В это время занимались прополкой полей и огородов, а на паровой клин вывозили толокой навоз. С Феодорова дня пошла навозница (вывозка навоза на пары). Клади навоз в пору — соберешь хлеба гору.

Считалось, что именно в этот день следует копать колодцы, т. к. их охраняет могущественный страж св. Федор Стратилат, известный как храбрый и отважный воин. День этот также считался праздником всех копателей колодцев (колодезников), их украшали венками и просили прощения за нечаянные грехи. В начале сильной жары приступали к уборке   ржи. Федору молились, чтобы охранял колодцы.

Стратилат грозами и грачами богат. Пора наступления летних гроз. Федор Стратилат угрозами богат: гром поутру — не к добру. Мужик с сеном не уберется, сено погноит. Если во время грозы слышатся раскаты грома — жди затяжного ненастья. Перед грозой лес притихает. Если гром долго гремит — ненастье надолго, а если он переходит с места на место — будет град и холод.
Стратилатовы росы — вещие: большие росы — к хорошим льнам да большой конопле. Если на Стратилата большие росы, лето, будь хоть сухое, даст хороший урожай.

(56)

Русское войско Великого князя Московского Василия III Иоанновича второй раз выступило из Москвы к Смоленску, чтобы отобрать древний русский город у Литвы. Поход оказался успешным, 31 июля Смоленск был взят.

(61)

Богдан Хмельницкий послал грамоту Московскому царю Алексею Михайловичу с просьбой о включении Левобережной Малороссии в состав России. Извещая его так же кратко о своих победах и о смерти короля Владислава († 20 мая), писал: «Мы желали бы себе такого Самодержца государя в своей земле, как Ваша царская вельможность, православный христианский Царь… мы со всем войском запорожским готовы услужить Вашей царской вельможности»; просил только, чтобы Царь, если поляки снова захотят наступить на Малороссию, поспешил со своей стороны наступить на них и тем оказал помощь казакам.

(26)

Царь Федор Алексеевич рассердился, узнав, что придворные в челобитных стали уподоблять его Богу: «И то слово в челобитных писать непристойно… а если кто впредь дерзнет так писать — и тем за то от него… быть в великой опале!»

(28)

Рождение сподвижника Петра Великого, церковного и общественного деятеля, богослова Феофана Прокоповича.

(33)

Войска царя Петра I разбили под Ново-иерусалимским монастырем войска взбунтовавшихся стрельцов, пытавшихся посадить на русский престол царевну Софью Алексеевну, сестру Петра.

(64)

«В домовых Святейшаго Патриарха богаделенным нищим быть, больным и престарелым, которые не могут ходить для сбирания милостыни, а для десяти человек больных быть в богадельне одному человеку здоровому, который бы за теми больными ходил и всякое им вспоможение чинил.
А больных в богадельнях велеть лечить, и для того учинить особых лекарей, и давать тем лекарям кормовыя деньги и покупать лекарства из Патриаршия домовыя казны…».

(177)

Указом Императрицы Елизаветы Петровны «О высылке из епархий, монашествующих на требование Троицко-Сергиевского монастыря и об именовании сего монастыря Троицко-Сергиевскою Лаврою» монастырь, был удостоен почетного титула Лавры. В 1738 г. по указу Императрицы Анны Иоанновны монастырь, по образцу Киево-Печерской лавры, стал управляться духовным собором старцев.

(37)

В Финском заливе против англо-французского флота впервые были успешно применены Русские минные заграждения.

(40)

“Русский народ, — говорил наш пророк Достоевский в своей “Речи о Пушкине”, произнесенной в Москве 8 июня 1880 года, — не из одного только утилитаризма принял Петровскую реформу… Ведь мы разом устремились тогда к самому жизненному воссоединению, к единению всечеловеческому. Мы не враждебно, а дружественно приняли в душу нашу гений чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий, умея инстинктом, с первого шагу различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже высказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказавшуюся, ко всеобщему человеческому воссоединению со всеми племенами великого Арийского рода. Да, назначение русского человека есть бесспорно все — европейское и всемирное!».
— Что делала Россия в своей политике», — спрашивает Достоевский в той же речи о Пушкине, — “как не служила Европе гораздо более, чем самой себе?”.
“И впоследствии, я верю в это, — продолжает он, — что мы, то есть не мы, а будущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: — Стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске, в своей русской душе, все человечной и все соединяющей, вместить в нее с братской любовью всех наших братьев, а в конце концов, может быть изречь окончательное слово великой всеобщей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христу, по евангельскому закону”. “И не надо, — говорит Достоевский, — возмущаться сказанным мною, что: “нищая земля наша, может быть, в конце концов, скажет миру новое слово”

(28)