломников Псково-Печерского монастыря. Настоятель обители привел его в убогую, сырую, темную келлию, по сути дела, пещеру, ископанную в горе рядом с Успенским храмом, и сказал: «Вот тебе келлия, здесь и умрешь». Так и вышло потом.Таким образом начался молитвенный и старческий подвиг иеросхимонаха Симеона, продолжавшийся 33 года. Теперь главным содержанием жизни будущего старца стала молитва.

Он положил себе за правило ежедневно молиться за ранней литургией в пещерном Успенском храме и там у жертвенника Господня усердно поминал всех своих духовных чад. По ночам исполнял келейное правило схимника, а днем принимал братию и многочисленных паломников в своей келлии. Не оставлял старец и телесные труды – большей частью в столярной мастерской. Немало искушений претерпел старец в своей келлии от бесов. В первую же ночь, как он поселился в ней, явились ему зримым образом злые духи и наполнили келлию. Страшные, каких ему раньше не приходилось и видеть. Испугался поначалу старец и не знал, что делать. А они начали на него кричать, дергать и гнать: «Зачем ты пришел? Уходи отсюда, все равно мы не дадим тебе здесь жить», – и многое другое. «Думал я, – рассказывал старец, – что не переживу этой страсти, от которой даже не мог перекреститься, а только говорил: «Господи, прими дух мой».Такие страхи продолжались много раз, но потом не были уже так страшны, как впервые, и он научился с помощью Божией отражать их силою креста и молитвы.За великую любовь старца Симеона к Богу и людям и за великое смирение его открылись в нем редкие дарования Божии: дар врачевания душ, прозорливости и исцеления душевных и телесных недугов. Об этом сохранились многие письменные свидетельства людей, получивших чудесные исцеления по молитвам старца.По своему смирению старец Симеон всячески старался скрыть дар своей необыкновенной прозорливости. «Да совсем я не прозорливец, – с легким смущением и мягкой досадой в голосе говорил он одному из пытливых посетителей монастыря, – великий дар прозрения дает Господь избранным его, а тут просто долголетие мне помогает, – зашел в дом раньше других, вот и порядки его лучше знаю. Приходят ко мне люди с горестями и сомнениями, а взволнованный человек подобен ребенку, он весь на ладони… Случилось с человеком несчастье, вот он и точность душевных очей теряет, впадает либо в уныние, либо в дерзость и ожесточение. А я и мирской круг хорошо знаю, и жизнь прожил долгую, и сам Господней силой огражден от бед и соблазнов, и как же мне в меру малых сил моих не поддержать брата моего, спутника на земной дороге, когда он притомился раньше, чем я…»«Труден путь монашеский, – записал старец Симеон в своей биографии, – но труднее подвиг схимнический, если идти так, как указал нам Подвигоположник наш Господь Иисус Христос. При посещении Его Всесвятаго Духа все возможно победить, перенести, перетерпеть и достигнуть вожделенного, обетованного нам Им неизглаголанного вечного наследия в Его Царствии Небесном».Шестьдесят четыре года такого монашеского подвига соделали иеросхимонаха Симеона сосудом благодати Божией, которой лучились его глаза и весь облик старца.«Всяческой малостью, суетой, неведением, слепотою люди омрачают чудо, – говорил старец одному посетителю. – Дивный дар Господень – человеческая жизнь! Не купишь ее, не заработаешь. На, человек, приими награду бесценную!.. Радость, радость, великая радость!..»Последние дни перед своим преставлением старец очень ослабел, но людей продолжал принимать. На вопрос духовных чад своих, на кого он их покидает, ответил: «На Матерь Божию». И наставлял всех любить друг друга, прощать все обиды, так как ненависть хотя бы к одному человеку ведет к смертному греху, и надо так прощать, чтобы человек знал, что ты ему простил.

Преставление – 5/18 января

Последний урок смирения и послушания явил старец даже в своем преставлении ко Господу.По откровению от Господа он ждал смерти 15/2 января 1960 года, в день памяти преподобного Серафима Саровского. Но наместник монастыря архимандрит Алипий (Воронов, 1975), навестивший больного старца, забеспокоился, что тот может умереть и сделать переполох в самый день праздника Крещения Господня, и поэтому просил старца помолиться Богу об отсрочке кончины его. «Хорошо, – ответил ему смиренный старец, – ты наместник, а я послушник, пусть будет по-твоему». Так и вышло: почил старец в Крещенский сочельник, а хоронили его уже после праздника Крещения.Ко дню его погребения в монастырь с разных мест прибыло много духовных его чад. Отпевали почившего наместник монастыря архимандрит Алипий (Воронов) и 40 священнослужителей. А после отпевания гроб с честными мощами старца был поставлен в пещерах монастыря на месте, указанным им ещё при жизни.Память о старце иеросхимонахе Симеоне свято чтят в Псково-Печерской обители, где он 64 года подвигом добрым подвизался.1 апреля 2003 года состоялось прославление иеросхимонаха Симеона в лике святых Псково-Печерских. Отныне его святые мощи покоятся в Сретенском храме монастыря.Своим молитвенным предстательством пред Господом старец Симеон подаёт и ныне свою чудесную помощь притекающим к нему с верою, и многие, как и при жизни старца, обретают спасение.

(255)

Святая праведная София, княжна, а затем княгиня Слуцкая, происходила из древнего рода Олельковичей, княживших в городе Слуцке, одном из древнейших городов Северо-Западной Руси. Слуцк впервые упомянут в летописях под 1116 годом – тогда он принадлежал великому князю Киевскому Владимиру Мономаху. Около 1270 года город оказался во власти литовских князей и в 1395 г. образовал особый удел со своими князьями, родоначальником которых стал внук великого князя Ольгерда Александр (Олелько) Владиславович. Под их управлением Слуцк строился, укреплялся и к XV веку считался одним из главных городов Литвы. Много раз осаждали его татары, но так и не смогли взять грозной цитадели. Род Олельковичей явил миру немало благочестивых христиан, хранивших верность православной церкви. Дед святой Софии Юрий Юрьевич – великий почитатель православных святынь, известен собственноручно переписанным Евангелием, переданным в дар Слуцкому Свято-Троицкому монастырю. Кроме того, сохранились грамоты князя Юрия и его супруги Екатерины о слуцких церквях и монастырях. В своем духовном завещании князь увещевал сыновей попечительствовать, подобно ему, над Свято-Троицким монастырем, не отнимать у обители данных ей пожертвований и привилегий, твердо держаться православия.

Отец святой Софии, Юрий Юрьевич II, был единственным из трех сыновей, исполнившим заветы своего родителя. Младшие его братья перешли в католичество, а подобные измены в то время стали скорее правилом, чем исключением, вследствие насилия католиков над православием в Польско-Литовском государстве. Несмотря на притеснения из-за верности Православной Церкви, Юрий Юрьевич твердо держался веры отцов и обычаев предков. Как и отец, был он щедрым дарителем церквям и монастырям: известен пожертвованный им Благовещенской церкви Свято-Троицкого монастыря литой серебряный настоятельский посох.

Юрий Юрьевич был женат на Екатерине из рода Кишек; от этого брака, длившегося менее одного года, родилась 1 мая 1585 года их единственная дочь, последняя из рода Олельковичей. Словно в ознаменование будущей мудрости Слуцкой княгини и ее заботах о гонимом православии, княжну назвали во Святом Крещении Софией – Премудростию.

Вскоре после родов отошла в жизнь вечную мать, а через год, 6 мая 1586 года, умер и отец. Древо славных князей Слуцких и Копыльских закончилось на Софии, осиротевшей еще в колыбели.

Опеку над годовалой девочкой приняла семья Ходкевичей, ее родственников: сначала жмудский староста Юрий Ходкевич, взявший ее в Вильну, а затем виленский каштелян, брестский староста Иероним Ходкевич.

Заботясь о последней княжне Слуцкой, Ходкевичи, тем не менее, преследовали корыстные цели. Оба опекуна были должны князьям Радзивиллам значительные суммы денег. Они хотели расплатиться с долгами за счет громадных имений единственной прямой наследницы богатого рода. Ходкевичи и Радзивиллы заключили сделку, подтвердив ее письменно, что княжна София по достижении ею совершеннолетия будет выдана замуж за несвижского князя Януша Радзивилла, сына виленского воеводы Криштофа Радзивилла. В договоре был указан даже срок свадебного торжества – 6 февраля, но все это при единственном условии, что невеста не изменит своего решения. Впрочем, опекуны не слишком опасались, ибо княжна была послушна их воле. Князь Януш и юная София, в одиннадцать лет ставшая его невестой, виделись в доме Ходкевичей в Вильне.

Вскоре снова обострились финансовые споры двух родов. Радзивиллы наложили запрещение на Копыль – имение Ходкевичей – в счет оплаты старого долга. Разгневанные Ходкевичи запретили князю Янушу видеться с княжной Софией. Радзивиллы, не желая отказываться от Слуцкого княжества, возбудили судебное дело, по которому Ходкевич был присужден к выплате огромного штрафа, либо, в случае отказа, к лишению прав и изгнанию.

По мере приближения назначенного срока бракосочетания страсти накалялись. Не сумев договориться, обе стороны собирали войска. Радзивиллы собрали 6 000 ратников, укрепили свой дворец. Ходкевичи вооружили до 2 000 своей челяди, выставили 24 орудия и превратили в неприступную крепость свой виленский дом, ставший затвором для юной княжны-заложницы. София Юрьевна неустанно молила Бога остановить готовящееся кровопролитие, невольной причиной которого она стала.

Сам король отправил послов, склоняя к миру обе стороны. Униатский митрополит Ипатий Потей направил послание наместнику Слуцкого монастыря Исайе Соболевскому и всему слуцкому духовенству, чтобы оно молилось за благополучное для католиков Радзивиллов окончание тяжбы и наложило трехдневный пост, чтобы Бог «нам внял и от всякого противления, скорби и беды избавил…»

Несмотря на все увещевания, к 6 февраля все было приготовлено к битве. Но Господь не попустил бессмысленного кровопролития, и вскоре недавние враги заключили новое соглашение о том, что Радзивиллы в обмен на руку княжны прекратят любые денежные претензии, а также выдадут свидетельство о правильности ведения дел по опеке над имениями невесты.

Новый день бракосочетания назначили на воскресенье 1 октября 1600 года, на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, которой вручала свою судьбу юная София. Однако незадолго до венчания появилась еще одна проблема: опекуны не спросили у невесты, согласна ли она изменить своей вере для брака с несвижским князем-католиком.

Но православие, вера предков – главное сокровище, оставшееся у княжны Софии от отцовского наследства, и она решительно отказалась переходить в католичество. Более того, София настаивала еще и на том, чтобы дети от ее будущего брака были крещены в Православной Церкви и воспитывались как православные. Только при выполнении этих условий четырнадцатилетняя княжна соглашалась вступить в брак.

Князю Янушу пришлось обратиться к римскому папе с соответствующим прошением. Разрешение было получено, и бракосочетание княжны Софии Юрьевны с князем Янушем Радзивиллом состоялось в назначенный срок: 1 октября 1600 года, по православному обряду, в одном из соборов Бреста. Обстоятельства этого межродового и межконфессионального союза стали объектом краткой переписки между Константинопольским патриархом и римским папой.

Трудна была жизнь сироты у Ходкевичей, не сладкой стала она и в замужестве. Во всех печалях своих княжна, а затем княгиня София находила утешение только в молитве, в Церкви. Но пришло горе, затмившее собой все личные скорби: церковная уния с Римом, объявленная в западнорусских землях в 1596 году.

Введение унии сопровождалось ужасающими насилиями над православными. У них отнимались храмы, монастыри, православные священники изгонялись. Церкви отдавали в аренду иноверцам, которые требовали платить за каждое богослужение. Вслед за этим были запрещены все публичные собрания православных. «Духовенство диссидентов» – так называли в то время православных священников – не должно было явно ходить по улицам со Святыми Дарами. Крещение, венчание, погребение разрешалось совершать только с согласия католического ксендза за установленную последним плату. Хоронили православных ночью. Дети, рожденные от смешанных браков, причислялись к католической церкви. Православным запрещалось занимать общественные должности, созывать собрания, искать протекции под угрозой применения законов против бунтовщиков.

Болея сердцем за попираемую веру своих предков, юная княгиня стала защитницей православных святынь и православного народа от униатского насилия. Принадлежащий ей Слуцк она превратила в твердыню православия – одну из немногочисленных, а вскоре и единственную во всем крае.

Жители Слуцка сплотились в Преображенском братстве, где самое деятельное участие принимала княгиня София. Своего мужа убедила она исходатайствовать у польского короля грамоту о воспрещении в их владениях насильно принуждать православных к унии.

Грамота была получена. Княгиня защитила интересы православия юридически.

Кроме юридической защиты, София заботилась об обеспечении монастырей, церквей и причтов, щедро жертвовала на строительство храмов, своими руками шила и вышивала золотом церковные ризы и священнические облачения, совершала паломничество в отдаленные храмы во дни престольных праздников.

Влияние праведной княгини было столь велико, что даже ее муж впоследствии, уже после ее смерти, подтверждал своими грамотами, что православные храмы, облагодетельствованные в свое время княжной Софией, должны сохранять свободу своего богослужения и церковные правила в духе Восточной Церкви… «Церкви и монастыри религии старорусской в имениях моих по-прежнему должны быть сохраняемы и потомки мои должны соблюдать, дабы не последовало в том никакой перемены». И потомки соблюдали наказы. Княжна Людвига Радзивилл подписала грамоту, текст которой мы приводим почти полностью: «изъяснить всем, кому знать должно, что церкви религии старой Греко-Российской, с незапамятных времен построенные и арендованные в городе Слуцке и Копыле и во всем княжестве Слуцком и Копыльском, а также в имениях моих Кайдановском, Копыльском, Себежском и других, всегда стояли под благословением восточного Константинопольского патриарха, и блаженной памяти князь и княгиня, предки мои, всегда этой религии и подданным православным покровительствовали, и что они доселе пользовались и ныне пользуются свободою своего старогреческого богослужения и силою церковных правил в духе Церкви Восточной, а потому настоящею привилегиею своею утверждаю, чтобы церкви, архимандриты, игумены, монастыри и братства в княжестве Слуцком и других моих владениях на вечные времена неприкосновенно, без всякой перемены были сохраняемы в совершенной свободе своего богослужения под вышеозначенным Константинопольским благословением и во всех своих обычаях и обрядах церковных; на место умирающих пресвитеров униаты не должны быть поставляемы и уния на эти церкви не должна вводиться никаким насильственным или измышленным способом, но да будет им позволено для посвящения пресвитеров, относящихся к владыкам их не униатам, в короне и Литве находящимся, а за недостатком их ездить за границу без всякого препятствования и малейшего затруднения. Все это содержать, как сама обещала духовенству Слуцкому.

(191)

Смо­лен­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, име­ну­е­мая «Уми­ле­ние», яви­лась в 1103 го­ду в Смо­лен­ске. Этот об­раз, сыг­рав­ший осо­бую, вдох­нов­ля­ю­щую роль в пе­ри­од обо­ро­ны Смо­лен­ска от поль­ских за­хват­чи­ков в на­ча­ле XVII ве­ка (1609–1611 гг.), на­хо­дил­ся в ла­ге­ре рус­ских войск во­е­во­ды Ше­и­на, в те­че­ние 18 ме­ся­цев удер­жи­вав­ших непри­я­те­ля от раз­граб­ле­ния го­ро­да.
Спи­сок Смо­лен­ско­го чу­до­твор­но­го об­ра­за «Уми­ле­ние» пре­бы­ва­ет в на­сто­я­щее вре­мя в Спа­со-Окоп­ном хра­ме го­ро­да Смо­лен­ска.
В 2003 го­ду в Смо­лен­ске тор­же­ствен­но от­ме­ча­ли 900-ле­тие яв­ле­ния свя­то­го об­ра­за. На­ка­нуне празд­ни­ка ико­на «Уми­ле­ние» бы­ла до­став­ле­на в Свя­то-Успен­ский ка­фед­раль­ный со­бор, где пе­ред ней был от­слу­жен мо­ле­бен с во­до­свя­ти­ем. В са­мый празд­ник по­сле Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии во­круг со­бо­ра про­шел мно­го­люд­ный крест­ный ход, во вре­мя ко­то­ро­го свя­щен­ни­ки нес­ли сра­зу две по­чи­та­е­мые Смо­лен­ские чу­до­твор­ные ико­ны: «Оди­гит­рию» и «Уми­ле­ние», воз­да­вая им осо­бую по­честь.
На чу­до­твор­ной иконе Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца, под­няв ру­ки к гру­ди, с уми­ле­ни­ем взи­ра­ет на ле­жа­ще­го на Ее оде­я­нии Бо­же­ствен­но­го Мла­ден­ца, ко­то­рый дер­жит в пра­вой дес­ни­це дер­жа­ву – сим­вол вла­сти и си­лы.

Тропарь Пресвятой Богородице пред иконой Ея Смоленской, называемой «Умиление»
глас 4
Богора́дованная Влады́чице,/ Препросла́вленная Ма́ти щедро́т и человеколю́бия,/ Всеми́лостивая о всем ми́ре Хода́таице!/ Приле́жно, раби́ Твои́, к Боже́ственному предста́тельству прибега́юще/ и пречу́дному о́бразу Твоему́ со умиле́нием припа́дающе, мо́лимся:/ моли́тву те́плую к Сы́ну Твоему́ и Бо́гу на́шему сотвори́,/ о Всепе́тая Цари́це Богоро́дице,/ да вся́ких боле́зней и печа́лей нас Тебе́ ра́ди изба́вит/ и от грехо́в вся́ких свободи́т,/ Ца́рствия Своего́ Небе́снаго насле́дники ны пока́жет,/ ве́лие бо неизрече́нное, я́ко Ма́ти, и́маши дерзнове́ние к Нему́/ и вся мо́жеши,// Еди́на во ве́ки Преблагослове́нная.
Перевод: Обрадованная Богом Владычица, Препрославленная Матерь милости и человеколюбия, Всемилостивая Ходатаица обо всем мире! Настойчиво, рабы Твои, к Божественному покровительству обращаясь и пречудному образу Твоему с особым благоговением припадая, молимся: вознеси горячую молитву к Сыну Твоему и Богу нашему, о Воспевамая всеми Царица Богородица, чтобы Он ради Тебя избавил нас от всяких болезней и забот, освободил нас от всяких грехов, сделал нас наследниками Царствия Своего Небесного, потому что Ты, как Мать, имеешь великое и необыкновенное право обращаться к Нему и всё можешь, Единственная и вечно Преблагословенная.
Ин тропарь Пресвятой Богородице пред иконой Ея Смоленской, называемой «Умиление»

глас 4
К Богоpо́дице с умиле́нием пpипаде́м,/ вси, гpеха́ми обpемене́ннии,/ чудотво́pную ико́ну Умиле́ние облобыза́юще/ и вопию́ще со слеза́ми:/ Влады́чице, пpиими́ моле́ние недосто́йных pаб Твои́х/ и пода́ждь нам, пpося́щим,// ве́лию Твою́ ми́лость.
Перевод: К Богородице смиренно обратимся все, грехами обремененные, чудотворную икону Умиление лобызая и взывая со слезами: «Владычица, прими моление недостойных рабов Твоих и подай нам, просящим, великую Твою милость».

(438)