Прощеное воскресенье – последний день перед Великим постом. В этот день на литургии в храмах читаю Нагорную Проповедь, в которой говорится о прощении обид ближним. Все православные просят друг у друга прощения за причиненные обиды — чтобы приступить к посту с доброй душой, сосредоточиться на духовной жизни. А вечером накануне наступления Великого поста в храмах совершается вечерня с особым Чином прощения, когда священнослужители и прихожане просят друг у друга прощения: после вечерни, священник подает пример и первый у всех просит прощение. После этого, все прихожане подходят и испрашивают у него прощение, а также и у друг друга. В этот день, все делают всё от себя возможное чтобы со всеми примириться.
Традиция просить прощения в последнее воскресенье перед Великим Постом восходит к древним египетским монахам. Монахи на время Великого поста уходили поодиночке в пустыню. Это было очень опасное путешествие, ведь выжить в песках нелегко. И действительно, возвращались к Пасхе далеко не все. Поэтому перед уходом в пустыню монахи, как перед смертью, всегда просили друг у друга прощения за все вольные или невольные обиды, чтобы в случае гибели не осталась не прощенной обида, которую они могли нанести в период совместного проживания.
В дореволюционной России, существовал обычай царю испрашивать прощения у своих подданных. С этой целью царь объезжал войска, просил прощения у солдат, посещал монастыри.
Для многих это еще один повод обратить внимание на своих родных. Именно самых близких мы больше всего и обижаем. Пусть ненароком, пусть вроде бы не явно, невниманием, например. Думаешь, надо бы попросить прощения, да суета и спешка берут свое… Прощеное воскресенье – это возможность остановиться, оглянуться на череду прожитых дней, ощутить ценность отношений с дорогими тебе людьми.

К сожалению, просить прощения в «Прощеное воскресенье» превращается не только у внешних, но и у вполне воцерковленных людей, в ритуал, типа «купаться в проруби на Крещенье», «жарить блины на Масленицу» или «святить куличи на Пасху».
Полезно просить прощения за что-то конкретное: если я вспоминаю, что с этим человеком когда-то грубо поговорил, когда-то не оказал помощи, мало уделял внимания, будет лучше, если я попрошу у него прощения за эти прегрешения «поименно». Обобщенное «прости за всё» похоже на «во всем грешна» на исповеди; реального покаяния в обоих случаях в равной степени может не оказаться.
Многие из нас из собственного опыта хорошо знают, что простить гораздо легче, чем самому испросить прощения. Легко ли обидеть другого человека? Легко. Легко ли обидеться самому? Легко. Легко ли простить? Трудно. Неудобно. Не хочется. Но прощать все-таки надо. Да, это серьезный шаг – попросить прощения. Недаром православные говорят, что самый трудный подвиг – это покаяние.
Наше прощение, безусловно, — в руках Божиих. Ему решать. Но мы слышим благовестие Спасителя: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш небесный».
В Прощеное воскресеньеправославные вспоминают Изгнание праотца Адама из рая. Поэтому еще Прощеное воскресение называется «Адамовым изгнанием из Рая». Считается, что это скорбное событие – источник всех наших мирских бед. Причина изгнания Адама – грех, совершенный прародителями, злоупотребившими даром свободной воли и нарушившими божественную заповедь послушания.

На литургии читается Евангелие с частью из Нагорной Проповеди (Мф., 6:14-21), где говорится о прощении обид нашим ближним, без чего мы не можем получить прощения грехов от Отца Небесного, о посте, и о собирании небесных сокровищ.
Господь заповедал нам прощать других, тогда и Он простит нас. Если мы молимся: «Господи, помилуй!», и при этом не прощаем другим, или находимся в ссоре, или вражде с каким-либо человеком и произносим слова молитвы Господней: «И остави нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим», то, вдумаемся, не получается ли, что мы молим Бога о том, чтобы Он нас никогда и ни за что не прощал?
В монастырях на Афоне существует древний обычай, согласно которому тот, кто не хочет примириться с братом своим, должен, когда читает молитву «Отче наш», опустить в ней слова: «И остави нам долги наша». Эта молитва, как говорят святые отцы, — краткая запись всего Евангелия. И она открывает нам, что все доброе в нашей жизни и само наше спасение — зависят от Бога. А от нас, от нашей веры требуется только одно-единственное — стремление к добру и прощение других.
Еще в Ветхом Завете Закон не только ставил пределы мести — «око за око», но и запрещал ненависть и злопамятство по отношению к ближнему. Праведный человек должен брать пример с милосердия Божия. В Библии написано: «Прости ближнему твоему обиду, и тогда по молитве твоей отпустятся грехи твои».
Господь Иисус Христос в своей беседе с учениками о прощении обид преобразовал эти поучения Ветхого Завета, и когда Святой апостол Петр спросил Его: «Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?» Господь ответил ему: «Не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18, 21—22).
То есть Иисус Христос заповедал прощать неустанно, сколько бы раз ни согрешил перед тобою брат твой, нужно прощать, и ни в каком случае не мстить ему.

Христианин должен всегда прощать своих врагов, и прощать из любви, как Христос, как Отец наш Небесный, только так добро может победить зло.
Чтобы постичь тайну прощения, необходимо почувствовать собственную греховность и недостоинство перед Богом, молиться ежедневно в своем сердце молитвой преподобного Ефрема Сирина, читаемой в Церкви во время Великого поста: «Господи, дай мне зрети мои прегрешения и не осуждать брата моего!»
Простить до конца — это значит полюбить человека до конца, подражая Христу, то есть никого не исключить из любви своей. Так полюбить мы можем только благодатью Христа Воскресшего, Который изливает в наши сердца любовь Духом Святым.
И только так, с прощением обид воскреснет и наша душа, и в нее войдет светлая пасхальная радость, звучащая в песнопениях Пасхи: «И ненавидящим нас простим вся воскресением! И тако возопиим: Христос Воскресе из мертвых смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»

(28)

Юрий ГагаринОдним из первых с инициативой восстановить разрушенный большевиками храм Христа Спасителя выступил в 1964 году первый космонавт Земли Юрий Гагарин, как сообщил его близкий товарищ, полковник запаса ВВС Валентин Петров.

По его словам, такая мысль появилась у Гагарина после их совместной поездки в Троице-Сергиеву Лавру и посещения там церковно-археологического кабинета. Вскоре после этого Гагарин, выступая на заседании пленума ЦК по вопросам воспитания молодежи, открыто предложил восстановить храм Христа Спасителя. По его словам, реакция на предложение первого космонавта была «потрясающая, раздались бурные аплодисменты.

Президиум, конечно, был серьезно напуган, но ничего сделать против Юрия Алексеевича они, разумеется, не могли». Более того, как заявил Валентин Петров, Юрий Гагарин был верующим человеком и не мог произнести известных слов о том, что он «летал в космос, а Бога не видел». По его словам, на самом деле эта фраза принадлежала Никите Хрущеву и была произнесена советским лидером на партийном пленуме по вопросам антирелигиозной пропаганды. Однако со временем, по словам В. Перова, эти слова стали намеренно приписывать Ю. Гагарину, который был любимцем народа, и такая фраза из его уст имела бы огромное значение.
Между тем, утверждает В. Петров, Гагарин был человеком верующим, как и его родители. Следует вспомнить один случай, произошедший в Кремле на приеме, посвященному полету первого человека в космос. Никита Хрущев пригласил на прием Патриарха Алексия I. На заседании первый секретарь КПСС в своей речи важное место уделил пропаганде атеизма, после чего была предоставлена возможность Святейшему Патриарху каким-то образом ответить на сделанные перед тем возражения. Патриарх, человек тонкий и деликатный, стал расспрашивать Гагарина о его состоянии во время полёта. Тот, конечно, описывал состояние невесомости, и тут Патриарх заметил, что тело, подчиняясь законам физики, грубо говоря, болталось в пространстве, а душа, не подчиняющаяся никаким материальным законам, оставалась на месте. Так, в противоположность материалистической доктрине Его Святейшество показал, что духовное выше материального.

Но эта тонкая защита Патриарха от нападок воинствующих богопротивников была прервана неожиданным простым доказательством несостоятельности атеистической пропаганды в России. Одна женщина подошла к Его Святейшеству и взяла у него благословение. Сейчас в этом не нашли бы ничего удивительного. А тогда это прозвучало громом среди ясного неба. Кто такая? Кто её сюда допустил? Оказалось, что её, при всём желании, не допустить было невозможно. Потому что она пришла сюда на праздник своего сына. Это была мать первого космонавта Юрия Гагарина. Так простая женщина показала государственным вождям бесплодность их усилий в борьбе с Церковью.

(76)

Тайну гибели Юрию Гагарину открыла монахиня Макария.

Юрий Гагарин,  знал, что ему не суждено дожить до седых волос и что он погибнет в авиакатастрофе.
Накануне своей гибели первый космонавт Земли Юрий Гагарин тайно приезжал к монахине Макарии – святой старице, которая жила рядом с его родным городом Гжатском.

Макария обладала даром предвидеть будущее. Встретив космонавта, она предупредила, что больше Юрию летать нельзя. Это было в 1968 году за месяц до трагической аварии, в которой разбился легендарный космонавт.

Ныне город Гжатск переименован в город Гагарин. Он расположен неподалеку от села Тёмкино, где жила и похоронена прозорливая старица.

Макария

Великая пророчица Макария умерла в 1993 году, став свидетельницей решающих перемен в России. Она всегда молилась за страну и говорила, что Россия спасется. Макарию очень часто навещала мать Юрия Гагарина Анна Тимофеевна. Именно она и посоветовала сыну приехать к сердечной старушке.

Святая родилась 11 июня 1926 года в деревне Карпово Смоленской губернии. Слабенькую от рождения девочку крестили на следующий же день именем Феодосия. А брат-близнец малышки не выжил.

В семье Артемьевых к тому времени под одной крышей жило уже больше 20-ти человек. Федосия, самая младшенькая, да еще и с больными ножками, была совсем заброшена, спала на полу, ела что придется. В восьмилетнем возрасте девочка заснула летаргическим сном и проснулась лишь через 14 дней. Врачи не могли понять, что случилось и поэтому все две недели тело ребенка лежало в морге при больнице. А душа, как рассказала позже сама Феодосия, путешествовала на небесах. Девочка описывала, как плакала и просила Царицу Небесную исцелить больные ножки или оставить ее в раю, но Владычица Небесная отвечала ей, что она пригодится на земле. Вернувшись на землю, девочка получила дар исцеления.

Судьба

В Великую Отечественную войну семья разъехалась, оставив больную Феодосию одну умирать в опустевшем доме.

Старица вспоминала: «Я была тогда маленькая, под сарай залезу или в сено закопаюсь. Мучилась, ползала на морозе одинокая, никого рядом не было. Сидела и в воде, и в холоде. В снегу выкопаю ямку, комочком лягу, под лицо руку положу, так и спала. На мне все сотлело, тело было заскорузлое. Грязную воду пила, снежок кушала: чистенького снежка цапну в ручку и в рот. А кто хлеба даст, то он замерзнет, не укусишь. А летом траву, цветочки ела».

В 1943 году девушку взяла к себе жить одна женщина из села Тёмкино. В их маленьком домике Феодосия стала принимать людей, давая им утешение и исцеление. В 20-летнем возрасте Феодосию постригли в монахини с именем Тихона, а 1 февраля 1978 года игумен Донат постриг монахиню Тихону в схиму, дав ей новое имя — Макария.

Позже Макария купила недостроенный дом на окраине села, а две женщины согласились жить с монахиней и ей помогать. Она принимала людей с раннего утра до поздней ночи. А по ночам почти не спала — молилась.

Гагарин

Приезжала к схимонахине мать Гагарина Анна Тимофеевна. Она была простой верующей женщиной. Ей так становилось легко и хорошо от бесед со старицей, что она просила приехать к ней и сына.

Юрий и вправду был у старицы, и не один раз. Сама старица рассказывала о приезде первого космонавта:

«Гагарин приезжал, да и не раз, он приезжал ко мне как к больному человеку… В 1968 году приехало три машины: две с докторами и третья, на которой Гагарин. Он обыкновенно пришел и сказал: «Я посижу, пускай доктора с вами поговорят…». Человек он простой, хороший, очень хороший. Простой, как ребенок. Я ему тогда сказала: «Больше не летай, тебе нельзя летать!» Он не послушал меня, а тут его постигла в скорости смерть».

Узнав о гибели космонавта, Макария попросила приехавшего к ней священника заочно отпеть погибшего Юрия Гагарина у нее дома.

Россия

Старица усердно молилась за всех людей, за Москву, за Россию. О Москве она говорила: «Москва — город святой, отсюда православным нельзя уезжать… Россия никогда не погибнет! Ее Господь просветит, и она опять будет Россия как Россия».

18 июня 1993 года, в половине двенадцатого ночи, схимонахиня Макария мирно скончалась в своей постели. Последние слова Макарии были таковы: «Поститесь, молитесь, в этом спасение…»

(61)

О преподобном Еразме Печерском святитель Симон, епископ Владимирский (1226, память 10 мая), писал другу своему преподобному Поликарпу ( 1182; память 24 июля): «Был в Печерском монастыре черноризец Еразм. Он стяжал наследие славы в Небесном Царствии за то, что всё, что имел, употребил на украшение Печерской церкви: оковал множество икон, которые и поныне у вас над алтарем. С ним случилось такое искушение. Когда он обнищал, то им стали пренебрегать. Дух злобы тогда начал внушать ему: «Нет тебе пользы от того, что ты истратил имение на церковь, лучше было бы, если бы употребил ты на нищих». Не рассудив о таких помыслах, Еразм пришел в уныние и стал жить нерадиво. Щедрый и милостивый Бог за его добродетель спас его. Он навел на него тяжкую болезнь. В этой болезни Еразм лежал немой с закрытыми глазами семь дней, едва дыша. В восьмой день пришла к нему братия и, видя его тяжкое дыхание, говорили: «Горе, горе душе сего брата, в лености прожившего. Она видит что-то и мятется, не выходя из тела». И вот Еразм внезапно встал, как здоровый, и сказал: «Отцы и братия! Точно я грешник, и грешник нераскаявшийся, как говорили вы, но вот ныне явились мне преподобные отцы наши Антоний и Феодосий и сказали: мы молились за тебя, и Господь дал тебе время для покаяния. Потом видел я Пречистую Богородицу с Сыном Христом Богом на руках, и Она сказала мне: «Еразм! Поскольку ты украсил Церковь Мою иконами, и Я украшу тебя в Царстве Сына Моего! Встань, покайся, облекись в Ангельский образ, а в третий день возьму Я тебя к Себе как возлюбившего благолепие дома Моего». Сказав это, Еразм начал исповедовать грехи свои пред всеми без стыда, потом пошел в церковь и был пострижен в схиму, а на 3-й день умер» (ок. 1160). Преподобный Еразм был погребен в Ближних пещерах.

…Болезнь была лютой, душа никак не могла разрешиться и покинуть утружденную постом и бдениями, трудами и лишениями «темницу» плоти; казалось, ей не было дороги ни к небу, ни к земному свету. Братия молились о нем семь дней. Тихо беззвучно подходили они к жесткому ложу измученного страданиями инока, и, отдавая поклон, так же беззвучно уходили вглубь пещер, сливаясь с тенью каменных сводов. Псалтирь и Евангелие, молитвы об исцелении тяжко болящего…
Соборно и келейно перед неровным огоньком свечей они возносили Богу молитву. И чье сердце могло в эти дни не быть охвачено робостью? — На одре болезни лежал тот, кто, подобно купцу из евангельской притчи, променял все богатство свое на драгоценную жемчужину — Царство Небесное.

Монашеская одежда скрывала лицо человека, бывшего некогда там, в миру, в этом благолепном городе, с его белокаменными дворами и муравленой глазурью, изумрудными рощами и улицами, сбегавшими к Днепру, необыкновенно богатым. Столбовые палаты, мягкие ковры и стол, заставленный тяжелым серебром, медные зеркала, привозные украшения и заморские яства, тонкие вина и душистые яблоки — все, чего желала душа, было у него под рукой, и все это в один день необыкновенного воодушевления, вызванного проникновенной евангельской проповедью, было распродано, а вырученные деньги отданы на благоукрашение Великой Печерской церкви.
Он не мог угодить Господу искусством, как прибывшие из Царьграда греческие художники и трудившийся вместе с ними Печерский иконописец Алипий, он мог только жертвовать, и с детской любовью принес к ногам Пресвятой Богородицы и честным мощам упокоенных в Киево-Печерской лавре подвижников все достояние свое, все, что имел. Золото мира было перелито в тонкую вязь алтарной преграды и ризы для икон.

Как велика была вера русских людей, как свято было благочестие, если украшение храмов для многих становилось делом жизни, делом спасения души! В основания церквей полагались целые состояния. Богатые и бедные заботились о храме Божием больше, чем о своих домах, зная, что это наследие не оскудеет, но послужит к духовной пользе их дальних потомков…

Подобно многим современникам, разрешившись от попечения о земном имении, преподобный Еразм не пожалел и самой жизни своей, вступив в обитель переподобного Антония простым иноком. Прежде не нуждавшийся ни в чем, окруженный услужливой челядью, теперь он разделял с братией все тяготы монашеского жития. Самая скудная пища, приправленная золой вместо соли, грубая одежда, полудремотное состояние, разгоняемое полунощным пением, безвестность и полное послушание духовнику, отказ даже от собственного имени, — такой была жизнь ничем не выделяющегося среди других, растворившегося в монашеской семье инока.

Сколько уроков ожидало его на узком подъеме к ангельскому чину: от любого послушника мог услышать он, непривычный к телесному труду, слово укоризны. И все же, подчинить духу хотения плоти, добиться послушания тела, оказалось не так сложно, как одолеть мирскую гордость, уязвляющую, подобно змее, способную обратить в прах все плоды иноческого подвига.

Каждый подвижник ведет невидимую брань со страстями, постепенно научаясь различать их, издалека предугадывать их действие. Монаху Еразму предстояло жестокое противоборство: совершенное им благое дело восстановило против него целые полчища духов злобы, внушавших ему помысел сожаления о выборе пути и о щедрой жертве. Киево-Печерский Патерик содержит упоминание об этом: «И стал он отчаяваться, что не получит награды за истраченное богатство, потому, что в церковь, а не на милостыню роздал его. Диавол вложил это ему в сердце. И стал он нерадеть о житии своем, во всяком небрежении и безчинстве дни свои проводил.»
Мучивший его грех — сожаления — казался ему настолько тяжелым, что он не решался открыть его духовнику.

Патерик повествует о том, что однажды Еразм разболелся так, что лежал, едва дыша, семь дней, и не мог вымолвить ни слова.

Но милостью Божией, святой подвижник был избавлен от бесславного конца. Огневица и беспамятство внезапно отступили и перед ним предстали в свете преподобные Антоний и Феодосий, основатели Киевской Лавры и покровители этого святого места. Преподобный Антоний известил больного брата о том, что ему даровано время для принесения покаяния. По монастырскому преданию, за этим явлением предстала перед монахом и Пресвятая Богородица, утешая его надеждой на прощение и великую награду от Бога. Исповедовав свой грех, Еразм принял схиму и мирно отошел ко Господу. Ныне и он торжествует в сонме великих киевских преподобных, оставив образец жертвенного служения для многих поколений русских людей.

SONY DSC

OLYMPUS DIGITAL CAMERA

(56)

Первое (IV) и второе (452) обретение главы Иоанна Предтечи.
После усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (память 29 августа), тело его было погребено учениками в самарийском городе Севастии, а че’стная глава сокрыта Иродиадой в бесчестном месте. Благочестивая Иоанна, жена царского домоправителя Хузы (о ней упоминает святой евангелист Лука — Лк. 8, 3), тайно взяла святую главу, положила ее в сосуд и погребла на горе Елеонской — в одном из поместий Ирода.
Через много лет поместье это перешло во владение благочестивому вельможе Иннокентию, который стал строить там церковь. Когда копали ров для фундамента, был обретен сосуд с честной главой Иоанна Крестителя. Иннокентий узнал о величии святыни по бывшим от нее благодатным знамениям. Так произошло Первое обретение главы. Иннокентий хранил ее с величайшим благоговением, но перед своей смертью, боясь, как бы святыня не была поругана неверными, он снова скрыл ее в том самом месте, где обрел… По кончине его церковь пришла в запустение и разрушилась.

В дни равноапостольного царя Константина Великого († 337; память 21 мая), когда христианская вера стала процветать, двум инокам, пришедшим в Иерусалим на поклонение святым местам, дважды явился сам святой Предтеча и открыл место нахождения своей честной главы. Иноки отрыли святыню и, положив ее в мешок из верблюжьей шерсти, пошли к себе домой. По дороге они встретили незнакомого горшечника и дали ему нести драгоценную ношу. Не зная, что он несет, горшечник спокойно продолжал путь. Но ему явился сам святой Предтеча и велел бежать от нерадивых и ленивых иноков вместе с тем, что было у него в руках. Горшечник скрылся от иноков и дома с почестью хранил честную главу. Перед смертью он запечатал ее в водоносный сосуд и передал сестре. С тех пор честная глава была преемственно хранима благоговейными христианами, пока ее обладателем не стал священник Евстафий, зараженный арианской ересью. Он совратил множество недужных, исцелившихся от святой главы, приписывая благодать еретичеству. Когда его кощунство открылось, он был вынужден бежать. Закопав святыню в пещере, близ Емессы, еретик рассчитывал впоследствии вернуться и снова овладеть ею для распространения лжеучения. Но Бог не допустил этого. В пещере поселились благочестивые иноки, а потом на этом месте возник монастырь. В 452 г. архимандриту этой обители Маркеллу святой Иоанн Креститель в видении указал место сокрытия своей главы.
Это обретение стало праздноваться как второе. Святыня была перенесена в Емессу, а затем в Константинополь.

(89)

Прощеным воскресеньем следует не только просить прощения у тех, кого мы обидели, но и простить тех, кто обидел нас. Даже, если в этот день никто не просил у нас прощения.Вы не замечали, что часто гораздо легче сказать «извини», чем «прости»? «Извини» – значит, выведи меня из вины, сделай меня невиновным, другими словами, давай будем считать, что я перед тобой не виноват. Так ребенок, который полез на стол за конфетами и разбил вазу, может сказать: «Мам, я вот тут разбил твою любимую вазочку, извини меня». Тем самым он хочет оправдаться: «Я не виноват, так получилось».

А что такое «прости»? Это означает: я виноват, я признаю свою вину, но отпусти мне ее, прими меня таким, какой я есть, я постараюсь исправиться.

Поэтому и у Бога мы просим не извинить, а простить, а значит – принять. Принять виноватого, грешного, какого угодно – но принять.

(25)

Алексей Иванович Введенский родился 14 мая 1861 г. в г. Серпухов Московской губ. в семье священника. Окончил Волоколамское Духовное училище (ДУ), затем Вифанскую Духовную семинарию (ДС). В 1882-1886 гг. учился в МДА, которую окончил со степенью кандидата богословия и назначен преподавателем латинского языка в Вологодскую ДС. В 1887 г. избран советом МДА на кафедру истории философии в должности исполняющего обязанности доцента (с сент. 1891 г. доцент). В 1891 г. защитил магистерскую диссертацию. В 1892 г. Введенский занял в МДА кафедру метафизики и логики. С 1892 по 1912 гг. экстраординарный профессор, ординарный профессор, заслуженный ординарный профессор МДА. В 1909-1910 гг.

Введенский представляет МДА в комиссии при Святейшем Синоде по разработке нового устава духовных академий. В понимании религиозной сущности философского познания Введенский был близок к идеям Вл. С. Соловьева и русских религиозных философов начала XX в. (прот. Сергия Булгакова, свящ. Павла Флоренского и др.). По мнению священника П.Флоренского, для Введенского церковная наука — это «величественный идеал духовного опознания всей действительности», «цельное жизнепонимание, опирающееся на начала церковности» А.И.Введенский скончался в 1913 г. Похоронен на Миусском кладбище в Москве.

(32)

Он родился 18 декабря 1767 года в семье бедного священника и в миру звался Евфимием Алексеевичем Болховитиновым. В 10 лет осиротев, он поступил в архиерейский хор, затем получив образование в Воронежской духовной семинарии и Московской Славяно-греко-латинской академии, Е.А.Болховитинов служил преподавателем, а затем ректором Воронежской духовной семинарии. В 1800 г. он принял монашество, и вскоре стал учителем философии, красноречия и префектом Александро-Невской духовной семинарии в Петербурге. Последовательно занимал пост викария Новгородского (с 1804 г.), епископа Вологодского (с 1808 г.), Калужского (с 1813 г.), Псковского (с 1816 г.) и митрополита Киевского (с 1822 г.).

Будущий митрополит был членом Российской академии и Общества истории и древностей российских. До принятия монашеского сана он увлекался западно-европейскими просветителями, уповал на всемогущество человеческого разума. Однако после принятия монашества (в результате смерти жены и троих детей) он кардинально изменил свои воззрения. Со временем митрополит Евгений стал последовательным консерватором, который отказывался принимать всевозможные «новизнолюбивые» теории за их интеллигентский деспотизм и целенаправленное подавление творческого потенциала человека при помощи «прогрессивных» и «гуманных» идей.

Митрополит Евгений был также выдающимся для своего времени историком и архивистом. Он много ездил по монастырям, разбирал архивы, списывал надписи; по его распоряжению в архиерейский дом целыми возами доставляли разного рода архивный материал, среди которого находились такие памятники, как сочинения Иосифа Волоцкого, Зиновия Отенского и др. Он прославился такими работами как «Полное описание жизни преосвященного Тихона», «Историческое изображение Грузии», «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии», издал «Памятный церковный календарь», заключающий в себе немало материала для «Истории российской иерархии» и многими другими. Но главным трудом его жизни стал «Словарь духовных писателей России», который владыка составлял более двадцати лет.

(37)

Батюшке исполнилось 86 лет
Схиархимандрит Илий (в миру Алексей Афанасьевич Ноздрин; 8 марта 1932, село Становой Колодезь, Орловский район, Центрально-Чернозёмная область) — священнослужитель Русской православной церкви, духовник братии Оптиной пустыни, личный духовник патриарха Московского Кирилла.
поздравляем отца Илию с днем рождения и публикуем его интересное интервью газете Аргументы и Факты.

«Дьявол — это дух, как наша душа — дух есть. Он дух в превосходной степени по интеллекту и силе. И, естественно, очень многие думают и принимают его за свои мысли, за свой разум, за своё решение. И очень печально, что большинство людей не признают, как я сказал, его существование. А ведь сколько раз об этом говорится. Прежде всего в Священном Писании, в Евангелии, нашем Новом Завете. Там много мест, где указывается на его существование.

Также сказано, что Господь обезоруживал его, когда он проявлял свои злодеяния. То есть побеждал его, и он удалялся.

В истории Священного Писания сказано, что он будет полностью удалён от человечества — брошен в серное озеро. Процесс этого назревает. Но до времени Провидение Божие сохраняет дьявола.

Сказано: Бог — есть Любовь. Может быть, в этом и проявляется Любовь Божия, что Господь даёт ему время на покаяние. В истории жития начальника монашества Антония Великого, который очень много страдал от дьявола — он избивал его, однажды был поставлен вопрос: простит ли Господь дьявола? И, когда Антоний Великий молился, ему было открыто, что это случится, если дьявол будет три года непрерывно каяться со словами: «Помилуй мя, Боже, злобу древнюю». Вот так вот сказано.»

(127)

Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.

Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.

Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.

О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.

В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.

Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.

О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.

Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.

Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.

Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.

Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.

До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.

В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.

Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.

Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.

Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди… Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.

Но у этой женщины не было сил… она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.

Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).

У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.

Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.

В концентрационном лагере все дети — вопреки ожиданиям — рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка».

(28)