После прорыва фронта в Галиции Император прибыл в Ставку и оставался там более недели. «Мог ли я уехать отсюда при таких обстоятельствах? — писал он Государыне, — Это было бы понято так, что я избегаю оставаться с армией в серьезные моменты. Бедный Н., рассказывая все это, плакал в моем кабинете и даже просил меня, не думаю ли я заменить его более способным человеком… Он все принимался меня благодарить за то, что я остался здесь, потому что мое присутствие успокаивало его лично». В минуты испытания спокойная твердость Государя была нравственной поддержкой Верховному Главнокомандующему.

После прорыва фронта в Галиции Император прибыл в Ставку и оставался там более недели. «Мог ли я уехать отсюда при таких обстоятельствах? — писал он Государыне, — Это было бы понято так, что я избегаю оставаться с армией в серьезные моменты. Бедный Н., рассказывая все это, плакал в моем кабинете и даже просил меня, не думаю ли я заменить его более способным человеком… Он все принимался меня благодарить за то, что я остался здесь, потому что мое присутствие успокаивало его лично». В минуты испытания спокойная твердость Государя была нравственной поддержкой Верховному Главнокомандующему.

(71)