Вот, закончилась праздничная утреня, которую по церковной традиции мы посвящаем погребению Пресвятой Богородицы. События, которые легли в основание этого праздника, без всякого сомнения, хорошо известны всякому человеку, который многие годы ходит в храм Божий. Пересказывать их, наверное, нет большого смысла – они неоднократно упомянуты в текстах богослужения, там раскрыто и их символическое значение. Но представляется важным подчеркнуть сейчас вот что.

Мы с вами привыкли, что христианство – наша с вами православная вера – это религия большинства. Мы с вами привыкли к тому, что храмов много. Что быть православным христианином в России нормально. Мы настолько естественно это воспринимаем, чем-то настолько не подлежащим какому-то обсуждению, что когда внезапно нашему мысленному взору представляется Гефсиманская пещера – гроб Богородицы, небольшое количество апостолов, чудесным образом собравшееся вокруг Неё, то мы удивляемся. Мы внезапно начинаем понимать, из какого небольшого зерна, из какого количественно небольшого зерна выросла Церковь Христова, наша вера и разошлась по всему миру, завоёвывая добром, завоёвывая справедливостью весь мир и все народы.

Это так удивительно, потому что наша вера совершенно противоречива с точки зрения суетного разума. К кому мы идем за помощью? К сильному. К кому мы идем за предстательством? К тому, кто не даст себя в обиду. Мы обращаемся к тому, кто богат, кто обладает определенной властью и весом в обществе. Нам не придет в голову подойти к нищему и попросить помощи у него. Или подойти к простому учителю или врачу, который не обладает, как сейчас говорят, связями.

А в Церкви-то наоборот. Мы обращаемся к Богу, Который дал Себя предать, Который дал Себя убить, и Который, показывая тщету наших земных величеств, воскрес и явил Свою божественную силу. И тем самым показал: не этого нам надо искать в этом мире. Не этого надо искать в этой жизни. Как сказано в Евангелии: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33).

Тем более отрадно, что мы с вами здесь в таком небольшом количестве – не намного больше, чем было апостолов вокруг гробницы Пресвятой Богородицы, собрались сегодня, чтобы почтить Её память.

Сегодняшняя служба идёт в прямое дополнение к вчерашнему Всенощному бдению. Сегодня мы читали особые кафизмы – строки из Псалтыри, (не опустив ни одну строчку, за что благодарность хору — по-монастырски потрудились) которые напоминают нам о погребении. Для наспогребение это, опять-же, скорбь в первую очередь. Но что мы слышим в псалме? Мы слышим надежду.

«Благо мне, что ты смирил меня, чтобы мне изучить повеления Твои» (Пс. 118, 71) «Благо мне», то есть, счастлив я, потому что поучаюсь, руководствуюсь теперь словами Твоего закона, Господи.

Ведь вдумайтесь – мы не живем так. Мы произносим эти слова, но очень редко побуждаем себя жить так. Когда мы можем с чистой совестью сказать, что мы счастливы? Когда дети здоровы, когда в семье порядок, когда деньги есть, когда войны нет, когда у нас здоровье есть. Вот тогда мы счастливы! А тут пророк Давид говорит – (а ведь он не лукавит; мы сердцем чувствуем, что он не лицемерит, не рисуется перед нами, ему все равно, слышим мы его или нет) – он говорит: «я счастлив, потому что я научаюсь законом Твоим, словами Уст Твоих, Господи!»

Вот такое благоговение было у апостолов Христовых, которые обстояли вокруг гробницы Матери Божией. И это благоговение, эта любовь к Богу, трепет такой по отношению к каждому слову Евангелия, Ветхого Завета, Псалтыри, традиции Церкви, — этот трепет позволил распространить Христову веру победоносно по всей земле.

Хотя она, видите, вера парадоксальная, внешне противоречивая. И это противоречие прекрасно, потому что оно постоянно нас будит. Постоянно нас подбадривает: «Не унывайте! Не скорбите! Если в этом исполненном лукавой логики мире мы несчастны, это не значит, что у нас нет надежды на подлинное счастье. Это не значит, что мы одиноки, что рядом с нами нет Господа Бога. Это не значит, что некому отереть слезу с очей наших».

Господь рядом. И Матерь Его, как мы исповедуем в течение всего вчерашнего и сегодняшнего богослужения, уйдя от земли, осталась на земле. Не телом Своим, а Невидимым Предстательством, таинственной силой причастности рождению Бога-Слова. И эта сила позволяет нам Ей молиться. И наши слова, которые мы произносим устами или умом, пронзают все перегородки, и время, и пространство, и доходят до таинственного Престола Царицы Небесной. И я думаю, что каждый из нас имеет в жизни опыт силы молитвенного предстательства Пресвятой Богородицы.

И за это мы благодарим Царицу Небесную и Господа Бога, который сподобил нас сегодня в нашем прекрасном храме совершить эту красивую и благолепную службу.

Читать далее →

(48)

Название праздника — Успение — отражает христианское отношение к смерти. Смерть — не конец нашего существования, а сон: усопший на время оставляет мир, чтобы после всеобщего воскресения снова вернуться к жизни. В Евангелии повествуется о нескольких случаях, когда Христос воскресил умерших, и смерть Он называл при этом именно успением. Не умерла, но спит, — сказал Спаситель об умершей дочери начальника синагоги Иаира (Мф 9:24). И о Лазаре, который заболел и умер: Лазарь, друг наш уснул; но Я иду разбудить его (Ин 11:11). В дни Пасхи в храме звучит песнопение: «Плотию уснув, яко мертв…» — и здесь сну уподоблена смерть Самого Христа.

Вот и праздник Успения Богородицы в народе называют «малой Пасхой». Как Христос в третий день пробудился от смертного сна и воскрес телесно, так и Успение Богородицы оказалось всего лишь кратковременным сном. Христос воззвал Ее от смерти к вечной жизни, и в третий день апостолы убедились, что Она не просто жива: теперь она пребывает с нами всегда и везде, утешая и поддерживая нас на пути ко Христу.

На примере Богородицы мы убеждаемся: Воскресение Христово действительно стало победой над смертью для всех, кто пребывает в общении с Ним и старается следовать Его заповедям.

Читать далее →

(52)

Святитель Тихон Задонский, епископ Воронежский (в миру Тимофей), родился в 1724 году в селе Короцке Новгородской епархии в семье дьячка Савелия Кириллова. (Новая фамилия – Соколов была присвоена ему позже начальством Новгородской семинарии). С раннего детства после смерти отца он жил в такой нужде, что мать чуть было не отдала его на воспитание соседу, ямщику, так как кормить семью было нечем. Питаясь одним черным хлебом и то очень воздержанно, мальчик нанимался к богатым огородникам копать грядки. Тринадцатилетним отроком он был отдан в духовное училище при Новгородском архиерейском доме, а в 1740 году принят на казенное содержание в устроенную в Новгороде семинарию. Юноша учился отлично и по окончании семинарии в 1754 году был оставлен в ней преподавателем, сначала греческого языка, затем риторики и философии. В 1758 году он принял постриг с именем Тихон. В том же году его назначили на должность префекта семинарии. В 1759 году его перевели в Тверь с возведением в сан архимандрита Желтикова монастыря. Затем определили ректором Тверской семинарии и одновременно настоятелем Отроча монастыря. 13 мая 1761 года он был хиротонисан во епископа Кексгольма и Ладоги (викария Новгородской епархии). Посвящение было промыслительно. Молодого архимандрита предполагали перевести в Троице-Сергиеву Лавру, но в Петербурге при избрании Новгородского викария, на Пасху, из 8 жребиев трижды вынималось его имя.
Читать далее →

(28)

Святитель Александр, епископ Команский, жил в III веке недалеко от Неокесарии. Он изучил Священное Писание, знал многие науки. Приняв на себя подвиг юродства, святой жил в бедности, занимаясь продажей угля на городской площади. Многие, видя его лицо всегда черным от угольной пыли, относились к нему с презрением. Когда в Комане умер епископ, то одни предлагали избрать нового предстоятеля из знати, другие – ученого или красноречивого, третьи – богатого. Тогда святитель Григорий Неокесарийский (память 17 ноября), приглашенный для посвящения избранника, указал, что епископ должен иметь не внешние только достоинства и отличия, но прежде всего, чистое сердце и святую жизнь. Эти слова вызвали у некоторых усмешку: «Если не смотреть на внешний вид и благородство происхождения, то и Александр угольщик может быть поставлен епископом». Святитель Григорий подумал, что не без Промысла Божия был упомянут этот человек, и просил вызвать его. Появление святого среди собравшихся вызвало смех. Почтительно обратившись к святителю Григорию, святой Александр стоял, углубившись в себя, не обращая внимания на насмешки; святитель испытал его, и угольщик вынужден был открыть, что он прежде был философом, изучил Священное Писание, но ради Бога принял на себя добровольную нищету и смирение. Тогда святитель Григорий взял угольщика к себе в дом, где он смыл грязь, и его одели в чистые одежды. Вернувшись на Собор, святитель Григорий начал при всех предлагать ему вопросы из Священного Писания, на которые святой Александр отвечал как знающий и мудрый пастырь. Увидев это, присутствовавшие удивились его смирению и единодушно избрали Александра епископом. Святитель Григорий посвятил его во пресвитера, а затем во епископа. После хиротонии новый Святитель сказал слово народу, исполненное силы и благодати Божией; все радовались, что Господь послал им такого мудрого пастыря. При императоре Диоклитиане (284–305) Святитель мужественно исповедал Христа, отказавшись поклониться идолам, после мучений его бросили в огонь, и там он преставился к Богу. По некоторым источникам святитель Александр пострадал при императоре Декии (249–251).

(25)

Мученица Сосанна дева была дочерью пресвитера Гавиния и племянницей святого Папы Римского Гаия (283–296). Она была воспитана в строгом христианском благочестии и с юных лет посвятила себя Богу. Семья святой состояла в родстве с императором Диоклитианом (284–305), до которого дошел слух о ее добродетели и красоте. Решив выдать святую Сосанну замуж за своего соправителя Максимиана Геркула (284–305), император послал к пресвитеру Гавинию своего родственника, сановника Клавдия, а затем его брата Максима. Оба они вместе с женой Клавдия Препедигной и сыновьями Александром и Куфием после бесед с благочестивой семьей приняли Крещение. Узнав о том, что целая семья императорских родственников обратилась в христианство, Диоклитиан отправил их в изгнание. Вскоре мучеников сожгли в Остии, недалеко от Рима, а пепел бросили в море. Святую деву Сосанну взяли во дворец, а императрице было поручено уговорить ее покориться. Но императрица, тайная христианка, поддержала мученицу в намерении сохранить девство ради Господа. Она объявила императору о непреклонности девы вступить в брак с язычником. Диоклитиан дал позволение соправителю обесчестить святую деву, но Ангел защитил ее. Македоний стал склонять мученицу принести жертву идолам. «Я сама себя приношу в жертву Господу моему», – ответила она. Тогда Македоний отсек мученице голову. Императрица же тайно похоронила тело святой; комната, где произошло убийство, была освящена в церковь святым Папой Гаием. Вскоре принял мученическую кончину отец святой Сосанны – пресвитер Гавиний, а в 296 году и святитель Гаий.

(13)

Святой апостол Матфий родился в Вифлееме, происходил из колена Иудина; с раннего детства он изучал Закон Божий по Священным Книгам под руководством святого Симеона Богоприимца. Когда Господь Иисус Христос явил Себя миру, святой Матфий уверовал в Него как в Мессию, неотступно следовал за Ним и был избран в число 70 учеников, которых Господь «посылал по два пред лицем Своим» (Лк. 10, 1). По Вознесении Спасителя апостол Матфий был избран по жребию в число 12 апостолов вместо отпадшего Иуды Искариотского (Деян. 1, 15–26). После Сошествия Святого Духа апостол Матфий проповедовал Евангелие в Иерусалиме и в Иудее вместе с прочими апостолами (Деян. 6, 2; 8, 14). Из Иерусалима с апостолами Петром и Андреем ходил в Антиохию Сирийскую, был в каппадокийском городе Тиане и в Синопе. Здесь апостола Матфия заключили в темницу, из которой он был чудесно освобожден апостолом Андреем Первозванным. После этого апостол Матфий путешествовал в Амасию, город на берегу Понта. Во время 3-го путешествия апостола Андрея святой Матфий был с ним в Едессе и Севастии. По церковному преданию, он был с проповедью в Эфиопии Понтийской (нынешняя Западная Грузия), Македонии, многократно подвергаясь смертельной опасности, но Господь сохранял его живым для дальнейшей проповеди Евангелия. Однажды язычники заставили апостола выпить отравленное питье. Апостол выпил его и не только сам остался невредимым, но исцелил и других узников, ослепших от этого питья. Когда святой Матфий вышел из темницы, язычники тщетно искали его, так как он сделался для них невидимым. В другой раз, когда язычники в ярости бросились, чтобы убить апостола, земля разверзлась и поглотила их. Апостол Матфий вернулся в Иудею и не переставал просвещать своих соотечественников светом учения Христова. Он творил великие чудеса Именем Господа Иисуса и обратил очень многих к вере во Христа. Иудейский первосвященник Анан, ненавидевший Христа, давший ранее повеление сбросить с высоты храма апостола Иакова, брата Господня, приказал взять апостола Матфия и представить на суд синедриона в Иерусалиме. Нечестивый Анан произнес речь, в которой кощунственно хулил Господа. В ответ апостол Матфий показал на пророчествах Ветхого Завета, что Иисус Христос – Истинный Бог, Мессия, обещанный Богом Израилю, Сын Божий, Единосущный и Совечный Богу Отцу. После этих слов апостол Матфий был осужден синедрионом на смерть и побит камнями. Когда святой Матфий был уже мертв, иудеи, скрывая преступление, отсекли ему голову как противнику кесаря. (По некоторым источникам, апостола Матфия распяли на кресте. Некоторые указывают, что он скончался в Колхиде). Смерть за Христа и венец мученика апостол Матфий воспринял около 63 года.

(8)

Преподобный Савватий был иноком Кирилло-Белозерского монастыря. Смирение, кроткая любовь к братии и строгая жизнь искали ему уважение не только у монахов, но и у мирян. Тяготясь таким вниманием, преподобный Савватий ушел на Валаам, потом, узнав о пустынных островах, находившихся в двух днях плавания от берега Белого моря, отплыл туда с преподобным Германом. Подвижники поселились около Секирной горы Соловецкого острова, где водрузили крест и поставили келью. Подвижники прожили вместе шесть лет. 27 сентября 1435 года преподобный Савватий отошел в вечность.

Преподобный Герман отплыл с острова и вскоре в устье реки Сумы встретил инока Зосиму, искавшего уединенного места. Вместе они отправились в плавание к Соловецким островам. Бог благословил место их поселения видением преподобному Зосиме прекрасной церкви на воздухе. Постепенно к преподобному присоединилось еще несколько отшельников. Так было положено начало знаменитой Соловецкой обители. Скончался преподобный Зосима 17 апреля 1478 года.

(10)

Память о глубоком благочестии и пастырских добродетелях святителя Митрофана (в схиме Макария) свято чтима была в Воронеже со времени его кончины († 23 ноября 1703). Преемники его, Воронежские Преосвященные, считали священным долгом ежегодно творить поминовение по первосвятителе своей паствы и его родителях, иерее Василии и Марии. Жители Воронежа и окрестностей приходили в Благовещенский собор, где на месте погребения святителя совершались панихиды. Побуждением к усиленному поминовению святителя Митрофана было и предсмертное завещание его — совершать о нем молитвы. Для этого еще при жизни святитель устроил в соборе придел в честь святого Архистратига Михаила (небесного покровителя святителя в миру); и в нем особый причт совершал ранние заупокойные литургии. Впоследствии новое поколение хотя и не знало святителя, но также благоговейно почитало его память. Уверенность в святости первосвятителя Воронежской епархии утверждалась нетлением его мощей, освидетельствованных при неоднократном перенесении их из одного храма в другой. Так, в 1718 году Воронежский митрополит Пахомий, приступая к постройке нового собора, приказал разобрать старый Благовещенский собор, при этом тело святителя Митрофана было на время перенесено в церковь Неопалимой Купины; в 1735 году тело святителя было перенесено в новый собор, при этом было засвидетельствовано нетление его мощей. На месте погребения святителя обыкновенно совершались панихиды о нем.
Читать далее →

(18)

Преображение (греч. метаморфосис, лат. transfiguratio) – значит «превращение в другой вид», «изменение формы» (отсюда «метаморфозы»). Так называется одно из важнейших событий евангельской истории, происшедшее незадолго до последней Пасхи Иисуса Христа. О нем рассказывают три евангелиста: Мф.17:1-13, Мк.9:2-13 и Лк.9:28-36.

Через восемь дней после торжественного исповедания ап. Петром своего Учителя Мессией (Христом), – пишет евангелист Лука, – Иисус, «взяв с Собою Петра, Иоанна и Иакова, взошел на гору помолиться. И во время молитвы лицо Его вдруг изменилось, а одежда стала сверкающей белизны. И два человека беседовали с Ним, – это были Моисей и Илья, явившиеся в сиянии небесной славы. И говорили они об исходе, который предстояло Ему совершить в Иерусалиме.

А Петр и его спутники забылись дремой, а когда очнулись, увидели сияние Его славы и двух мужей, стоящих рядом с Ним. И когда те собирались покинуть Его, Петр сказал Иисусу: «Наставник, как хорошо нам здесь быть! Давай мы устроим здесь три шатра: один для Тебя, один для Моисея и один для Илии!» «Он не знал и сам, чтo говорил, – замечает Лука и продолжает. – И еще он не договорил, как появилось облако и накрыло их своей тенью. Ученики, оказавшись в облаке, испугались. Но из облака раздался голос, сказавший: «Это есть Сын Мой избранный, Его слушайте!» И когда голос умолк, оказалось, что Иисус один. Ученики сохранили это в тайне и никому в то время не рассказали о том, что видели» (Лк.9:28-36).

А евангелист Марк уточняет: «Когда они спускались с горы, Иисус велел, чтобы они никому не рассказывали о том, что видели, до тех пор, пока Сын Человеческий не встанет из гроба. Они это исполнили, но между собой толковали: «Что значит встать из гроба?»» (Мк.9:9-10).

Исторический и богословский смысл этого важного эпизода Священной истории ясен. Вспомним о том, что Иисуса Христа не только простой народ, но даже ученики считали прежде всего земным царем-воителем. И лжемессианские иллюзии сохранялись у апостолов даже после Его Вознесения, вплоть до Пятидесятницы! Поэтому Господь приоткрывает им завесу будущего и являет Себя Сыном Божиим, владыкой жизни и смерти. Он заранее уверяет учеников в том, что близкие страдания – не поражение и позор, но победа и слава, увенчанная Воскресением.

При этом Христос прибегает к судебному правилу, сформулированному в Законе Моисея: «При словах двух свидетелей… состоится всякое дело» (Втор.19:15). Этим Он юридически опровергает нелепые обвинения со стороны книжников и фарисеев в нарушении им еврейского законодательства. Призывая Себе в «свидетели» самого Законодателя (!) и грозного пророка Илию, – которые говорят с Ним о Его «исходе» к смерти и Воскресению, – Христос удостоверяет апостолов в согласии Своего дела с Законом Моисея. Он надеется, что хотя бы ближайшие ученики не поддадутся отчаянию, но сами станут опорой сомневающимся. Таков смысл празднуемого события.

На иконах праздника Иисус обычно предстает в ореоле «фаворского света» – сияния, явившегося апостолам. Слева и справа от Него – Илия и Моисей, который держит в руках «Скрижали завета» – каменные доски с десятью важнейшими законами. У их ног – апостолы, павшие на лица и прикрывающие их руками от нестерпимого света, устремляющегося к ним в виде изломанных лучей.

Преображение: единичное событие и ежегодный праздник.

Но когда же произошло само событие преображения – неужели в конце лета, а не перед крестными страданиями Спасителя, как явствует из логики евангельского повествования?

Выдающийся отечественный историк, проф. С.-Петербургской Духовной академии В. В. Болотов убедительно доказал, что Христос преобразился перед учениками незадолго до Своей последней Пасхи, в феврале или марте по нашему календарю. При этом, анализируя историю нескольких праздников, он показывает, что в установлении календарных дат своих торжеств Церковь иногда руководствовалась «педагогическими» (миссионерскими) соображениями. Фиксируя праздники нарочито в дни языческих торжеств, Церковь хотела преодолеть местные традиции, пережитки прежних религиозных обычаев.

Так произошло и с праздником Преображения. Ранее всего, по мнению В. Болотова, он был учрежден в Армении и Каппадокии взамен местного почитания языческой богини Астхик (аналог греческой Афродиты) и приходился на шестую неделю после Пасхи.

Эта «миссионерская» логика была актуальна и в других странах. Так, в Греции и Италии окончание сбора винограда еще долго сопровождалось языческими «вакханалиями» – веселым праздником в честь хмельного бога Вакха. Чтобы вытеснить его из обихода (или «христианизировать») было решено праздновать в это время «Преображение», искусственно совместив с ним благодарственный молебен Богу за дарование «плодов земных». (Собрать максимальное количество селян, особенно живущих в дальних горных районах, в церкви можно было только по большим праздникам.) Это продолжение ветхозаветного обычая благословения «начатков» – первых плодов. В Константинополе праздник утвердился лишь при императоре Льве Философе (886–912 гг.), причем, был фиксирован в неподвижном, минейном календаре (причина происхождения даты именно 6 августа все еще остается под вопросом). А от византийцев он перешел к славянам.

Интересно, что этот восточный по происхождению праздник появился на Западе достаточно поздно. Здесь Festum Transfigurationis Christi, как он называется в католическом календаре, долго не был всеобщим. Только в 1457 г. папа Калликст III сделал его повсеместным и установил для него чин богослужения. Причем, это сделано в память важной победы христианского войска, собранного св. Иоанном Капистраном, над турками 6 августа 1456 г. В результате была снята осада Белграда и остановлена турецкая экспансия в Западную Европу.

В Православной Церкви Преображение имеет статус двунадесятого праздника. В Католической Церкви его литургический ранг ниже и соответствует праздникам в честь апостолов и евангелистов. Литовский философ и богослов Антанас Мацейна в связи с этим писал: «Основа возникновения праздника на Востоке – богословская: это размышления писателей и отцов Греческой Церкви о Боге как о Свете, Который сияет в глубинах бытия и поэтому человек может не только Его ощущать, но иногда даже ясно видеть. На Западе же стимул к его празднованию носил общественный характер» .

Хорошо! – воскликнет нетерпеливый читатель. – Это богословские тонкости! Но при чем же здесь яблоки?! Всё очень просто.

Действительно, предписанная Церковным уставом «Молитва в причащении гроздия в 6-й день августа» говорит только о благословении «плода лозного нового» (винограда). Но, заимствовав от греков календарь праздников и сопровождающих их обрядов, сформировавшихся в регионе Средиземноморья, россияне поневоле должны были «нарушить» устав и заменить виноград яблоками – основными плодами Севера. Отсюда странное, хотя и благозвучное название праздника – «Яблочный Спас», не имеющее никакого отношения к его богословской и исторической основе.

Читать далее →

(43)

Преподобный Иов Ущельский был иноком Соловецкого монастыря (отца его звали Патрикием Мазовским). 10 ноября 1608 года он был посвящен в сан иеромонаха Новгородским митрополитом Исидором. В 1614 году преподобный Иов отправился в Мезенский край, где при впадепии в реку Мезень рек Езег и Важка поставил часовню в честь Рождества Христова. Первые собравшиеся к нему иноки жили в домах своих родственников-мирян, настолько бедна была обитель. После пожалования царем Михаилом Феодоровичем (1613–1645) земли с рыбными ловлями преподобный устроил церковь и братские келлии. 5 августа 1628 года, когда вся братия была на сенокосе, на монастырь напали разбойники. После страшных истязаний с требованием открыть монастырские сокровища, разбойники обезглавили преподобного Иова. Ничего не найдя, они ушли. Возвратившаяся братия с честью погребла тело преподобномученика. Местное почитание преподобного как угодника Божия началось вскоре после его кончины ввиду многочисленных чудес (в ХVII в. их известно до 50). Первая икона была написана в 1658 году, а житие в 1660-х годах. Около того времени была построена над мощами преподобного часовня, перестроенная затем по благословению архиепископа Холмогорского Афанасия в церковь в честь тезоименитого святого праведного Иова Многострадального (память 6 мая). 3 ноября 1739 года мощи преподобного Иова были освидетельствованы архиепископом Варсонофием, очевидно, им же благословлено петь молебны святому. Так совершилось его прославление. Лик преподобного описывается так: «Подобием надсед, брода аки Александра Свирского, ризы преподобническия, в схиме, в руках свиток, а в нем написано: «Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити»».

(13)